С вятитель Феофан, Затворник Вышенский (в миру Георгий), родился 10 января 1815 года в селе Чернавское Орловской губернии в семье священника Василия Тимофеевича Говорова. Мать его Татьяна Ивановна была дочерью священника. В 1837 году Георгий окончил Орловскую духовную семинарию и поступил в Киевскую духовную академию. В 1841 году он принял монашество с именем Феофан и окончил академию. Затем будущий святитель преподавал в Санкт-Петербургской духовной академии (СПДА). В 1847 году иеромонаха Феофана направили в Иерусалим в составе Русской Духовной Миссии. Начальником Миссии был архимандрит (затем епископ) Порфирий (Успенский). Отец Феофан посетил Святые места, древние монашеские обители, беседовал со старцами Святой Горы Афон, изучал писания отцов Церкви по древним рукописям. Он изучил греческий и французский языки, ознакомился с еврейским и арабским. В 1855 году будущий святитель в сане архимандрита преподавал в СПДА, затем был ректором Олонецкой духовной семинарии. С 1856 года он - настоятель посольской церкви в Константинополе, с 1857 года - ректор СПДА. В 1859 году архимандрит Феофан был хиротонисан во епископа Тамбовского и Шацкого. Святитель Феофан устраивал церковно-приходские и воскресные школы, заботился о повышении образования духовенства. С июля 1863 года он на Владимирской кафедре. Все духовные академии избрали его почетным членом, а СПДА удостоила и звания доктора богословия. В 1866 году по прошению святитель был уволен на покой в Успенскую Вышенскую пустынь Тамбовской епархии. Время после богослужения и молитвы святитель Феофан посвящал письменным трудам. После Пасхи 1872 года он ушел в затвор. Святитель совершал богослужения, занимался литературно-богословскими трудами (истолкованием Священного Писания и переводом творений древних отцов и учителей), писал много писем. Он отмечал: «Писать это служба Церкви нужная... Лучшее употребление дара писать и говорить есть обращение его на вразумление грешников». Святитель Феофан оказал глубокое влияние на духовное возрождение общества. Его учение подобно учению святого старца Паисия Величковского, особенно рассуждения о старчестве и умной молитве. Наиболее значительные труды святителя «Письма о христианской жизни», «Добротолюбие» (перевод), «Толкование апостольских посланий», «Начертание христианского нравоучения».

Святитель Феофан мирно скончался 6 января 1894 года, в праздник Крещения Господня; при облачении на лице его просияла блаженная улыбка. Он был погребен в Казанском соборе Вышенской пустыни. В 1988 году святитель Феофан, Затворник Вышенский, прославлен в лике святых.

3D-экскурсия Монастырь Скит Храмы Паломникам План монастыря и скита Проживание Проповеди Молитвослов Библиотека Книги, статьи Ноты Публикации Аудиогалерея Аудиокниги Песнопения Проповеди Молитвы Видеогалерея Фотогалерея

Новая книга

В издательстве нашего монастыря опубликована новая книга — «Житие священномученика Вениамина (Казанского), митрополита Петроградского и Гдовского, и иже с ним пострадавших преподобномученика Сергия (Шеина), мучеников Юрия Новицкого и Иоанна Ковшарова» .

В новой книге известного русского агиографа архимандрита Дамаскина (Орловского) читателю предлагается житие митропо-лита Петроградского Вениамина (Казанского) — одного из первых святителей-священномучеников, не погрешивших своей душой, ни совестью во время начавшихся гонений и отдавших свою жизнь за Христа и Его Церковь.

Н а зем-ле все вре-мен-но и крат-ков-ре-мен-но и ско-роп-ре-хо-дя-ще. Ско-ро все про-хо-дит, как при-ят-ное и от-рад-ное, так и прис-ко-рб-ное и бо-лез-нен-ное. Еже-ли мы изб-ра-ли для се-бя путь бла-го-чес-тия, то долж-ны пом-нить и не за-бы-вать апос-тольс-кое сло-во: вси хо-тя-щии бла-го-че-ст-но жи-ти о Хрис-те, го-ни-ми бу-дут (2 Тим, 3, 12).

все поучения →

оптинские
книги

Расписание Богослужений

апрель ← →

пн	вт	ср	чт	пт	сб	вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30

Последний фотоальбом

«Светлые лики Великого поста»

Видео

Духовные беседы с паломниками

все видеоролики →

Из жития святителя Феофана Затворника Вышенского

С вятитель Феофан, Затворник Вышенский (в миру Георгий), родился 10 января 1815 года в селе Чернавское Орловской губернии в семье священника Василия Тимофеевича Говорова. Мать его Татьяна Ивановна была дочерью священника.

В 1837 году Георгий окончил Орловскую духовную семинарию и поступил в Киевскую духовную академию. В 1841 году он принял монашество с именем Феофан и окончил академию. Затем будущий святитель преподавал в Санкт-Петербургской духовной академии (СПДА).

В 1847 году иеромонаха Феофана направили в Иерусалим в составе Русской Духовной Миссии. Начальником Миссии был архимандрит (затем — епископ) Порфирий (Успенский). Отец Феофан посетил Святые места, древние монашеские обители, беседовал со старцами Святой Горы Афон, изучал писания отцов Церкви по древним рукописям. Он овладел греческим и французским языками, ознакомился с еврейским и арабским.

В 1855 году будущий святитель в сане архимандрита преподавал в СПДА, затем был ректором Олонецкой духовной семинарии. С 1856 года он — настоятель посольской церкви в Константинополе, с 1857 года — ректор СПДА. В 1859 году архимандрит Феофан был хиротонисан во епископа Тамбовского и Шацкого. Святитель Феофан устраивал церковноприходские и воскресные школы, заботился о повышении образования духовенства. С июля 1863 года он — на Владимирской кафедре. Все духовные академии избрали его почетным членом, а СПДА удостоила и звания доктора богословия.

В 1866 году по прошению святитель был уволен на покой в Успенскую Вышенскую пустынь Тамбовской епархии. Время после богослужения и молитвы святитель Феофан посвящал письменным трудам. После Пасхи 1872 года он ушел в затвор. Святитель совершал богослужения, занимался литературно-богословскими трудами (истолкованием Священного Писания и переводом творений древних отцов и учителей), писал много писем. Он отмечал: «Писать — это служба Церкви нужная... Лучшее употребление дара писать и говорить есть обращение его на вразумление грешников».

Святитель Феофан оказал глубокое влияние на духовное возрождение общества. Его учение подобно учению святого старца Паисия Величковского, особенно рассуждения о старчестве и умной молитве. Наиболее значительные труды святителя — «Письма о христианской жизни», «Добротолюбие» (перевод), «Толкование апостольских посланий», «Начертание христианского нравоучения».

Святитель Феофан мирно скончался 6 января 1894 года, в праздник Крещения Господня; при облачении на лице его просияла блаженная улыбка. Он был погребен в Казанском соборе Вышенской пустыни. В 1988 году святитель Феофан, Затворник Вышенский, прославлен в лике святых.

С вятитель Феофан, в миру Георгий Васильевич Говоров, родился 10 января 1815 года в селе Чернавское Елецкого уезда Орловской губернии.

Его отец Василий Тимофеевич Говоров после окончания Орловской семинарии был священником Владимирской церкви села Чернавское и всю жизнь отличался глубоким благочестием. Как известный и почитаемый среди духовенства пастырь, он был назначен на должность благочинного, которую исполнял в течение 30 лет, заслужив одобрение начальства, любовь и уважение подчиненных. Мать святителя Татьяна Ивановна происходила из священнической семьи. Она имела тихий, кроткий нрав и любвеобильное сердце. Первоначальное образование отрок Георгий получил в родительском доме. Благочестивые родители старались дать ему воспитание в духе христианской любви и церковности. От отца он унаследовал живость и чистоту ума, от матери - нежное, любящее сердце, кротость, скромность и впечатлительность.

В 1823 году отрок Георгий поступил в Ливенское духовное училище. Способный, хорошо подготовленный отрок Георгий легко прошел курс и в 1829 году в числе лучших учеников был переведен в Орловскую семинарию. Возглавлял ее архимандрит Исидор, впоследствии известный иерарх Русской Православной Церкви. Георгий Говоров с большим интересом изучал науки и особенно психологию. В годы учебы, после паломничества в Задонский монастырь, где почивали мощи Тихона Задонского (память 13 августа), в то время еще не прославленного, у Георгия появилось благоговение к этому святителю.

С отличием окончив семинарию в 1837 году, Георгий Васильевич Говоров получает назначение в Киевскую духовную академию. Здесь завершилось образование и ясно определилось направление нравственной жизни Георгия Говорова.

В профессорских ведомостях он он атестуется как студент, обладающий весьма хорошими способностями, отличающийся усердием и имеющим отличные успехи в науках. Любимыми предметами будующего архипастыря были предметы богословские, и в особенности Священное писание и Церковное красноречие. Академическая инспекция постоянно характеризовала его как человека «весьма скромного», «честного поведения», «отличающегося благонравием, исправностью в отношении своих обязанностей, любовью к Богослужению» и как «подающий пример другим». Все эти добрые качества нравственного поведения студента Георгия Говорова предуказали его путь к иноческой жизни.

Благодатное влияние оказали на Георгия Киево-Печерская Лавра и другие киевские памятники священной истории, красноречивые свидетели подвигов русского иночества. Юный студент нередко посещал Киевскую Лавру. Впечатления о ее посещениях были настолько глубоки и сильны, что святитель до конца жизни с восторгом вспоминал о них: «Киевская Лавра - неземная обитель. Как пройдешь брешь, так и чуешь, что зашел в друтой мир». В последний год учебы Георгий Говоров решил всецело посвятить себя служению святой Церкви в иноческом чине. 1октября 1840 года, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, он подал академическому начальству прошение о пострижении в монашество, в котором писал: «Имея постоянное усердие к занятию богословскими предметами и к уединенной жизни, я, чтобы соединить то и другое на предлежащем мне служении Церкви, положил обет посвятить жизнь свою монашескому званию».

С разрешения академического и высшего духовного начальства 15 февраля 1841 года он принял постриг с именем Феофан . Чин пострижения совершен был в Святодуховской церкви Киево-Братского монастыря ректором академии архимандритом Иеремией (впоследствии архиепископ Нижегородский). В апреле 1841 года инок Феофан Иеремией (в то время уже епископом Чигиринским, викарием Киевского митрополита) в большом Успенском соборе Киево-Печерской Лавры рукоположен был в иеродиакона, а 1 июля - в иеромонаха.

Иеромонах Феофан продолжал учебу в академии. Он успешно сдал выпускные экзамены, а курсовое сочинение на тему «Обозрение подзаконной религии» академическим ученым советом в числе лучших было отослано в Синод на рассмотрение. Даровитость и трудолюбие отца Феофана отметил постоянный член Синода митрополит Московский Филарет (Дроздов, память 19 ноября).

В 1841 году иеромонах Феофан в числе первых закончил академию со степенью магистра. Началась его служебная деятельность на учебно-воспитательном поприще. 27 августа 1841 года иеромонах Феофан был назначен ректором Киево-Софиевского духовного училища, которое находилось под непосредственным наблюдением Киевского митрополита Филарета (Амфитеатрова). Но недолго трудился отец Феофан в Киевском училище: 7 декабря 1842 года он был назначен инспектором Новгородской семинарии. Три года иеромонах Феофан был в Новгороде. За это короткое время он успел проявить себя как талантливый воспитатель и прекрасный преподаватель психологии и логики.

