Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы;
Бежит он, дикий и суровый,
И звуков и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы…
Анализ стихотворения «Поэт» Пушкина
А. С. Пушкина на протяжении всей жизни интересовала тема назначения и смысла деятельности поэта. Этому вопросу он посвятил не одно стихотворение. В 1827 г. Пушкин вновь возвращается к этой теме в произведении «Поэт». Традиционно считается, что непосредственным поводом для написания был приезд поэта в Михайловское. Шумную светскую жизнь в Москве Пушкин сменил на деревенское уединение, сразу почувствовав мощный прилив вдохновения.
В произведении нет традиционных для Пушкина призывов к выполнению гражданского долга и высокопарных слов о великой миссии поэта. Он просто размышляет о различных состояниях творческого человека. В соответствии с этим стихотворение четко делится на две части.
В первой части описан поэт в состоянии душевного покоя. Пока он не ощутил божественного прикосновения Музы, над ним властвуют светские законы. Поэт «малодушно погружен» в традиционные для своего общества развлечения: балы и маскарады. Пушкин достаточно самокритичен в оценке такого состояния. Он считает, что в этот период поэт «всех ничтожней», так как рожден совершенно для другого. Уподобляясь окружающим его пустым людям, поэт идет наперекор своей природе.
Вторая часть посвящена преображению поэта под влиянием услышанного «божественного глагола», символизирующего вдохновение. Оно полностью охватывает душу поэта, превращая ее в «пробудившегося орла». Светские развлечения моментально становятся для него бесполезной суетой. Он поднимается над толпой, равнодушно взирая на почитаемого всеми «народного кумира». Презрение к глупому обществу заставляет поэта искать уединения в диких и пустынных местах. На лоне девственной природы он может спокойно взять в руки свою «святую лиру» и выразить в словах и звуках переполняющие его творческие идеи.
Несмотря на критику спокойного состояния поэта, Пушкин признает, что вдохновение нельзя вызвать искусственно. «Божественный глагол» посещает человека произвольно, это может случиться в любой момент. Поэту остается лишь не упустить это состояние души. Попытка заглушить в себе вдохновение станет настоящим преступлением.
Стоит заметить, что стихотворение «Поэт» очень точно передает особенность творческой деятельности Пушкина. В периоды, когда поэт находился в светском обществе, его больше интересовали увеселения и ухаживания за женщинами. Творческая активность Пушкина значительно падала. Переезжая же в деревню (достаточно упомянуть знаменитые Болдинские осени), великий поэт с невероятной скоростью создавал свои самые лучшие произведения.
Стихотворение «Поэт» является одним из ярких примеров произведений Пушкина на тему «поэта и поэзии».
Стихотворение состоит из двух частей, которые композиционно обозначают два различных состояния поэта: первое - до того, как его посетит вдохновение, и - второе - после. В первой части перед нами предстает облик вполне обычного человека, «малодушно» погруженного в «заботы суетного света». Его «лира» молчит, душа «вкушает хладный сон». Пушкин ставит своего героя даже ниже других «детей ничтожных мира». Однако во второй части перед нами предстает совершенно иная картина. Пробудившееся вдохновение совершенно изменяет облик поэта. Его душа, подобно орлу, пробуждается, его уже не удовлетворяют «забавы мира», его не интересует «людская молва», он становится «дик и суров», он удаляется от мира, «звуков и смятенья полн», чтобы дать выход своему вдохновению и сотворить Поэзию.
Несмотря на то, что стихотворение и заложенные в нем идеи во многом внешне напоминают взгляды романтиков, взгляды Пушкина на предназначение поэта и поэзии коренным образом от них отличаются. И основное отличие состоит в том, что Пушкин не рассматривает поэтический дар как заслугу личности, как проявление исключительности отдельного человека. Индивидуализм чужд его философии. По Пушкину, поэтический талант - лишь божественный дар, а поэт - проводник «божественного глагола» в нашем мире. В этом смысле поэт - служитель Бога, и для него в момент принесения «священной жертвы» звучит только «глас свыше». Для него перестает существовать остальной мир, «народные кумиры» не властны над ним. Но это не печать «богоизбранности» или некой исключительности. Поэт - лишь человек, обладающий более чутким слухом, чем остальные люди. И его свобода состоит в том, чтобы осознанно следовать этому своему призванию, напоминая людям о заключенной в них божественной душе, о красоте мира и о добре, которое они призваны творить. И за эту свою свободу поэт платит самой высокой мерой, порой даже жизнью. Для Пушкина это одна из центральных идей его творчества. Идеи, аналогичные высказанным в стихотворении «Поэт», почти дословно повторятся в других произведениях, например, в «Египетских ночах». Импровизатор - в повседневной жизни человек «ничтожный» (сцена жадного пересчитывания им денег) - в моменты вдохновения чувствует «приближение Бога». В этом отношении Клеопатра (о которой импровизатор сочиняет стихотворение) выступает как своего рода символ этого божественного вдохновения, Муза, дающая поэту божественную власть над миром. Однако за эту способность видеть Бога поэт платит по самой высокой мерке. Но он готов на это, потому что только вдохновение, единение с Богом, которое испытывает поэт в такие мгновения, и являются для него настоящей, истинной жизнью.