Высшее духовное начальство высоко ценило нравственные качества и незаурядные умственные способности иеромонаха Феофана, и потому 13 декабря 1844 года он был переведен в Петербургскую духовную академию на должность бакалавра по кафедре Нравственного и Пастырского Богословия.

Сознавая великую ответственность перед Богом в деле духовного воспитания юношества, отец Феофан стремился действовать на будущих пастырей большой добротой, любовью и кротостью. «Воспитатель , - писал он, - должен пройти все степени христианского совершенства, чтоб впоследствии в деятельности уметь держать себя, быть способным замечать направления воспитываемых и потом действовать на них с терпением, успешно, сильно, плодотворно. Это должно быть сословие лиц чистейших, Богоизбранных и святых ». К преподаваемым предметам иеромонах Феофан относился с большим вниманием. Оставив философско-умозрительные методы работы, молодой богослов опирался на опыт аскетический и психологический. Главными - после Священного Писания и творений святых отцов - источниками его лекций были жития святых и психология.

1 февраля 1845 года отец Феофан был назначен помощником инспектора академии, а с 20 мая по 4 августа 1846 года он исполнял обязанности инспектора. За ревностное исполнение этих обязанностей, засвидетельствованное академическим начальством, иеромонах Феофан был во второй раз удостоен благословения Святейшего Синода, а 25 мая 1846 года - и звания соборного иеромонаха Александро-Невской Лавры .

Иеромонах Феофан был глубоко предан делу христианского воспитания, однако его влекла уединенная монашеская жизнь. Дух его стремился в более сродную ему сферу иноческого жития и молитвенного общения с Богом. Вскоре представился случай к удовлетворению духовных устремлений отца Феофана. 21 августа 1847 года по собственному желанию он был назначен членом Духовной Миссии в Иерусалиме.

Во главе Русской Духовной миссии стоял архимандрит Порфирий (Успенский), прекрасный знаток Востока, известный церковный археолог. Кроме иеромонаха Феофана, сотрудниками миссии состояли два студента, окончившие Петербургскую семинарию, Н. Крылов и П. Соловьев. 14 октября 1847 года Миссия отбыла из Петербурга в Палестину. Шестилетнее пребывание на Востоке имело для иеромонаха Феофана большое духовное и нравственное значение. Посещая древние обители, он неутомимо изучал писания святых отцов по древним рукописям, знакомился с уставом и житиями древних подвижников восточных обителей и святой Афонской горы. Молодой аскет вошел в тесную духовную связь с афонскими старцами, которые оказали благотворное влияние на направление его духовной жизни и впоследствии способствовали изданию его сочинений. Здесь, на Востоке, отец Феофан основательно изучил греческий и французский языки, познакомился с еврейским и арабским.

В 1853 году началась Крымская война, 3 мая 1854 года члены Русской Духовной Миссии были отозваны из Иерусалима в Россию. За свои труды в Миссии иеромонах Феофан был возведен 4 апреля 1855 года в сан архимандрита и 12 апреля назначен в Петербургскую духовную академию бакалавром по кафедре Канонического права, а через полгода - на должность ректора Олонецкой духовной семинарии. Олонецкая духовная семинария в это время была еще совершенно не устроена, даже не имела своего здания. Архимандрит Феофан занимается организацией строительства здания для семинарии. Однако главной заботой отца Феофана, было воспитание учащихся Олонецкой семинарии.

Помимо семинарии на архимандрита Феофана были возложены многие дела по епархии из-за отсутствия Олонецкого архиепископа Аркадия, который был вызван в Санкт-Петербург для присутствия в Святейшем Синоде. Исполняя поручения в этой сфере, он должен был соприкасаться с жизнью и деятельностью приходского духовенства. 17 октября 1855 года отец Феофан определен членом Олонецкой Духовной консистории. Архимандрит Феофан заботился об улучшении проповеднической деятельности приходского духовенства и выработал целый ряд мер борьбы с расколом , который утвердился в тех краях в форме даниловщины, филипповщины, аристовщины и странничества.

В 1856 году архимандрит Феофан был назначен на должность настоятеля посольской церкви в Константинополе, что было обусловлено тем, что он был хорошо знаком с православным Востоком и вполне подготовлен к этой должности. Константинопольская Церковь в это время переживала большие трудности в связи с распрей греков с болгарами. Русское правительство и Святейший Синод, заинтересованные в скорейшем ее прекращении, поручили архимандриту Феофану собрать сведения, касающиеся греко-болгарской распри. 9 марта 1857 года отец Феофан представил отчет, который имел большое значение при обсуждении этого вопроса Святейшим Синодом Русской Православной Церкви. Своей симпатией к болгарскому народу, сочувствием к его законным требованиям, своим искренним желанием помочь отец Феофан снискал себе большую любовь среди болгар. Озабоченный сложной ситуацией в Болгарской Церкви, архимандрит Феофан не забывал и о благе Константинопольской Церкви. Он близко познакомился с внутренней жизнью Константинопольского патриархата, с состоянием синода, положением патриарха, епископов, священников, содержанием церквей и духовенства, и ему открылась бедственная картина. Обо всем этом отец Феофан писал в своем отчете, взывая о помощи к «великодушной» России, которой «не следует оставлять своей матери по вере в этом беспомощном состоянии».

Во время своего пребывания в Константинополе архимандрит Феофан заботился и о русских, которые здесь жили, и предложил русскому правительству устроить в Константинополе госпиталь для русских матросов и паломников и просил также устроить «братство с церковью».

Во время пребывания за границей отец Феофан еще более укрепил знание греческого языка, которое он применил в последующих трудах. На православном Востоке он собрал много драгоценных жемчужин святоотеческой, главным образом аскетической литературы . Но недолго архимандриту Феофану пришлось быть в Константинополе: ему предназначалось новое, более ответственное поприще служения Богу, Царю и Отечеству.

13 июня 1857 года указом Святейшего Синода архимандрит Феофан назначается на должность ректора Санкт-Петербургской духовной академии, которую возглавлял два года. Как ректор архимандрит Феофан посещал лекции профессоров, присутствовал на экзаменах, следил за всем ходом учебного дела в академии. Особое внимание он обращал на воспитательную работу. На посту ректора Санкт-Петербургской духовной академии отец Феофан усиленно занимался также редакторской и богословской работой. Свои сочинения он публиковал главным образом в академическом журнале «Христианское чтение», который выходил тогда под его наблюдением. Время ректорства архимандрита Феофана совпало с празднованием 50-летия открытия Петербургской духовной академии. Юбилейное празднование состоялось 17 февраля 1859 года. Император Александр Второй, по ходатайству Святейшего Синода, наградил отца Феофана орденом святого князя Владимира III степени . Недолго после этого события отцу Феофану пришлось быть ректором. Всеблагому Промыслу Божию угодно было врзвести его в сан епископа, да будет всем ищущим спасения светильником, горящим и святящим .

29 мая 1859 года состоялось наречение отца Феофана во епископа Тамбовского и Шацкого . В речи при наречении во епископа архимандрит Феофан сравнивал свою жизнь и разнообразную деятельность с шаром, без грохота и шума катящимся туда и сюда, по направлению сообщаемых ему ударов. Отец Феофан выразил свою покорность Воле Божией, свое смирение и недостоинство. В этом же слове, обращаясь к сонму архипастырей, он поведал, что имеет тайное желание сердца высших подвигов добродетели. «Не скрою, - сказал отец феофан, - что не чуждо было бы тайным желаниям сердца, если бы на мою долю выпало такое место, где бы я свободно мог предаться занятиям по сердцу». 1 июня митрополитом Григорием с собором епископов в Троицком соборе Александро-Невской Лавры была совершена его хиротония .

Служение преосвященного Феофана в Тамбовской епархии продолжалось только четыре года. Но за это время он необыкновенной кротостью своего характера, редкой деликатностью и участливым вниманием к нуждам пасомых успел снискать всеобщую и самую искреннюю любовь. Святитель Феофан проявил себя ревностным служителем во всех сферах церковной жизни. Много забот и трудов пришлось понести владыке при управлении Тамбовской епархией.

Епископ Феофан проявил себя ревностным проповедником. Почти каждое богослужение он сопровождал проповедью, и слово его, шедшее от сердца и дышавшее глубоким убеждением, привлекало многочисленных слушателей. Плодом его ревностного проповедания явился выпуск двух томов его слов к тамбовской пастве (всего 109 слов). Глубокое знание всех движений сердца человеческого и его духовных потребностей, опытное знакомство с духовной жизнью, обширные познания в области и Священного Писания, и творений святоотеческих, и наук естественных, исторических и других и иные высокие достоинства отличают слова преосвященного Феофана к тамбовской пастве, при необыкновенной ясности, живости и простоте изложения чрезвычайно сильное производившие впечатление на слушателей. Святитель Феофан заботился и о внешнем благоустройстве духовно-учебных заведений, побудил начальство Тамбовской семинарии произвести капитальный ремонт семинарского храма. В целях подема народного образования при содействии преосвященного Феофана было открыто много церковно-приходских училищ, воскресных школ и частных школ грамотности, а также открыто шестилетнее женское епархиальное училище.

Епископ Феофан в то же время заботился о повышении образования и самого духовенства . По его ходатайству перед Святейшим Синодом с 1 июля 1861 года стали выходить «Тамбовские епархиальные ведомости».

Епископ Феофан всего себя отдавал на служение своим пасомым, уделяя малое время для сна . В дни скорби и мира он был любвеобильным отцом для всех. При своих многочисленных и разнообразных делах и заботах по управлению Тамбовской епархией Святитель Феофан находил время и для учено-литературной деятельности. К этому времени относится его богословский труд «Письма о христианской жизни», который заключает в себе целую систему христианского нравственного учения.

Во всей последующей жизни в нем все больше пробуждалась склонность к уединению. время одной из поездок с целью обозрения храмов и монастырей своей епархии святитель Феофан посетил Вышенскую пустынь, которая понравилась ему строгим иноческим уставом и красотой местности. Назначая туда настоятелем эконома архиерейского дома игумена Аркадия, владыка на прощание сказал ему пророчески: «Поезжайте, отец игумен, туда, а там, Бог даст, и я к вам приду».

В 1861 году епископ Феофан пережил большую радость. По решению Святейшего Синода он принимал участие в торжестве открытия мощей святителя Тихона Задонского. Это событие произвело большое впечатление на Тамбовского архипастыря и послужило как бы особым благодатным освящением его собственного служения.

Но не долго Тамбовской пастве пришлось быть под управлением преосвященного Феофана. 22 июля 1863 года преосвященный Феофан был перемещен на древнюю, более обширную Владимирскую кафедру. В синодальном докладе было сказано, что преосвященный Феофан «настоящим своим служением снискал потребную опытность для управления столь обширной паствой».

Непродолжительно было служение епископа Феофана и во Владимире, но и здесь он проявил себя ревностным архипастырем и успел заслужить всеобщее уважение и любовь. Первым предметом попечения заботливого архипастыря Владимирской епархии было спасение пасомых через назидание, посредством проповеди слова Божия. Епископ Феофан предпринимал поездки в раскольнические центры епархии, где произнес целый ряд проповедей, а в конце 1865 года открыл в селе Мстере Вязниковского уезда Богоявленское православное братство.

Однако предметом самых усердных забот епископа Феофана явились церковно-приходские школы и духовно-учебные заведения епархии. Он закончил начатую его предшественником постройку общежития для учеников Владимирской духовной семинарии, открыл училище для девиц духовного звания. С начала 1865 года по ходатайству святителя Феофана стали выходить «Владимирские епархиальные ведомости». За усердную и плодотворную архипастырскую деятельность во благо Церкви преосвященный Феофан был награжден орденом святой Анны II степени (17 апреля 1857 года) и святой Анны I степени (19 апреля 1864 года) .