Для придания большей выразительности языку, Пушкин в стихотворении «Поэт» использует такие изобразительные средства, как метафоры («заботы суетного света», «хладный сон»), сравнения («душа поэта встрепенется, как пробудившийся орел»), эпитеты («святая лира», «гордая голова», «широкошумные дубровы»), олицетворения («лира молчит», «душа вкушает хладный сон»).
Итак, в стихотворении «Поэт» отразилась одна из центральных концепций творчества Пушкина, его представление об истинном предназначении поэта и поэзии, о божественной, изначальной благостности мира и красоте жизни во всех ее проявлениях - радости, страдании, коротких мгновениях высшего просветления и даже смерти.
Приоритеты Пушкина не были определены примерно до тридцатилетнего возраста. Читать стих “Поэт” Пушкина Александра Сергеевича – это значит вместе с ним погружаться в размышления о поиске себя и о своем предназначении.
Стихотворение было написано в 1827 году. Исследователи творчества Александра Сергеевича полагают, что оно основывается на фактах его биографии. Зимне-весенний период Пушкин провел в Москве, с головой нырнув в светскую столичную жизнь. Праздники и приемы отнимали у него немало времени, за перо он практически не брался. Но уже в июне Пушкин перебирается в родное Михайловское, где снова начинает творить. Произведение “Поэт”, которое проходят на уроке литературы в 5 классе, появилось уже в первом посланном им из деревни письме. Вскоре оно было издано “Московским вестником”.
Главной темой стихотворения является историческое предназначение поэта. Человек, наделенный стихотворным даром, по мнению Пушкина, не имеет права жить для себя. Являясь в какой-то степени пророком, учителем, он должен доносить до людей свою точку зрения, нести им свет истины. Поэзия является для него священной жертвой, литературный дар – святой лирой. Поэт – не властитель дум, он слуга покровителя искусства Аполлона. И грош цена тому стихотворцу, который не пользуется своим даром. Он, по мнению Пушкина, ничтожнее всех “детей ничтожных мира”. Позднее тему “священного творчества” поднял в своей “Волшебной скрипке” Н. Гумилев.
Текст стихотворения Пушкина “Поэт” можно назвать страстным. Вторая часть произведения посвящается эйфории, вызываемой творчеством. Оно полностью преображает героя, поднимает его над мирскими забавами и пустой суетой.
Учить стихотворение достаточно просто. Скачать его полностью или читать онлайн можно на нашем сайте.
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы;
Бежит он, дикий и суровый,
И звуков и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы…
Нет ни одного поэта, который бы не задумывался над проблемой предназначения творца, над его сущностью, его миссией на этой земле. Исключением не стал и Александр Сергеевич Пушкин. В его творчестве значительное место отведено теме поэта и поэзии. «Пророк», «Эхо», «Памятник» — лишь малая часть из всего многообразия произведений, в которых отражалась данная тема. В данной статье мы проанализируем стихотворение «Поэт», где автор также высказывался о роли человека искусства в жизни всего мира.
Стихотворение было написано в 1827 году, когда поэт прибывал в Михайловском, с которым А.С. Пушкин был связан всю свою зрелую жизнь: здесь он был в ссылке, здесь он творил.
В 1826 году заканчивается ссылка Александра Сергеевича в Михайловском, но уже в следующем году поэт сам приезжает сюда из Санкт-Петербурга, чтобы отдохнуть от светской суеты столицы и заняться свободным творчеством. В этот период он пишет очень много, задумывает первое своё произведение в прозе «Арап Петра Великого». В деревенской тиши муза поэта проснулась, воспарила, и стихотворение «Поэт» очень точно отражает такое фантастическое пробуждение поэта, когда он из загнанного обывателя превращается в Пророка.