После двадцатипятилетнего служения Церкви на различных поприщах, преосвященный Феофан нашел благовременным осуществить свое всегдашнее стремление. Посоветовавшись со своим давним духовным руководителем митрополитом Исидором, он подал прошение в Святейший Синод об увольнении его на покой с правом пребывания в Вышенской пустыни Тамбовской епархии. Ходатайство владыки было удовлетворено, и он 17 июля 1866 года был освобожден от управления епархией и назначен настоятелем Вышенской пустыни, где провел свою жизнь как ученый инок.

Но невозможностью покоя влекли к себе сердце владыки тихие монастырские стены, - они звали его к себе на новый духовный подвиг. «Я ищу покоя, - писал епископ Феофан митрополиту Исидору, - чтобы покойнее предаться занятиям желаемым, с тем непременным намерением, чтобы был и плод трудов, и полезный и нужный для Церкви Божией. Имею в мысли служить Церкви Божией, только иным образом служить».

Суетная должность настоятеля нарушала внутренний покой владыки Феофана, и он скоро подает новое прошение об освобождении его от этой должности. Святейший Синод удовлетворил его просьбу. Долгожданное уединение, к которому так настойчиво стремился святитель, наконец пришло по милости Божией.

По своему внутреннему устройству Вышенская пустынь представляла из себя общежительный монастырь. Устав и обычай ее отличался большой строгостью. Святитель Феофан до конца жизни чувствовал себя счастливым на Выши. «Вы меня называете счастливым. Я и чувствую себя таковым, писал он, - и Выши своей не променяю не только на Санкт-Петербургскую митрополию, но и на патриаршество, если бы его восстановили у нас и меня назначили бы на него... Вышу можно променять только на Царство Небесное».

В первые шесть лет своего пребывания в Вышенской пустыни преосвященный Феофан не уединялся окончательно. Вместе с иноками обителй он ходил ко всем церковным службам, а в воскресные и праздничные дни сам совершал литургию в сослужении братии. Внешняя обстановка вполне соответствовала духовным потребностям подвижника-святителя. Он охотно принимал посетителей - родных и почитателей, искавших его духовных советов, вразумлений и наставлений, выходил из кельи на прогулку. Святитель Феофан в начале своего пребывания в Вышенской пустыни испытывал борьбу с помыслами, которые внушали ему сожаление о раннем оставлении кафедры.

В 1872 году духовное начальство предлагало ему снова принять управление епархией, даже Московской, а потом в этом же году предлагало ему заседать в судном отделении Святейшего Синода. В 1879 году Святителя Феофана через Святейший Синод приглашал в Японию отец Николай (Касаткин), будущий равноапостольный просветитель Японии (память 3 февраля). Но епископ Феофан отказался от этих приглашений.

После пасхальных дней 1872 года он начал вести затворническую жизнь. Он прекратил всякие сношения с людьми, перестал ходить в монастырский храм на Богослужение и затворился в отдельном флигеле. С этого времени он принимал только настоятеля пустыни, духовника игумена Тихона и келейника отца Евлампия. К этому времени епископ Феофан устроил в своих келиях малую церковь во имя Крещения Господня, в которой служил Божественную литургию во все воскресные и праздничные дни, а в последние 11 лет ежедневно.

В Богослужении и молитве, в подвигах телесных и духовных проходила большая часть затворнической жизни архипастыря. В свободное от духовных подвигов время он занимался учено-литературными богословскими трудами, писал множество писем к разным лицам, обращавшимся к нему с недоуменными вопросами, с просьбами о помощи и наставлениях. Уйдя из мира и почти не встречаясь с людьми, епископ-затворник интересовался жизнью Церкви и своей Родины . Он выписывал много журналов. В кабинете у него была огромная библиотека. При написании своих произведений Святитель использовал обширную литературу на русском и иностранных языках. Все прочитаное он молитвенно переживал, вынашивал, и постепенно из-под пера его выходили творения, равных которым по разнообразию тематики и глубине освещения вопроса можно указать немного .

В подвиге духовнолитературного творчества святитель Феофан видел великое служение Церкви Божией. 0б этом он говорит в одном из своих писем: «Писать - это служба Церкви нужная». Весьма разнообразны предметы и содержание творений Вышенского затворника. Почти ни одна деталь духовной жизни не ускользнула от его глубокого, внимательного наблюдения. Но главной темой всех его многочисленных произведений является спасение во Христе. При этом, как отмечали исследователи, творения Вышинского подвижника «полные духовно-благодатного помазания... в возможной полноте и близости отражают дух учения Христова и апостольского ». Один перечень этих творений вызывает благоговение перед великим трудолюбием; перед большой нравственной силой и духовной опытностью Святителя-затворника. «Мы имеем полное право, - пишет один из биографов епископа Феофана, - назвать его великим мудрецом христианской философии. Он в такой же степени плодотворен, как и святые отцы IV столетия».

Основой для его Богомудрых писаний служили почти исключительно творения восточных церковных учителей и аскетов. Учение епископа Феофана во многом родственно учению старца Паисия Величковского (память 15 ноября). Это особенно заметно в раскрытии тем о старчестве, умном делании и молитве. Как выдающийся знаток аскетической письменности, преосвященный Феофан не только отразил ее особенности в своих творениях, но и воплотил в своей жизни, проверив истинность святоотеческих аскетических предпосылок собственным духовным опытом. По содержанию его сочинения распадаются на три отдела: нравоучительный, истолковательный и переводный. Особенно большую ценность для богословской науки представляют многочисленные труды Святителя по христианской нравственности. В своих нравоучительных произведениях преосвященный Феофан изобразил идеал истинной христианской жизни и пути, ведущие к его достижению. Излагая свои мысли ясно и доступно для широкого круга читателей, святитель Феофан в сочинениях преподает основы святоотеческой психологии. Обозревая душевные и духовные способности человека, преосвященный Феофан глубоко проникает в его внутренний мир, в сокровенные тайники человеческой души.

Среди творений епископа Феофана почти не встречается трудов специального догматического характера, но поскольку нравственное учение христианства стоит в неразрывной связи с христианскими догматами, то в разных местах его трудов можно увидеть раскрытие и догматического учения. Догматический элемент в творениях свт. Феофана особенно важен потому, что разъяснения автора касаются высочайших и труднейших пунктов христианской догматики.

Одним из важнейших дел жизненного подвига преосвященного Феофана являются его замечательные труды по изяснению слова Божия, которые представляют собой ценный вклад в русскую библеистику. В тесной связи со всеми трудами епископа Феофана в области Богословия стоит его переводческая деятельность. Свою духовную опытность он почерпал не только из личных внутренних переживаний, но и из аскетической письменности, которой всегда особенно интересовался. Важнейшей из переводных работ святителя является «Добротолюбие», главный предмет которого составляют писания о духовной жизни основателей и великих учителей христианского аскетизма. Особый вид литературных трудов преосвященного Феофана представляют его многочисленные письма, которыми он обменивался со всеми, кто просил его советов, поддержки и одобрения. Со всех концов России поступали в Вышенскую пустынь письма к епископу-затворнику; нередко почта приносила их до 20-40 в день. «К нему обращались за советом, за разрешением недоумений, в нем искали утешение в скорби, облегчение в бедах все, начиная с сановников и кончая простолюдинами». В письмах епископ Феофан высказал те же положения, что и в своих творениях, но в более простой, ясной форме и в применении и к нравственному, и к общественному положению собеседников. Святитель, чутко улавливая духовные потребности писавшего, не жалея сил, обстоятельно и сердечно разъяснял все вопросы и недоумения. Он как-то особенно умел войти в положение писавшего и сразу установить с ним самую близкую духовную связь, где преобладали полная искренность и откровенность. Эту искренность и любовь к людям святитель сохранил до своей блаженной кончины.

Постоянным вниманием к себе, трезвением и бодрствованием подвижник-затворник достиг высокой степени духовного совершенства и сделался образцом веры и благочестия. Самоотверженная любовь к людям, которая видна из содержания обширной переписки святителя, была в нем той особенной нравственной силой, которая влекла к нему современников и продолжает влечь к его памяти и творениям последующие поколения христиан.

Все духовные академии Русской Православной Церкви избрали святителя Феофана своим почетным членом, а Санкт-Петербургская присвоила ему в 1890 году звание доктора Богословия за многополезные богословские сочинения .

При всех своих добродетелях и высоких достоинствах епископ Феофан считал себя ниже всех. «Я вот и книги читаю, и пишу, - говорил он, - а у меня нет ничего похожего на то, что творили угодники Божии». Он готов был считать всех людей добрыми и святыми.

Дни жизни святителя-затворника постепенно умалялись, и он, сознавая это, спокойно ждал смерти. «Умереть, - писал владыка, - это не особенность какая. И ждать надо. Как бодрствующий днем ждет ночи, чтобы заснуть, так и живущим надо впереди увидеть конец, чтобы опочить. Только даруй, Боже, почить о Господе, чтобы с Господом быть всегда ».

6 января 1894 года, в день престольного праздника своего келейного храма Крещения Господня, около четырех часов дня, епископ Феофан мирно скончался . Когда было подготовлено тело почившего к погребению и его стали одевать в архиерей­ское облачение, все присутствовавшие увидели, что на лице его просияла блаженная улыбка. Было ли это прощальное приветствие опечаленной братии обители или отражение блаженного ликования души - ведомо одному Богу!

Отпевание почившего епископа-затворника было совершено 11 января епископом Тамбовским Иеронимом (Экземплярским) при огромном стечении духовенства и народа. Тело почившего архипастыря было погребено в Казанском соборе Вышенской пустыни, в правом Владимирском приделе. Над могилой почившего усердием настоятеля оби­тели архимандрита Аркадия и почитателей памяти епископа Феофана было воздвигнуто великолепное надгробие из белого мрамора с изображением трех книг Святителя: «Добротолюбия», «Толкования Апостольских посланий» и «Начертания христианского нравоучения».

В одном из своих многочисленных сочинений епископ Феофан Затворник пишет: «Умершие продолжают и на земле жить в памяти живущих через добрые дела свои». Добрые дела епископа Феофана - это прежде всего его многочисленные творения. Святитель Феофан, посвятив свою жизнь поискам пути к Вечной жизни, показал этот путь и следующим поколениям в своих богословских трудах .

На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 6-8 июня 1988 года епископ Феофан Затворник канонизирован как подвижник веры и благочестия , оказавший глубокое влияние на духовное возрождение современного ему общества.

Память святителя Феофана Затворника Вышенского совершается 10 января и 16 Июня (Перенесение мощей).

Тропарь, глас 8:

Православия наставниче,/
благочестия учителю и чистоты,/
Вышинский подвижниче, святителю Феофане богомудре,/
писаньми твоими Слово Божие изъяснил еси/
и всем верным путь ко спасению указал еси,//
моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак, глас 4:

Богоявлению тезоименитый,/
святителю Феофане,/
ученьми Твоими многи люди просветил еси,/
со Ангелы ныне предстоя Престолу Святыя Троицы,//
моли непрестанно о всех нас.

Одним из самых влиятельных духовных писателей 19-го века был Святитель Феофан Затворник, ставший великим учителем христианской жизни. Его сочинения крайне необходимы всем жаждущим спасения. Его нельзя читать без благоговения, без трепета душевного… Он говорит вам о Боге и о вашей душе, открывает просветы в мир иной – как “власть имущий”… И это чувствует каждый, ибо истина сама свидетельствует за себя…

Епископ Феофан оставил нам бесценное сокровище в виде более 60-ти духовных произведений, большинство из которых написано им во время 28-летнего затвора в Выше и которые он завещал перед своей смертью всему русскому народу. В строках его творений можно найти неиссякаемый источник духовного подъема, углубленности в себя и устремленности в небесную высь. В каждой его фразе чувствуется благодать Божия.

Будучи высокообразованным человеком, достигшим необычайных высот в карьере в сравнительно молодом возрасте, тем не менее, он принимает твердое решение удалиться от мира и уйти в затвор. Так он решил свою ученость и знания посвятить служению Православной Церкви, ибо был глубоко убежден в том, что самое главное в деле спасения – это непрестанно умом в сердце молиться Богу и, чтобы никто не мешал… “В делах веры и спасения не философия требуется, а детское приятие Божественной истины. Умишко надо ногами потоптать, вот как на картине Михаил Архангел топчет сатану. Михаил Архангел – это ум, покорный истине Божией, а сатана, это ум возмутившийся, суемудренный, от которого все революции, и в семействах, и в Церкви…”

“Пусть не думают, что в области веры нет философии… Нет, совокупность истин веры есть самая стройная, возвышенная философия, утешительная философия, система настоящая, какой не представляет ни одна система философии. Только до созерцания сей системы нельзя взойти вдруг. Надо чисто принимать истину за истиной, как преподается, без суемудрия, и слагать их в сердце… Когда соберутся все истины, тогда сознание, молитвою изощренное, узрит их строй и будет наслаждаться, и тогда воссияет в душе свет великий. Это – премудрость сокровенная от сынов века сего.”

Именно потому, что святитель Феофан, находясь в 22-летнем затворе, познавал эти истины опытным путем , а не только из философской литературы, слово его имеет такую силу. Он оставил нам высокий образ духовной жизни аскета-затворника, молящегося за свой народ и за весь род христианский.

Жизнеописание Святителя Феофана до затвора

Епископ Феофан – в миру Георгий Васильевич Говоров – сын священника Владимирской церкви, села Чернавска, Елецкого уезда, Орловской губ. Родился он 10 января 1815 г. Благочестивые родители воспитали его в церковном духе, так что с раннего детства он возымел крепкую любовь к Церкви. Недаром и писал он потом, что церковность – самое могучее средство правильного воспитания детей.

Окончив Ливенское духовное училище, он поступает в Орловскую духовную семинарию, которую с успехом заканчивает в 1837 г. Высшее образование святитель Феофан получил в Киевской Духовной Академии, которую он блестяще закончил со званием магистра богословия. В Академии все его помнили, как скромного и благоговейного юношу. Об этом времени он так писал: “Река жизни нашей пересекается волнистой полосой юности. Это время вскипания телесно-духовной жизни. Тихо живет дитя и отрок, мало быстрых порывов у мужа, почтенные седины склоняются к покою; одна юность кипит жизнью. Надобно иметь очень твердую опору, чтобы устоять в это время от напора волн… Что сказать о том, кто не только не любил христианской жизни и истины, но даже никогда и не слыхал о них?.. Он – дом без ограды, преданный разграблению или сухой хворост, преданный горению в огне…”

Будучи студентом Киевской Духовной Академии, он много раз посещал Лаврские пещеры. Здесь, очевидно, у него и созрела мысль об отречении от мира. За несколько месяцев до окончания курса Георгий Васильевич Говоров принял монашеский постриг. В иночестве он нашел свое истинное призвание; к этому его располагали и естественная доброта сердца, и голубиная кротость, и снисходительность, и доверчивость к людям, да и некоторая застенчивость в обращении. По всему видно было, что он не создан для поприща житейской борьбы и суеты. Вскоре его посвящают во иеродиаконы, а затем – в иеромонахи. После пострижения он посетил Лавру, где подвизался старец иеросхимонах Парфений. Этот умный молитвенник так наставлял молодых монахов: “Вот вы, ученые монахи, набрав себе много правил, помните, что одно важнее всего: молиться и молиться непрестанно умом в сердце Богу – вот чего добивайтесь.”

Успешно окончив Академию с титулом Магистра Богословия, иеромонах Феофан назначается ректором Киево-Софийских училищ и преподавателем латинского языка. Около пяти лет занимал он эту должность. Взгляд свой на воспитание он выразил в таком духе: “Воспитание из всех святых дел – самое святое… Надобно так расположить дух учеников, чтобы у них не погасло убеждение, что главное у нас дело есть Богоугождение, а научность есть придаточное качество, случайность, годная только на время настоящей жизни. И потому никак не должно ставить ее так высоко и в таком блестящем виде, чтобы она занимала все внимание и поглощала всю заботу. Нет ничего ядовитее и гибельнее для духа христианской жизни, как эта научность и исключительная об ней забота. Она прямо ввергает в охлаждение и потом навсегда может удержать в нем…”

13 декабря 1844 г. Его назначают бакалавром нравственного богословия в С.-Петербургскую Духовную Академию. Но когда в 1846 г. его причислили к соборным иеромонахам Александро-Невской Лавры, он подал прошение об увольнении, как бакалавра и помощника инспектора Академии. Он весь, безраздельно хотел отдаться иноческому служению… Скоро промысл Божий указал ему иное призвание: его назначили членом Русской миссии в Иерусалиме, где он пробыл до 1853 года.

Вид Палестины, ее холмов и долин, светлых озер и источников удивительно ярко воскрешает в нашем сознании библейские события. Можно представить, как богато питалась душа о. Феофана священными воспоминаниями. Его влекло в древние обители Палестины, в знаменитую Лавру св. Саввы Освященного… Там он мог и слышать поучительные рассказы и сам наблюдать уединенную жизнь подвижников. В 1855 г. он стал настоятелем посольской церкви г. Константинополя, где многое узнал об Афоне и тамошних подвижниках.

В 1859 году архимандрит Феофан посвящается в епископский сан, с назначением на Тамбовскую кафедру, где он служил до 1863 г. Отсюда его переводят во Владимир, где он открывает женское епархиальное училище и начинает издавать “Владимирские епархиальные ведомости.” Как на Тамбовской, так и на Владимирской кафедре Владыка Феофан был неутомим. Он очень часто служит, всегда проповедует, путешествует с целью личного знакомства с паствой, возвращает заблудших в лоно церкви, заботится о духовно-учебных заведениях, открывает церковно-приходские школы, возобновляет храмы Божии – на все простиралось его заботливое архипастырское попечение.

Вскоре святитель Феофан сподобился великого утешения: присутствовать при открытии мощей святителя Тихона Задонского. С юных лет он горел любовью и благоговением к памяти святого Тихона. И здесь, при раке новоявленного святителя, у него сложилось твердое решение идти по его стопам. Оставив Воронежскую кафедру, он удаляется в Задонск, чтобы посвятить себя созерцательной жизни. Как святитель Тихон, так и святитель Феофан решил всю свою ученость посвятить служению Церкви в качестве аскета-затворника.

Значение затвора в жизни Святителя Феофана Затворника

С 1871 года преосвященный Феофан предался полному затвору в Вышенской пустыни – бедной и как бы затерявшейся в лесах Тамбовской губернии. Для совершения богослужения святитель Феофан устроил себе маленькую церковь, выделив для этого часть гостиной. Вместо иконостаса, была простая занавесь из дешевой материи, которой алтарь был отделен от остальной части церкви. В свою келью, кроме келейника, духовника и настоятеля обители, являвшихся к нему по временам, никого не принимал.

Узнав о великом подвижнике, люди со всех сторон стали письменно обращаться к нему за советами; и святитель Феофан, не нарушая своего затвора, не отказывал никому в духовном наставлении. Ежедневно он писал около сорока ответных писем. В них он выражает отеческую заботу к одним, других наставляет, вразумляет, иным отвечает на те или иные вопросы христианской жизни, тех утешает в скорбях, иных предостерегает от разного рода заблуждений и увлечений. Следя из своего затвора за современною жизнью и мыслью, особенно церковной, святитель Феофан со всею ревностью сильного борца Православия встает на защиту его при первом появлении какого бы то ни было учения, противного духу Православия.

В 1883 г. на письмо одного из племянников, где тот просит у него темы для сочинений, преосв. Феофан отвечает ему следующими словами: “Вы просите тем – их легче решать, чем задавать. Я той мысли, что всего лучше писать о том, что падет на сердце: ибо там настоящий источник речи. – Если со вне нужен толчок, то вот он: нас съедает протестанщина, – пашковство, штунда, толстовщина и подобное – все оттуда. Так берите разные пункты мудрований сих, – и бейте их без милости. – Писали вы о том, что есть истина, и нашли, что она есть только в учении Христовом. Идите далее и решайте, где учение Христово. Решайте так: в слове Божием, понимаемом по учению, устно оставленному Апостолами, и хранимому св. Православною Церковью, – с дополнениями из Предания и того, чего нет в Писании Божием… – Этим положите камень – в основу борьбы с протестантами. Затем можете колотить их очень успешно во всем. – Читайте больше св. отцов и их изучайте, – особенно первых веков (3-4-й). Там дух Апостольский. Ведь и у нас много суемудрецов, которых тоже нужно бить. Если не упустите заняться ими: то они сами направят вас на то, чем надо заняться и что написать” (Из письма к племяннику И. А. Крутикову).

Со временем жизнь святителя Феофана сделалась сокровенною для людей, а ведомою одному Богу. Даже на прогулку, для пользования свежим воздухом, преосв. Феофан в годы полного затвора выходил на балкон при своем флигеле так, чтобы никто не мог его увидеть.

О жизни святителя в полном затворе можно передать небольшие сведения – частично по некоторым его собственным замечаниям, частично по свидетельству близких лиц, наконец, по тому, что открылось в его кельях после его кончины. В церквушке во имя Богоявления Господня, устроенной в келье, он совершал богослужения или вычитывал, что нужно в положенные часы. Там-то он, в первые десять лет полного затвора каждый воскресный и праздничный день, а в последующие годы ежедневно, совершал и Божественную Литургию, также один, “в сослужении ангелов,” по выражению одного инока. В алтаре церковке, на стене, по кончине святителя, нашли подвешенный мешочек, весь наполненный записочками с именами лиц, просивших святителя поминать их в своих молитвах.

Рядом с келейною церковью преосв. Феофана находился его рабочий кабинет. Здесь он занимался изучением святоотеческой литературы, которую суммировал в своих вдохновенных творениях и письмах.

Перед праздниками Рождества Христова и Пасхи, получив пенсию, он почти всю ее рассылал по почте разным бедным и родным, оставляя себе лишь немногое на необходимые потребности. А другим рассылал он безвозмездно книжки свои, также соответственно потребности. Святитель сам первый был строгим исполнителем правила, которое предлагал другим к исполнению, а именно: “Не говори требующему помощи: приди завтра; сделай для него сейчас, что можешь. И просить себя долго не заставляй, это похоже на торг.” И он спешил с помощью вещественною или духовною ко всякому нуждающемуся. Письма преосв. Феофана часто представляли собой целые трактаты ученого или популярного характера. В пособие своему замечательному уму и памяти, преосв. Феофан обладал обширною келейною библиотекой, которую постоянно увеличивал, выписывая русские и иностранные книги.