Жанр, размер и направление
Жанр произведение «Поэт» — лирическое стихотворение. Произведение написано от лица автора, который повествует об особенностях таких необычных людей, как творцы. По мысли автора, выдающегося человека можно и не заметить в толпе, но до тех пор, пока его не коснётся рука Аполлона. Когда же он погружается в мир муз, он полностью преображается. Мир вокруг него меняется.
Стихотворение чётко можно поделить на две части: человек в мире реальном, мире обывательском до того, как его коснётся «божественный глагол»; и поэт в мире творчества, в царстве бога музыки и искусств. Значит, данное произведение можно отнести к романтической лирике. Одной из характерных черт романтизма является принцип двоемирия, что мы и наблюдаем в стихотворении «Поэт».
Размер произведения — четырёхстопный ямб, с помощью которого создаётся ровный, плавный ритм. Стихотворение начинает восприниматься, как притча. Когда говоришь слово «притча», сразу в воображении рисуется седовласый старец, который размеренно и спокойно повествует о какой-нибудь красивой и мудрой истории. Так и здесь. Александр Сергеевич создал атмосферу красивой легенды, которая своей плавностью гипнотизирует, погружает читателя вслед за лирическим героем в мир грёз и муз.
Главные герои и их характеристика
В центре стихотворения поэт, который предстаёт перед читателями в своих двух ипостасях. Сначала он жалок и ничтожен, он часть серой массы:
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Но стоит только «божественному глаголу» коснуться души поэта, он расцветает, он пробуждается от сна. Теперь он не хочет и не может жить как прежде, он не готов мириться с обывательским существованием, ему чужды мелочные интересы, материальные заботы. Если раньше он был таким же, он был слеп, то теперь он прозрел, он задыхается в мире корысти и лжи. Он бежит от этого суетного мира на волю, простор, свободу!
Темы и проблемы
- В своём стихотворении А.С. Пушкин затрагивает одну из важнейших тем для самого поэта, это тема творчества , преображения человека, которое стало возможно благодаря искусству. Александр Сергеевич показывает, как одним движением, одним дуновением муза может изменить жизнь.
- Кроме того, поэт поднимает проблему «слепоты» общества . Ей посвящена первая часть произведения. Мир равнодушен, меркантилен, ничтожен. Таким выступает человек со спящей душой, равнодушный человек. Поэт не может быть таким, он остро реагирует на всё происходящее вокруг, он видит порочность окружающих его людей и не может с этим мириться. И мир, что казался привычным, открывается в новом неприглядном свете.
Помимо всего, А.С. Пушкин повествует о специфике вдохновения: муза приходит и покидает поэта, она независима, она своевольна.
Смысл
В стихотворении, как уже было сказано, выделяются две части: жизнь «слепая» со спящей душой и удел человека прозревшего, который не заслоняется за бытовыми мелочами от бессмысленности прозябания, который готов прямо и смело смотреть в лицо всем невзгодам. Это идеал личности, его воспевает Пушкин. Главная мысль произведения заключается даже не в том, что автор возвышает свое мастерство, а в том, что любой человек может и должен стремиться стать выше, чем повседневные и бытовые мелочи, которые зачастую замещают все духовные потребности. Нужно не закрывать глаза, не примиряться со злом, а идти против него, чтобы и другие люди увидели, что надо менять ситуацию к лучшему.
Так, поэт призывает к неравнодушию. Поэт воспарил как орёл, как только смог услышать «божественный глагол». Главное — суметь открыть свою душу этому голосу, который раскроет мир перед тобой во всех его проявлениях.
Средства выразительности (тропы)
В стихотворении «Поэт» А.С. Пушкин использует такие средства выразительности, как метафоры («молчит его святая лира», «душа вкушает хладный сон»), которые создают поэтический образ чего-то устрашающего. Мы видим, что «святая лира» молчит. Когда святые молчат, то начинают властвовать демоны. Душа не просто спит, а именно «вкушает», что создаёт впечатление мещанской сытости, праздного благополучия. Она удовлетворена комфортом своего слепого существования, ей чужды стремления и мечты, сильные эмоции и чувства.
Интересны эпитеты, которые использует поэт («священная жертва», «суетный свет», «хладный сон», «божественный глагол»). Они подчёркивают главный принцип построения стихотворения. Произведение построено на антитезе: первая часть — суета и тьма, вторая — свет, озарение.
Также, автор использует в начале стихотворения инверсию («Пока не требует поэта/ К священной жертве Аполлон»), которая уже подсказывает читателю, что автор расскажет нам, что же происходит с поэтом в моменты вдохновения. Также она указывает на временность пребывания поэта в этом сонном, мёртвом состоянии, мы верим, что рано или поздно его душа проснётся.
Критика
Судьба А.С. Пушкина не была простой: он большую часть своей сознательной жизни провёл в ссылках. И в данном стихотворении «Поэт» Александр Сергеевич хотел выразить жажду свободы творчества, показать, что поэт сам себе не хозяин, он во власти творчества, муз, искусства.
К А.С. Пушкину относились по-разному: одни им восторгались, другие не принимали славы поэта в том масштабе, который ему приписывали первые. К примеру, его желчно критиковал Фаддей Булгарин, редактор правительственного журнала «Северная пчела».
Закончить хочется словами русского поэта и литературного критика Апполона Александровича Григорьева:
Явился «поэт», явилась великая творческая сила, равная по задаткам всему, что в мире являлась не только великого, но даже величайшего: Гомеру, Данту, Шекспиру, - явился Пушкин…
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Пока не требует поэта
К священной жертве
Аполлон,
В заботы суетного света
Он малодушно погружен.
Молчит его святая лира,
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Пушкин
Пушкин, когда прочитал стихи Державина "За слова меня пусть гложет, за дела сатирик чтит", сказал так: "Державин не совсем прав: слова поэта суть уже дела его". Это рассказывает Гоголь, прибавляя: "Пушкин прав". Во времена Державина "слова" поэта, его творчество казались воспеванием дел, чем-то сопутствующим жизни, украшающим ее. "Ты славою, твоим я эхом буду жить", говорит Державин Фелице. поставил "слова" поэта не только наравне с "делом", но даже выше: поэт должен благоговейно приносить свою "священную жертву", а в другие часы он может быть "всех ничтожней", не унижая своего высокого призвания. От этого утверждения лишь один шаг до признания искусства чем-то более важным и более реальным, чем жизнь, до теории, с грубой прямотой формулированной Теофилем Готье:
Tout passe. - L"Art robuste
Seul a l"eternite.
[Все преходяще. Лишь мощное искусство
Вечно (фр.)
].
В стихах Пушкина уже звучит крик одного из предсмертных писем гр. Алексея Толстого: "Нет другой такой вещи, ради которой стоило бы жить, кроме искусства!"
У Пушкина, который так часто чутким слухом предугадывал будущую дрожь нашей современной души, - мало произведений, которые до такой степени были бы чужды, странны нам, как эти стихи о поэте!
Возвеличивая "слова" поэта, как Державин унижал их, Пушкин сходится с ним в уверенности, что это две области раздельные. Искусство не есть жизнь, а что-то иное. Поэт - двойственное существо, амфибия. То "меж детей ничтожных мира" он "вершит дела суеты" - играет ли в банк, как "повеса вечно праздный", Пушкин, служит ли министром, как наперсник царей, Державин, - то вдруг, по божественному глаголу, он преображается, душа его встревенулась, "как пробудившийся орел", и он предстоит, как жрец, пред алтарем. В жизни Пушкина эта разделенность доходила до внешнего разграничивания способов жизни. "Почуяв рифмы", он "убегал в деревню" (выражения самого Пушкина из письма), буквально "на берега пустынных волн, в широкошумные дубровы". И вся пушкинская школа смотрела на поэтическое творчество теми же глазами, как на что-то отличное от жизни. Раздвоенность шла даже до убеждений, до миросозерцания. Казалось вполне естественным, что поэт в стихах держится одних взглядов на мир, а в жизни иных. Можно с уверенностью сказать, что Лермонтов, написавший поэму о демоне, не верил в реальное существование демонов: демон для него был сказкой, символом, образом. Лишь очень немногие из поэтов того времени сумели сохранить цельность своей личности и в жизни и в искусстве. Таков был Тютчев: то миросозерцание, которое другие признавали лишь для творчества, было в самом деле его верой. Таков был Баратынский: он посмел перенести в поэзию свое повседневное, житейское понимание мира.