Среди книг разного содержания были: “История России” Соловьева, “Всемирная история Шлоссера,” сочинения Гегеля, Фихте, Якоби, Ульрици, энциклопедический словарь, богословская энциклопедия на французском языке в 150 томах и много других. Ибо, как говорил святитель, “и книги с человеческими мудростями могут питать дух. Это те, которые в природе и в истории указывают нам следы премудрости, благости, правды и многопопечительного о нас промышления Божия… Бог открывает Себя в природе и истории так же, как и в Слове Своем. И они суть книги Божии для тех, кто умеет читать” (“Душеп. Чтение,” 1894 г., № 4).

Но, как само собою понятно, у преосв. Феофана, как человека истинно духовного, более всего было книг духовного содержания: издания Библии, Симфонии, толкования на Библию, творения св. отцов и учителей Церкви вселенской (св. Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Исаака Сирина, аскетические писания, полное издание Миня); и русской (св. Нила Сорского, Димитрия Ростовского, Тихона Задонского и др.); богослужебные книги – Четьи-Минеи, прологи и т.д., почти все духовные журналы, и прочие.

Кроме писания, преосв. Феофан в своем затворе занимался еще разного рода рукоделиями. “Нельзя все духовным заниматься – писал он, – надо какое-либо нехлопотливое рукоделие иметь. Только браться за него надо, когда душа утомлена, и ни читать, ни думать, ни Богу молиться не способна.” “Есть ли у вас какое рукоделие? Если нет, изобретите. Без рукоделия плохо. Читать и молиться (разумею молитву, во вне выраженную) нельзя непрестанно. А праздно сидеть, мысли блуждать начнут, так и надо в помощь себе рукоделие изобрести” (Письма, 1-й вып.).

Так среди молитвенных подвигов, в церковке и келье совершаемых, среди разного рода умственных занятий и рукоделий у святителя-затворника подлинно не проходило ни минуты без дела. А затем уже немного времени оставалось на удовлетворение телесных нужд сна и бодрствования. Такой подвижник духа, каким был святитель Феофан, не нежил своего тела продолжительным сном, роскошными и многими яствами и пр., напротив, он умерщвлял его всячески, по заповеди св. отцев-подвижников, которую сам же, в русском переводе, предложил ревнующим о спасении: “Должно нам смирять и истощать свое тело воздержанием, а не поблажать ему сластями, чтоб удостоиться царства небесного” (Письма о Хр. жизни).

Незатейливым был порядок обыденной жизни святителя-затворника. По окончании литургии, святитель легким стуком давал знать келейнику о времени утреннего чая. После чая владыка занимался умственными работами, плодами которых были его многочисленные писания и письма. В час дня был у него обед, за которым в последние годы святитель в скоромные дни вкушал только по одному яйцу и по стакану молока. В четыре часа по полудни подаваем был чай; а ужина совсем не было. В постные дни, конечно, еще более усиливалось телесное воздержание святителя-подвижника, которого питали и укрепляли только духовные занятия и молитвенные подвиги.

Что побудило святителя Феофана предаться полному затвору после немногих лет обычного пребывания на покое в Вышенской пустыни? – Без сомнения, главным побуждением к тому служило искреннее, сознательное, выработанное долговременным опытом жизни в иноческом чине, желание полного, совершенного отрешения от мира и всего, что в мире. Ободряющими же к тому для него, как епископа, примерами могли служить такие высокие примеры, как – из истории Церкви вселенской – пример св. Исаака Сирина, а из истории Церкви Русской – пример столь чтимого преосвященным Феофаном святителя Тихона Задонского.

Однако, сам святитель Феофан, оставивший епархиальное служение на 52-м году своей жизни и после долговременного искуса в иноческой жизни, не сразу по удалении на покой посвятил себя полному затвору, а лишь через шесть лет после удаления в Вышенскую пустынь. Он глубоко сознавал высоту подвига затвора полного и потому, как других иноков предостерегал от поспешности в исполнении желания предаваться полному затвору, так и сам не спешил.

“Хотелось бы, говоришь, в затвор. Раненько, да и нужды нет. Один же живешь. Когда-когда кто зайдет. А что в церкви бываешь, это не разбивает твоего одиночества, а утверждает, или дает тебе силу и дома проводить время молитвенно. По временам можно день-другой не выходить, все с Богом стараясь быть. Но это у тебя и так само собою бывает. Так нечего загадывать о затворе. Когда молитва твоя до того укрепится, что все время будет держаться у тебя в сердце пред Богом в благоговении, не выходить из него, и ничем другим заняться не захочет. Этого затвора ищи, а о том не хлопочи. Можно и при затворенных дверях по миру шататься, или целый мир напустить в свою комнату” (Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни, стр. 298).

Сам святитель, не довольствуясь общественным служением с его разного рода отвлечениями от всецелого посвящения себя на служение Богу, на поиски единого на потребу; сперва удалился от дел общественного служения, а затем, когда увидел, что при общежительных условиях иноческой жизни все же многое препятствовало ему всецело предаваться Богу и уединенно беседовать с Ним единым, перешел к полному затвору. Правда, бывали минуты, когда и он сам допускал и другие внушали ему мысль о возвращении к общественному служению в звании епархиального архиерея, в виду полноты сил душевных и телесных, которыми он еще обладал. Но скоро мысль о высокой цели пустынножительства, – о том. что в пустынном уединении он несет особого рода службу Церкви, – побеждала всякую мысль о возвращении в мир.

“Потому св. отцы наши, – писал он сам со слов св. подвижников востока христианского, – поселялись в пустынях, горах, лаврах, монастырях, кельях и пропастях земных, затворах, столпах, чтобы, удаляясь от всего другого, через совершенное терпение, послушание и отсечение воли своей очиститься от страстей и укрепиться в добродетели в общежительных обителях или в уединении и в совершенном отшельничестве воспитать добрые нравы и чувства, посредством трезвения, соблюдая ум не развлекаемым нечистыми помыслами, в надежде или тем. или другим способом обрести Бога, ради Которого поднимали все труды и подвиги, как телесные, так и душевные” (Сб. аскет. пис., стр. 96).

Так жительствовал в Вышенской пустыне святитель-затворник во все многолетнее время своего в ней пребывания, молясь не только о себе, но и о других, трудясь в области духовной письменности уже прямо не ради себя, а ради ближних и достигши того, о чем торжественно и велегласно поет святая Церковь по отношению к пустынникам: “Пустынным непрестанное Божественное желание бывает, мира сущим суетного кроме.”

Главная тема в творениях Святителя Феофана Затворника

В своих писаниях преосв. Феофан является и проповедником, и истолкователем источников богословия – св. Писания и св. Предания, и богословом-систематиком, и прекрасным переводчиком, и вообще духовно-нравственным писателем.

В своих писаниях святитель Феофан по истине является “светом миру” (Матф. 5:14), сиявшим в такое время, когда, с одной стороны, мгла западничества, с его лжеверием, различного рода заблуждениями и нравственным развращением, сильно облагала умы и сердца наших соотечественников, а с другой, и в самом русском обществе древние устои верований, убеждений и строгой нравственности очень уж были расшатаны, и тьма все более застилала духовные очи своих современников. Они не могли не видеть этих верований и убеждений преосв. Феофана – и это да послужит им, как предтечам антихристовой революции, в суд и осуждение.

“Сколько знамений показал Господь над Россиею, – писал в скорби святитель Феофан, – избавляя ее от врагов сильнейших и покоряя ей народы! Сколько даровал ей постоянных сокровищ, источающих дивные знамения, – в св. мощах и чудотворных иконах, рассеянных по всей России! И однако же, во дни наши Россияне начинают уклоняться от веры: одна часть совсем и всесторонне впадает в неверие, другая отпадает в протестантство, третья только сплетает свои верования, в которых думает совместить и спиритизм, и случающиеся геологические ошибки с Божественным откровением. Зло растет; зловерие и неверие поднимают голову; вера и православие слабеют. Ужели мы не образумимся?.. И будет, наконец, то же и у нас, что, например у французов и других… А если это будет, что думаете, будет нам за то в день судный, после таких Божиих к нам милостей? Господи! спаси и помилуй Русь православную от праведного Твоего и надлежащего прещения!” (Мысли на каждый день года по церк. чт. из слова Божия, стр. 233, 306, 371).

Сам свят. Феофан, как строгий аскет-подвижник, в своем нравоучении – “весь в Боге” – “В чем все дело заботливости о спасении души?” – спрашивает он. – “В том, чтобы иметь Бога своим Богом и себя сознавать Божиим.” Соответственно этому все нравственное учение преосвященного Феофана направлено к тому, чтобы наглядно показать: “как дойти до спасительного желания богообщения и ревностно пребывать в нем и как безбедно пройти к Богу среди всех распутий, возможных на сем пути, по всем степеням” (Путь ко спасению, стр. 6). Поэтому в своем нравоучении “он берет человека на распутьях греха, проводит огненным путем очищения и доводит до возможной для него степени совершенства, в меру возраста исполнения Христова” (там же, стр. 9).

Средство к достижению этой цели можно обозначить вообще как прогрессирующую победу духа над телом. Признавая в человеке три составные части его существа: дух, душу и тело и видя в духе божественную часть в человеческом существе – тот “образ Божий,” который Творец напечатлел на своем создании, еп. Феофан считает нормальным и целесообразным лишь такое соотношение составных частей человеческого существа, когда дух, восстановив в себе присущие ему свойства и стремления – в страхе Божием, в действии совести и в желании лучшего мира – покоряет себе душу и тело. “Тогда в душе царствует страх Божий, добросовестность и несвязанность ничем внешним, тогда “является желание и производство бескорыстных дел или добродетелей… душа совершает дела не потому, что они нужны, полезны и приятны, но потому, что они хороши, добры и справедливы.” Тогда “плоть подчиняется духу и ему работает, теряя свои естественные права – на пищу через пост, на сон через бдение, на покой через непрерывный труд и утомление, на услаждение чувств через уединение и молчание”.

“Тело есть нечто внешнее для души, нечто такое, что она должна отделять от себя и, почитая своим, не сливать с собою,” ибо оно, после грехопадения первых людей, сделалось седалищем страстей, так что если оно будет в силе, то дух ослабеет, ибо “плоть крепнет за счет духа… дух…за счет плоти” (Путь ко спасению, стр. 318).

Но в ослаблении духа повинным бывает не одно тело, – и душа привносит сюда свою нечистую долю. – “В сущности, потребности тела нашего – говорит преосв. Феофан – просты и бесстрастны. Посмотрите на животных: не объедаются, лишнего не спят, удовлетворив плотскую потребность в свое время, затем целый год остаются спокойны. Это лишь душа, забыв свои лучшие стремления, настроила себе из простых потребностей тела множество противоестественных стремлений, ставших, по безмерности своей, противоестественными и телу” (Мысли на каждый день года, стр. 164).

Сняв, так сказать, через это часть вины с тела и относясь одинаково недоверчиво как к телу, так и к душе, одинаково поврежденной грехом, преосв. Феофан видит единственный путь ко спасению – в подчинению их духу. Он с грустью сопоставляет состояние и соотношение этих составных частей – в грешнике и в ревнующем о спасении: “Где у одного голова, у другого ноги. Один весь в Боге и живет духом с умерщвлением низшей части и подчинением себе средней; другой – вне Бога, в чувственно-животном мире, живет фантазией, мятется желанием, поражается страстями и извращением душевной деятельности” (Начерт христ. нравоуч., стр. 325).

Переходя к характеристике христианского учения, святитель Феофан говорит: “Природа наша повредилась чрез падение. Христианство во всем своем строе есть восстановление сей природы в первый чин. Следовательно, оно есть в существе своем насилие природы, как она в нас теперь есть. Самопротивление и самопринуждение суть первые формы проявления жизни христианской, спасительной, ведущей к цели. На природу никогда не следует ссылаться, или на нее опираться безусловно, – ибо она совмещает в себе смесь должного с недолжным. Поэтому, перерабатывая себя, надо не на природу смотреть, а на норму совершенства, предлагаемою христианством” (Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни,” Душеполезное чтение, 1882 г., стр. 173). Преосвященный Феофан подробно излагает способ, так сказать одухотворения человека, борьбы и победы над душою и телом. Он как бы игнорирует душевную жизнь, служащую у него синонимом жизни мирской.

Для духовной жизни развитие душевной жизни совсем не требуется. Духовная спасительная жизнь начинается и развивается независимо от душевного развития. Отсутствие последнего никакого ущерба не причиняет первой и достоинства ее не умаляет. Душевное все, и в самом лучшем его виде, цену получает только тогда, когда вполне подчиняется духовности, само же по себе – ничто для вечности (там же, стр. 480).

Но в то же время святитель Феофан и не враг мирской жизни, с ее прогрессом и цивилизацией. – “Не подумал бы кто, говорит он в одной из своих проповедей, что мы восстаем против всякого усовершенствования и всякого изменения к лучшему. О, нет! Бог благословит всякое доброе улучшение; да благословит и труды тех, которые посвящают себя на это! Мы хотим только сказать, что истинною мерою благотворности улучшений должна быть сообразность их с духом веры, и что все, охлаждающее к вере и отчуждающее от церкви, все, заставляющее нарушать уставы ее и требующее перемены в них, все, приводящее к забвению божественного устроения вещей, не должно считаться признаком и плодом истинного усовершенствования и преуспеяния (прогрессом), а наоборот, возвращением назад (регрессом), нисхождением и пагубою. (Слова к Владимирской пастве, 1869 г., стр. 40). В руководство для своей воли христианин должен принять все устроение церкви “С ее догматами, заповедями, таинствами, священнодействиями, канонами и достодолжным руководством”: – “вместо верности началам гуманности, ставится обязательною верность обетам крещения и, вместо прогресса, стремящегося в неопределенную даль, – стремление к почести высшего звания о Христе Иисусе (Начертание христианского нравоучения,” стр. 28).

“То язык моралиста-язычника, неведомый в Церкви Христовой, где превозносится гуманность и цивилизация, ибо в настоящее время мы потеряли всякое чувство самосохранения истинного. Ведемся же как ведомые прямо на пагубу, и никакой заботы о своей участи. Опустили руки, предались нечувствию; что будет, то будет! Вот каково положение наше! Не от того-ли так часты самоубийства? И это – плод нынешних учений, нынешних взглядов на человека и его значение! Вот вам и прогресс (Мысли на каждый день года” Дом. Бес. 1871 г., стр. 70).

Когда человек, вместо усвоения ложных мирских начал, обратится смиренно к спасительному руководству Церкви, тогда всесильная благодать Божия вселяется в человека через таинства. Она разделяет в человеке душу и дух, возвращает последнему силу восстановить свойственные ему стремления и действия, – страх Божий, совесть, неудовлетворенность ничем мирским и жаждой богообщения. Тогда все силы и способности в человеке начинают действовать совершенно иначе, чем они действовали прежде в греховном человеке, преданном миру, – и христианин, при содействии благодати Божией, тогда “огненным путем очищения” и борьбы со своим эгоизмом и страстями освящает все естественные органы своей воли, как душевные, так и телесные. И – как орел, поднявшись с земли, легко и свободно парит в высших сферах воздушных, где и воздух чист, и нет суеты земной, – так и он восходит на высшую степень бесстрастия, – “Чем выше от земли, тем меньше бывает колебаний и движений в воздухе, а там, на самой высоте, – все тихо и спокойно, – ни бурь, ни громов, ни молний. Это образ покоя, какой обретает душа, погасившая всякое пристрастие земное и сердцем живущая на небесах, в непрестанной теплой молитве и не отходя от предстоянии Богу” (Слова к Тамбовской пастве” 1861 г., стр. 247). Тогда только человек доходит до такого состояния, что даже отрешается от жизни с людьми, готовый сказать вместе с Арсением Великим: “люблю вас, но не могу быть вместе с Богом и с людьми” “(путь ко спасению, стр. 385). Тогда является степень той любви, которая есть “подательница пророчества, причина чудотворений, бездна просвещения, источник огня божественного” (там же, стр. 392). Хотя – этого вожделенного покоя Божия “здесь достигают редкие, но там на небесах все, своим однако ж чином… Это и есть блаженство вечное” (“Письма к разным лицам” Душ. Чт. 1882г. стр.377).

Святитель Феофан не высоко ставит жизнь душевную, мирскую. – “Житейская жизнь, говорит он, есть жизнь душевная, следовательно не такая, которой жить должен человек, ибо он должен жить жизнью духовную, чтобы быть таким, каким предназначила ему быть творческая десница Божия. Житейская жизнь при всем своем совершенстве цены не имеет. Цену она может получить лишь тогда, когда одухотворится влиянием на нее духа, или когда она примет в руководствующие и направляющие начала для себя – начала духа, т. е. страх Божий, совесть и жажду Бога (с недовольством благами земными) или покой в Боге.

А духовная жизнь сама по себе имеет цену, делая человека таким, каким он должен быть по намерению Творца своего” (“Письма к разным лицам,” Душ. Чт. 1880 г. стр. 74). Ценя так высоко духовную жизнь, святитель Феофан, сам строгий подвижник и аскет, горел только одним желанием, чтобы и все верные сыны Церкви, если не шли в пустыни, в монастыри, то во всяком случае, живя в мире, проникались тем духом и принципами, которые свойственны подвижничеству; ибо в этом – единственный путь ко спасению.

В то же время он постоянно подчеркивает, что тело наше по естеству и первоначальной природе чистое и предназначено быть постоянным спутником и другом души и, следовательно, вовсе не является принципом зла или темницей духа (как по учению Платона), а только после грехопадения получило слишком большое преобладание и перевес над душою и духом. “Есть и предел, выше которого заходить нельзя: не выдержит тело.” В удовлетворении всех потребностей тела есть наименьшая мера. Закон подвига здесь таков: дойди до сей последней меры и остановись в ней, так, чтобы с этой стороны уже не быть беспокойным; а затем все внимание и весь труд обрати на внутреннее… Тело – не враг. Поставь его в свой чин, и оно будет самым надежным тебе подружием… Отчего разлив плотских утех и страстей? От услужливости душе плотоугодливой… Раздвигая пределы в количестве и в качестве, душа, в надежде почерпнуть здесь полноту блага, доходит до бешенства (мании) в своих плотоугодливых стремлениях, и все же не находит искомого, а только расстраивает себя и тело – себя потому, что не то дает себе, что должно, тело потому, что для него положена во всем естественная мера, нарушение которой разрушительно для него. Напрасно говорят, что подвижники враждебно относятся к своему телу. Они только поставляют его в свой чин, и удовлетворение потребностей его – в свою меру, с подчинением, конечно, сей меры своим особым целям. Тело есть орудие души для выполнения ее цели пребывания на земле (“Сижу и думаю,” Домашняя беседа 1869 г., стр. 4-5).

Заключительные слова приведенной тирады объясняют необходимость борьбы со страстями: ибо если тело – орудие души, а душа – орудие духа, то очевидно, что ввиду целесообразного развития своей природы, человек должен обходиться несколько сурово со своей душевно-животной природой. Тем более это необходимо, что страстная, греховная сторона в человеческой природе получает еще сильное подкрепление от мира и диавола. Отсюда – необходима борьба. Путь ко спасению нельзя пройти без самоотречения и борьбы со своим эгоизмом, с миром и диаволом. Необходимо подвижничество. Напрасно говорят, что подвижничество свойственно только монахам, а не мирянам, – “Монахи-то ведь христиане и должны ревновать о том, чтобы быть истинными христианами. Стало быть монахи с мирянами сходятся в главном деле; как же наставления монахов могут не идти к мирянам? Есть часть у монахов, не идущая к мирянам, но она касается только внешнего порядка жизни и отношений, а не внутренних расположений и духа. Последние должны быть у всех одинаковы, ибо “един Господь, едина вера, едино крещение” (Еф. 4:5). Вот почему добрые миряне, ревнующие о спасении души, читать – не начитаются аскетических отеческих писаний Макария Великого, Исаака Сирианина, Лествичника, св. Дорофея, Ефрема Сирина, Добротолюбия и пр. О чем пишется в этих писаниях? О том как победить страсти, как очищать сердце, как насаждать в нем добрые расположения, как молиться и преуспевать в молитве, как благоустроять свои мысли и хранить постоянно внимание нерассеянным и прочее. А это разве не должно быть предметом забот всякого христианина?

“Когда Божие отставлено на задний план, говорит он, тогда в обществе начинает водворяться эмансипация (отход) от Божеских требований, – в умственном, нравственном и естественном отношениях, и секуляризация – служение духу времени, политики, обычаев, увеселений, а затем и воспитания, и всех учреждений;… общество склоняется к повальному безверию” (Мысли на каждый день). Что касается мистицизма и квиетизма в религии, то святитель Феофан твердо придерживался того мнения, что это есть болезненные порождения ложно направленной религиозности, протестантизма и реформации. “Они искали живого общения с Богом, надеясь своими усилиями… завладеть тем… чего надлежало ожидать от милости Божией” (“Письма о духовной жизни” стр. 296).

Вообще, вопрос об отношении личности к Божественному авторитету у епископа Феофана тесно связывается с вопросом о Церкви. Она у него является самым надежным и твердым оплотом истины. Ибо, руководимая Духом Святым, она на основах Св. Писания и Св. Предания непогрешимо ведет своих чад ко спасению, лишь бы они оставались верными ей, со всеми ее дарами и учреждениями. – “Хочешь спастись?- говорит святитель Феофан, – веруй всему богооткровенному учению, и, приемля благодатные силы, через св. таинства, живя неуклонно по заповедям Божиим под руководством богоучрежденных пастырей и в послушании им, – но все это в духе Св. Церкви Божией, по ее законоположениям, – и с нею состоя в живом союзе, – и спасешься” (Письма к разным лицам).

Святитель Феофан всегда остается верен себе, ибо везде стоит на незыблемой почве древнего православного христианского созерцания. Взгляды его на западные увлечения всегда определенны и точны. Хочется привести одно место из сказанного им слова в С.-Петербурге, по поводу гуманизма и реформации – этих детищ западной мысли. Он здесь с удивительной силой поучает нас: “Начавшаяся с 15-го века, после того как сатана был связан тысячу лет, эпоха гуманизма и возрождения в сущности есть отвержение образа восстановления, учрежденного Господом Иисусом Христом, с враждебным вооружением против Него, и покушение самодельно восстановить и совершенствовать себя, через развитие различных стихий падшей природы человека, по образцу и духу язычества, в котором они во всей силе… По усвоении новых начал умом и сердцем прежние христианские формы жизни показались стеснительными. Решили стряхнуть эти узы. Реформация сделала первый шаг… Ее дочь – вольномыслие – перенесло в тогдашний мир и общество, – после нравов и обычаев, после порядков жизни и утех, – и весь образ мыслей, действовавший в мире языческом до пришествия Христа Спасителя. Тут повторились все заблуждения языческие, только в другой форме и других словах (явились дуалисты, пантеисты, материалисты, сенсуалисты, скептики, атеисты) и вытеснили истину Божию из области ведения человеческого… Кончилось это тем, что обо жили разум и свободу и, под видом языческих богов и богинь, внесли в храм идолов их для всенародного чествования” (Слова С.-Петер. Дух. Академии Ректора архим. Феофана, стр. 122).