Дорога, по которой идет художник, отделивший творчество от жизни, приходит прямо на бесплодные вершины "Парнаса". "Парнасцы" - это именно те, кто смело провозгласили крайние выводы пушкинского поэта, соглашавшегося быть "всех ничтожней", пока его "не требует" глагол Аполлона, - выводы, которые, конечно, ужаснули бы Пушкина. Тот же Теофиль Готье, сложивший формулу о бессмертии искусства, этот последний романтик во Франции и первый парнасец, оставил и свое определение поэта.
"Поэт, пишет он, прежде всего рабочий. Совершенно бессмысленно старание поставить его на идеальный пьедестал. Он должен иметь ровно настолько ума, как и всякий рабочий, и обязан знать свой труд. Иначе - он дурной поденщик". А труд поэта - это шлифование слов и вставливание их в оправу стихов, как дело ювелира - обработка драгоценных камней... И, верные такому завету, парнасцы работали над своими стихами, как математики над своими задачами, быть может не без вдохновения ("вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии", - слова Пушкина), но прежде того со вниманием и уже во всяком случае без волнения. Юный Верлен, бывший первоначально всецело под влиянием Парнаса, со свойственной ему необузданностью, заявил напрямик: "Мы оттачиваем слова, как чаши, и совершенно холодно пишем страстные стихи. Искусстве не в том состоит, чтобы расточать свою душу. Разве не из мрамора Милосская Венера?"
Nous, qui ciselons les mots comme des coupes
Et qui faisons des vers emus tres froidement...
Pauvres gens! L"Art n"est pas d"eparpiller son ame:
Est-elle en marbre, ou non, la Venus de Milo?
Но современное искусство, то, которое называют "символизмом" и "декадентством", шло не этой опустошенной дорогой. На стебле романтизма развернулось два цветка: рядом с парнасством - реализм. Первый из них, хотя, может быть, поныне "золотом вечным горит в песнопеньи", но бесспорно "иссох и свалился", второй же дал семя и свежие ростки. И все то новое, что возникло в европейском искусстве последней четверти XIX века, выросло из этих семян. Бодлер и Ропс, еще чуждые нам по своей форме, но родные по своим порывам и переживаниям, истинные предшественники "нового искусства", - явились именно в эпоху, когда господствовал реализм: и они были бы невозможны без Бальзака и Гаварни. Декаденты начинали в рядах парнасцев, но у них декаденты взяли лишь понимание формы, ее значения. Оставив парнасцев собирать свои Trophees [Трофеи (фр.) ], "декаденты" ушли от них во все буйства, во все величия и низости жизни, ушли от мечтаний о пышной Индии радж и вечно красивой Перикловой Элладе к огням и молотам фабрик, к грохоту поездов (Верхарн, Арно Гольц), к привычной обстановке современных комнат (Роденбах, Рембо), ко всем мучительным противоречиям современной души (Гофмансталь, Метерлинк), к той современности, воплотить которую надеялись и реалисты. Не случайно Город наших дней, впервые вошедший в искусство в реалистическом романе, нашел своих лучших певцов именно среди декадентов.
Романтизм сорвал с души поэта веревки, которыми опутывал ее лжеклассицизм, но не освободил окончательно. Художник-романтик все еще был убежден, что искусство должно изображать одно прекрасное и высокое, что есть многое, что не подлежит искусству, о чем оно должно молчать ("Лишь юности и красоты поклонником быть должен гений", - писал Пушкин). Только реализм вернул искусству весь мир, во всех его проявлениях, великих и малых, прекрасных и безобразных. В реализме совершилось освобождение искусства от замкнутых, очертанных пределов. После этого достаточно было, чтобы в сознание проникла глубоко мысль, что весь мир во мне , - и уже возникало современное, наше понимание искусства. Подобно реалистам, мы признаем единственно подлежащим воплощению в искусстве: жизнь, - но тогда как они искали ее вне себя, мы обращаем взор внутрь. Каждый человек может сказать о себе с таким же правом, с каким утверждаются все методологические условности: "есмь только я". Выразить свои переживания, которые и суть единственная реальность, доступная нашему сознанию, - вот что стало задачей художника. И уже эта задача определила особенности формы, - столь характерная для "нового" искусства. Когда художники верили, что цель их передать внешнее, они старались подражать внешним, видимым образам, повторять их. Сознав, что предмет искусства - в глубинах чувства, в духе, пришлось изменить и метод творчества. Вот путь, приведший искусство к символу. Новое, символическое творчество было естественным следствием реалистической школы, новой, дальнейшей, неизбежной ступенью в развитии искусства.