Таким образом, уже одни заглавия сочинений преосв. Феофана: “Письма о духовной жизни,” “Путь ко спасению”, “Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться” и т.п. – показывают, что главной темой его писаний по христианской этике было показать важность, великое достоинство духовной жизни и путь к ней, путь постепенного одухотворения человека.

(Из писем преосвященного Феофана Затворника).

Письма святителя Феофана Затворника – это богатейшая сокровищница, откуда можно без конца черпать мудрые советы во спасение души.

Находясь в Затворе, вдали от мира, святитель Феофан не переставал до последней минуты своей жизни быть истинным руководителем всех, кто бы к нему не обращался.

И теперь, во дни мучительных переживаний русского народа, – он продолжает быть для многих и многих истинным наставником через свои дивные творения.

Пройдут века, и люди забудут своих гениальных изобретателей, способствовавших внешним успехам и удобствам земной жизни. Все эти “славные имена” великих людей станут достоянием истории, но никогда не забыть людям, пока теплится в их душах искра Божия, того, кто мог увлекать и уносить души, умы и сердца в область высших стремлений, к небесному царству, к правде Христовой.

Вне Церкви спасения нет

“В одиночку никто не спасается. Господь из всех верующих благоволил сочетать единое тело и Сам стал Главой его. Спасается каждый не иначе, как в Церкви, т.е. в живом союзе со всем сонмом верующих, через Церковь, и с Самым Господом, как Главою ее. Господь назвал Свою Церковь – виноградным деревом, в котором Он Сам лоза, или ствол дерева, а все верующие – ветви на лозе, поэтому Церковь есть единое нераздельное целое, живо соединенное в себе и во всех частях… Так доселе все истинно верующие законам жизни, ведущей ко спасению, полагают союз с Церковью…”

“Испытательным камнем да будет для вас святое учение, издревле проповедуемое в Церкви. Все несогласное с этим учением отвергайте как зло, каким бы титулом благовидным оно ни прикрывалось. Вы только это соблюдите, а все прочее уже само собой приложится вам. За чистотою веры последует осенение благодати.”

О смирении

“Пс. 50:19. Гонитесь за смирением, всегда отбегающим. Оно есть след Христов, благоухание Христово, деяние Христово! Ради него все простит Бог и все недостатки подвигов не взыщет; а без него никакие строгости не помогут (из 716 письма, в Афонском изд).

“Что-то мне показалось, что вы нянчитесь с собою, как с ребенком. Лучше всего, если совсем о себе забудете, а будете только одно иметь на сердце: как бы Бога не прогневить чем, неугодным Ему, в мыслях, словах и делах. Если не поостережетесь и будете много обращать внимания на людские речи и взоры, то сделаете из себя, извините, чирей, самый чувствительный даже к движению воздуха, а не только к прикосновению. Смотрите в оба сами. Вот мера: кто смирен, тот не может видеть, чтобы кто-либо относился к нему ниже его достоинства: ибо он таким низким себя считает, что никто не может отнестись к нему ниже того, как бы не ухитрялся. В сем премудрость!” (имз 1234 письма).

“Простота есть неразлучная черта смирения, почему, когда нет простоты, нет и смирения. Простота не лукава, не подозрительна, не обидчива, не видит себя, никакого себе значения не придает, не мудрствует и пр.. Все сие смирение обозначает. Главная черта смирения – чувствовать, что я ничто и если есть что, все то Божие.”

О самоугодии

“Саможаление и самоугодие прямо свидетельствуют, что в сердце преобладает я, а не Господь. Самолюбие и есть живущий в нас грех, от которого вся греховность, и который делает грешным всего человека, – с ног до головы, – пока грех имеет место в душе. А когда грешен весь человек, как придет к нему благодать? Не придет, как не пойдет пчела туда, где дым” (1454 письмо).

“Как победить самоугодие и решиться вступить на путь самоотвержения? Если не отвергнитесь себя и все будете идти путем широким, то, как Спаситель сказал, попадете широкими вратами в ад… Это неизбежно. – Представьте себя в минуту умирания… когда впереди только смерть, и потом суд по жизни вашей. Поживей вообразите себе, какое слово услышите (от Судии Бога): приди или отойди. Если воистину почувствуете себя, как бы палимым огнем, то самоугодию места уже не будет. Но надобно уж и держать себя в таком страхе постоянно”.

О молитве

“Сделайте, чтобы знание стало делом и получаемые вновь сведения тоже тотчас входили в жизнь. Молитва – проба всего; молитва и источник всего;. Коль скоро молитва исправна – все исправно. Ибо она не допустит быть чему-либо неисправным” (5 выпуск, 796 письмо).

“Молитва-то тихенькая, может быть, скорее доплетется до неба. А шумную кто-нибудь не добрый услышит и собьет с дороги или загородит ей путь” (из 395 письма).

“Сила не в словах молитвы Иисусовой, а в духовном настроении, страхе Божием и преданности Богу, в постоянном внимании к Богу и Ему предстоянии умом. Молитва Иисусова есть только пособие, а не само существо дела. Положите себе жить в памяти Божией и ходить в присутствии Божием и это одно приведет вас к доброму концу. Все сие от благодати Божией. Без благодати Божией никаким другим способом ничего духовного приобрести нельзя..”

Твердое убеждение всей жизни святителя выражалось в следующих откровенных словах: “научность душевного свойства, а молитва духовного”… и “ничто ей не предпочитайте – она царица,” – советует великий Затворник.

О душе

“Что делать с душой? Великая хитрость нужна, чтобы владеть собою. Старцы Божии одолевали себя, но и то не всегда. Вот тут и толкуй о силе воли и самовластии души! Где она, укажите, философы? Только тому, кто Господу отдает себя совсем, дается сила владеть собой, или вливается в него такая сила.”

“Когда есть смущение на душе, чего бы оно ни касалось, не верьте душе в ту пору: все врет, что ни говорит… “Гнев мужа правды Божией не соделывает” (Иак. 1:20). Божие все мирно, тихо, сладостно, и в душе сию сладость оставляет, и вокруг разливает обильно.”

О ведении Божием

“Область ведения Божия беспредельна. На земле же откровение Божие уже завершено; нечего и мечтать о высшем: все имеем, что нужно; усвой и живи тем. Христианское откровение впереди не обещает нового откровения; но только то, что Евангелие будет узнано во всем мире, и что эта вездесущность и всеобщность ведения Евангелия есть предел бытию настоящего порядка вещей. Тогда вера ослабеет, любовь иссякнет, жизнь станет в тягость, – и благость Божия положит конец миру.”

О терпении

“Видим, что все рвутся из того, что приходится им терпеть, а все никак не могут вырваться, даже при больших средствах. Отчего так? От того, что не ту дорогу взяли. Надо вступить на путь заповедей Божиих и благодушно терпеть то, что приходится терпеть, тогда это самое претерпеваемое начнет источать утешение. Вот и рай, не смотря на противную тому внешность! Те, которые иным путем хотят водворить рай на земле, лишь попусту трудятся. Еще премудрый сказал им: суета сует!”.

О ложных богах

“На что опираешься надеждою в жизни, то и бог для тебя. Если на имения, то имение тебе – бог; если на власти, – власть твой бог; если на другом чем, то это другое есть твой бог. Когда истинный Бог восхочет кого обратить к Себе, то прежде разрушает ложных богов, чтобы, испытав их ненадежность, тот скорее и искренне обратился к Нему” (Письма, стр. 339, 1882 г.) ему.

О славословии Божием

Между предметами слова нет выше слова о Боге, и между сими словами нет выше славословия… Кто его достиг, тот достиг крайних пределов употребления слова и, прибавим, употребления ума. Когда начинает исторгаться из сердца богохваление, то это значит, что ум начал вступать истинно в область боговедения, которое, отвлекая его внимание от всего другого, как несравненно низшего, приковывает взор его к единому Богу и разверзает пред очами его блеск славы Его, дивного в бытии Своем, в свойствах Своих и в действиях – в творении, в промышлении, искуплении и устроении спасения каждого спасаемого. Созерцая это, он переходит от изумления к изумлению и, при каждом предмете созерцания, ничего не может изречь кроме славословия: слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.”

Просто интересные мысли

“Беспокойный ум все роется в надежде найти что-то лучшее и ничего не находит; вера все дает: и всю мудрость, и все способы.”

“Из людей, кто станет твердо в воле Божией, тотчас делается стойким и твердым”

“Помощь от Господа приходит на наши усилия и, сочетаясь с ними, делает их мощными.”

“Благодать, пришедши, не приносит с собою много сведений, но научает человека вниманию и как- бы обязывает к точному рассмотрению вещей.”

Светлый облик Владыки Феофана

В преосвященном Феофане, по устроению Господню, обилие даров духовных соединялось и с обилием внешних, телесных добрых качеств. Внешний вид его был приятный и красивый: роста небольшого, темно-русые жидкие волосы скромно лежали на голове, борода длинная, полуокладистая, лицо чистое, взгляд веселый, особенно в разговоре, брови нависшие. В общем представлял приятное впечатление. В разговоре ласков, шутлив, образен, своеобразен и жив.

Но “красота, скажем словами преосв. Феофана, – есть, конечно, не незначительный естественный дар. Она занимает место всякой рекомендации перед людьми. Рекомендуемая особа должна уже сама позаботиться о том, чтобы рекомендация не оказалась ложною. Это сделает она стяжанием, проявлением и сохранением нравственной красоты. Сама же по себе внешняя красота – ничто. Она похожа на политуру, придающую блеск вещи, которая может быть, однако, сделана из очень непрочного и грубого материала” (Мысли на каждый день, стр. 48).

Внешнее благообразие у святителя Феофана не только возвышалось в своем достоинстве, но и, можно сказать, обусловливалось его красотою нравственною. Лик архипастыря-затворника прямо святолепный, напоминающий собой иконописные лики угодников Божиих: так внешнее мало-помалу возвышалось до внутреннего в святителе Феофане, по мере его духовного совершенствования. Особенно глаза у святителя были по истине зеркалом души и душевного настроения его: искрившиеся блеском умственной пытливости или живости чувства в детстве и юности, они потом более стали светиться тихим светом глубокой задумчивости, возвышенного настроения чувств, любви и участия к ближнему и т. п.

Еще в детстве он обнаруживал ум весьма светлый, пытливый, доискивавшийся первой причины явлений, быстроту соображения, живую наблюдательность и другие качества, приводившие нередко в удивление окружающих. Еще более возвысился, дисциплинировался и укрепился ум его школьным образованием. Пытливый, глубокий, желавший довести все понятия свои до полной ясности, при том же строго вышколенный ум святителя Феофана никогда не привязывался к излишней формалистике, к схоластике, и всегда сохранял свою самобытность, был в полном смысле самородком, отличался простотою, естественностью, ясностью и удобопонятностью в постановке дела и изложении плодов мысли, что особенно видно в писаниях святителя, доступных всем классам народа.