Золя собирал "человеческие документы". Писание романа он превращал в сложную систему изучения, сходную с работой судебного следователя. Еще много раньше наш Гоголь усердно наполнял свои записные книжки материалами для будущих своих произведений, записывал разговоры, удачные словца, "зарисовывал" виденные типы. Но роковым образом художник может дать только то, что - в нем. Поэту дано пересказать лишь свою душу, все равно - в форме ли лирического непосредственного признания, или населяя вселенную, как Шекспир, толпами вечно живых, сотворенных им видений. Художнику должно заполнять не свои записные книжки, а свою душу. Вместо того, чтобы накапливать груды заметок и вырезок, ему надо бросить самого себя в жизнь, во все ее вихри. Пропасть между "словами" и "делами" художника исчезла для нас, когда оказалось, что творчество лишь отражение жизни, и ничего более. Поль Верлен, стоящий на пороге нового искусства, уже воплотил в себе тип художника, не знающего, где кончается жизнь, где начинается искусство. Этот покаянный пьяница, слагавший в кабаках гимны телу, а в больницах - Деве Марии, не отрекался сам от себя, принося свою "священную жертву", и не презирал себя - прошлого, заслышав "божественный глагол". Кто принимает стихи Вердена, должен принять и его жизнь; кто отвергает его, как человека, пусть отречется и от его поэзии; она нераздельна с его личностью.
Конечно, Пушкин в значительной степени только прикрывался формулой "пока не требует поэта"... Она была ему нужна, как ответ врагам, злобно передававшим друг другу на ухо о его "разврате", о его страсти к картам. Несмотря на собственное признание Пушкина, что он "ничтожней всех", нам его образ и в жизни представляется гораздо более высоким, чем хотя бы Языкова, поставившего поэту совсем противоположный идеал ("В мире будь величествен и свят"). Но неоспоримо, что, как романтик (в широком смысле термина), Пушкин далеко не всем сторонам своей души давал доступ в свое творчество. В иные мгновения жизни он сам не считал себя достойным предстать пред алтарем своего божества для "священной жертвы". Подобно Баратынскому, Пушкин делил свои переживания на "откровенья преисподней" и на "небесные мечты". Лишь в таких случайных для Пушкина созданиях, как "Гимн в честь Чумы", "Египетские ночи", "В начале жизни школу помню я", сохранены нам намеки на ночную сторону его души. Те бури страстей, которые он переживал в Одессе или во дни, приведшие его к трагической дуэли, - Пушкин скрыл от людей, не только с гордостью человека, не желающего выставлять своих страданий "на диво черни простодушной", но и со стыдливостью художника, отделяющего жизнь от искусства. Какие откровения погибли для нас в этом принудительном молчании! Пушкину казалось, что эти признания унизят его творчество, хотя они не унижали его жизни. Насильственно отрывал он себя - поэта от себя - человека, заставлял себя писать "Анжело" и все мечтал о побеге "в обитель чистую трудов и мирных нег", думая, что там найдет он второе Болдино. Но ведь в Болдине была не "обитель нег и трудов", а дни мучительной разлуки с невестой, встающие в одиночестве кошмары его "преступной юности", угроза близкой смерти!
Мы, которым Эдгар По открыл весь соблазн своего "демона извращенности", мы, для которых Ницше переоценил старые ценности, не можем идти за Пушкиным на этот путь молчания. Мы знаем только один завет к художнику: искренность, крайнюю, последнюю. Нет особых мигов, когда поэт становится поэтом: он или всегда поэт, или никогда. И душа не должна ждать Божественного глагола, чтобы встрепенуться, "как пробудившийся орел". Этот орел должен смотреть на мир вечно бессонными глазами. Если не настало время, когда для него в этом прозрении - блаженство, мы готовы заставить его бодрствовать во что бы то ни стало, ценой страданий. Мы требуем от поэта, чтобы он неустанно приносил свои "священные жертвы" не только стихами, но каждым часом своей жизни, каждым чувством, - своей любовью, своей ненавистью, достижениями и падениями. Пусть поэт творит не свои книги, а свою жизнь. Пусть хранит он алтарный пламень неугасимым, как огонь Весты, пусть разожжет его в великий костер, не боясь, что на нем сгорит и его жизнь. На алтарь нашего божества мы бросаем самих себя. Только жреческий нож; рассекающий грудь, дает право на имя поэта.
Брюсов Валерий Яковлевич (1873-1924) - русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк. Один из основоположников русского символизма.