Святитель Феофан являлся поистине носителем глубокого смирения, кротости и других высоких качеств его душевной и духовной настроенности. Мягкосердечие, кротость, миролюбие составляли выдающиеся черты его характера. Глубокое сознание важности сердца в жизни человека коренилось и в теоретических соображениях его, и в доверии к учению Св. Писания, и в его собственной сердечности, выражавшейся особенно в том обилии любви, которым переполнена была душа его, и которое изливалось широким потоком на всех, не только сродников по плоти, но и вообще на ближних по заповеди Господней (Матф. 19:19 и др.). Любовь в нем была союзом совершенства всех симпатичных черт его характера и усиливалась, расширялась по мере совершенствования его в духовной жизни и утверждения в Боге, в любви Божией.

Черты характера святителя и его настроенность, вообще весь строй его духовно-телесной природы яснее всего отобразились в его собственных писаниях и письмах. Одно глубокое смирение и скромность внушили ему следующие слова характеристики себя как писателя: “Сколько раз приходится жалеть, что не умею писать так, чтобы всех затрагивал. Если бы умел, составил бы такую книгу, что всякий читающий непременно решился бы начать соделывать свое спасение.”

Предметы, научение которым занимало святителя Феофана в отношении руководимым им духовно, все сводятся к главному – спасению души. И писания святителя Феофана поистине способны всех затрагивать и всех побуждать к решимости “начать соделывать свое спасение.” Недаром святитель Феофан издавна горел любовью к памяти святителя Тихона Задонского, недаром издавна услаждался чтением его писаний. Еще в 1855 году, когда возбуждено было дело об открытии мощей святителя Тихона, преосвященный Феофан писал: “Ах, как радостно, что зачинается дело об открытии мощей святителя Тихона. С детства я люблю его, – и маленьким еще ходил к нему. (Кстати, родина свят. Феофана, Чернавск, Елецкого уезда, была не далеко от Задонска, где почивали мощи святителя Тихона). И писания его все сладки и пресладки! – Ясновидящий!.” Не даром о писаниях святителя Тихона преосв. Феофан и прямо говорил, что, “почти всякая статья его ведет к тому, чтобы вразумлять и пробуждать грешников от усыпления.” Поэтому он и рекомендовал эти писания для чтения предпочтительно пред другими духовными писаниями. Иначе сказать, только святитель Тихон, по мнению преосв. Феофана, удовлетворял тому идеалу духовного писателя, какой составил себе и старался осуществить в своих писаниях Вышенский затворник-святитель, писания которого, поэтому, подобно писаниям святителя Тихона, по содержанию – душеспасительны, а изложения – просты и удобопонятны для всех.

В книге “Мысли на каждый день года по Церковному чтению” святитель Феофан спрашивает: “Кому страшна смерть?” – и тут же дает четкий и ясный ответ: “Тому, у кого она отнимает все и провождает на тот свет ни с чем. Кто успел запастись нетленным богатством, того надежда утешает в час исхода.”

“В час смерти в сознании чередою проходят деяния жизни, отражая в очах и лице умирающего или утешение, или сокрушение, соответственно представляющимся делам. Живущим, пока живут, хорошо почаще приводить это на память.”

Святитель Феофан был глубоко убежден, что “жизнь не имела бы никакой цены, если бы не было бессмертия, а при этом, несмотря на ее краткость, значение ее неизмеримо, как вечность” (Мысли на каждый день).

Поэтому-то святитель и дорожил жизнью как средством для цели, – временным для вечного, и потому, с одной стороны, не пренебрегал врачеванием случавшихся с ним немощей телесных, а с другой, строго соблюдал правило: “чтоб прожить до глубочайшей старости, надо пораньше состариться, то есть пораньше взять власть над страстями и следовать внушениям здравомыслия и совести” (там же). И он от юности взял эту власть, твердо держа ее в руках до конца своей жизни, памятуя святоотеческое наставление: “Не тот блажен, кто начал благое житие, но кто пребудет в нем до конца”…

Свою смерть святитель Феофан встретил спокойно, так же, как и ожидал ее покойно. И смерть, – эта вожделенная гостья, пришла к нему в день Богоявления Господня 1894 года. Несмотря на немощи телесные, особенно усилившиеся за последние пред тем годы, святитель-затворник до самого последнего времени не изменял ежедневного порядка своей богоугодной жизни и занятий, ежедневно совершая Божественную литургию в своей малой церковке и, следовательно, ежедневно входя в таинственное общение с Христом Спасителем через причащение Тела и Крови Его; ежедневно отсылая на почту по нескольку писем в ответ на множество присылаемых к нему писем с запросами по различным предметам духовной жизни.

Но уже с 1-го января 1894 года этот порядок жизни несколько расстроился. Не всегда в определенное время святитель давал условный знак (постукиванием в стену) о времени чая или обеда… Накануне кончины, 5 января, владыка, чувствуя слабость, попросил келейника (Евлампия) помочь ему пройтись по комнате. Келейник провел его несколько раз, но владыка, утомившись, отослал его и лег в постель. В самый день кончины святитель совершил по обычаю Божественную литургию и затем кушал утренний чай, но к обеду не давал условного знака долее обыкновенного. Келейник заглянул в рабочий кабинет святителя и, увидев, что он сидит и что-то пишет, не стал беспокоить его напоминанием. Через полчаса владыка подал условный знак к обеду (это было в половине 2-го часа пополудни), но за обедом скушал, вместо целого, лишь половину яйца и вместо целого стакана молока, лишь полстакана. Затем, не слыша стука к вечернему чаю, келейник снова заглянул в комнату владыки в половине пятого часа и увидел его лежащим на кровати. Хотя на минуту и мелькнула мысль у келейника, что быть может святитель лег отдохнуть, однако любящее сердце подсказало ему, что в этом было нечто другое, более тревожное. Подойдя к святителю, он увидел, что тот уже почил навеки, причем глаза его были закрыты, левая рука покойно лежала на груди, а правая сложена была как бы для благословения…

Краткое житие святителя Феофана Затворника

В ми-ру Ге-ор-гий Ва-си-лье-вич Го-во-ров, ро-дил-ся 10 ян-ва-ря 1815 г. в се-ле Чер-нав-ское Ор-лов-ской гу-бер-нии в се-мье свя-щен-ни-ка. В 1837 г. окон-чил Ор-лов-скую Ду-хов-ную Се-ми-на-рию и по-сту-пил в Ки-ев-скую Ду-хов-ную Ака-де-мию.

В 1841 г. окон-чил Ака-де-мию и при-нял мо-на-ше-ство с име-нем Фе-о-фан. За-тем пре-по-да-вал в Санкт-Пе-тер-бург-ской Ду-хов-ной Ака-де-мии (СПДА). В 1847 г. в со-ста-ве Рус-ской Ду-хов-ной Мис-сии был на-прав-лен в Иеру-са-лим, где по-се-тил свя-тые ме-ста, древ-ние мо-на-ше-ские оби-те-ли, бе-се-до-вал со стар-ца-ми Свя-той Го-ры Афон, изу-чал пи-са-ния от-цов Церк-ви по древним ру-ко-пи-сям.

Здесь, на Во-сто-ке, бу-ду-щий свя-ти-тель ос-но-ва-тель-но изу-чил гре-че-ский и фран-цуз-ский язы-ки, озна-ко-мил-ся с ев-рей-ским и араб-ским. С на-ча-лом Крым-ской вой-ны чле-ны Ду-хов-ной Мис-сии бы-ли ото-зва-ны в Рос-сию, и в 1855 г. св. Фе-о-фан в сане ар-хи-манд-ри-та пре-по-да-ет в СПДА, за-тем ста-но-вит-ся рек-то-ром Оло-нец-кой Ду-хов-ной Се-ми-на-рии. С 1856 г. ар-хи-манд-рит Фе-о-фан - на-сто-я-тель по-соль-ской церк-ви в Кон-стан-ти-но-по-ле, с 1857 г. - рек-тор СПДА.

В 1859 г. хи-ро-то-ни-сан во епи-ско-па Там-бов-ско-го и Шац-ко-го. В це-лях подъ-ема на-род-но-го об-ра-зо-ва-ния епи-скоп Фе-о-фан устра-и-ва-ет цер-ков-но-при-ход-ские и вос-крес-ные шко-лы, от-кры-ва-ет жен-ское епар-хи-аль-ное учи-ли-ще. В то же вре-мя он за-бо-тит-ся и о по-вы-ше-нии об-ра-зо-ва-ния са-мо-го ду-хо-вен-ства, С июля 1863 г. свя-ти-тель пре-бы-вал на Вла-ди-мир-ской ка-фед-ре. В 1866 г. по про-ше-нию уво-лен на по-кой в Успен-скую Вы-шен-скую пу-стынь Там-бов-ской епар-хии. Но не воз-мож-но-стью по-коя влек-ли к се-бе серд-це вла-ды-ки ти-хие мо-на-стыр-ские сте-ны, они зва-ли его к се-бе на но-вый ду-хов-ный по-двиг. Вре-мя, остав-ше-е-ся от бо-го-слу-же-ния и мо-лит-вы, свя-ти-тель по-свя-щал пись-мен-ным тру-дам. По-сле Пас-хи 1872 г. свя-ти-тель ухо-дит в за-твор. В это вре-мя он пи-шет ли-те-ра-тур-но-бо-го-слов-ские тру-ды: ис-тол-ко-ва-ние Свя-щен-но-го Пи-са-ния, пе-ре-вод тво-ре-ний древ-них от-цов и учи-те-лей, пи-шет мно-го-чис-лен-ные пись-ма к раз-ным ли-цам, об-ра-щав-шим-ся к нему с недо-умен-ны-ми во-про-са-ми, с прось-бой о по-мо-щи и на-став-ле-ни-ях. Он от-ме-чал: «Пи-сать - это служ-ба Церк-ви нуж-ная. Луч-шее упо-треб-ле-ние да-ра пи-сать и го-во-рить есть об-ра-ще-ние его на вра-зум-ле-ние греш-ни-ков».

Свя-ти-тель ока-зал глу-бо-кое вли-я-ние на ду-хов-ное воз-рож-де-ние об-ще-ства. Его уче-ние во мно-гом род-ствен-но уче-нию стар-ца , осо-бен-но в рас-кры-тии тем о стар-че-стве, ум-ном де-ла-нии и мо-лит-ве. Наи-бо-лее зна-чи-тель-ные тру-ды его - «Пись-ма о хри-сти-ан-ской жиз-ни», «Доб-ро-то-лю-бие» (пе-ре-вод), «Тол-ко-ва-ние апо-столь-ских по-сла-ний», «На-чер-та-ние хри-сти-ан-ско-го нра-во-уче-ния».

Свя-ти-тель мир-но по-чил 6 ян-ва-ря 1894 г., в празд-ник Кре-ще-ния Гос-под-ня. При об-ла-че-нии на ли-це его про-си-я-ла бла-жен-ная улыб-ка. По-гре-бен в Ка-зан-ском со-бо-ре Вы-шен-ской пу-сты-ни.

Ка-но-ни-зи-ро-ван в 1988 г. как по-движ-ник ве-ры и бла-го-че-стия, ока-зав-ший глу-бо-кое вли-я-ние на ду-хов-ное воз-рож-де-ние об-ще-ства сво-и-ми мно-го-чис-лен-ны-ми тво-ре-ни-я-ми, ко-то-рые мо-гут рас-смат-ри-вать-ся ча-да-ми Церк-ви как прак-ти-че-ское по-со-бие в де-ле хри-сти-ан-ско-го спа-се-ния.

Полное житие святителя Феофана Затворника

Дет-ство

Ве-ли-кий учи-тель Рус-ской Церк-ви свя-ти-тель Фе-о-фан За-твор-ник, в ми-ре Ге-ор-гий Ва-си-лье-вич Го-во-ров, ро-дил-ся 10 ян-ва-ря 1815 го-да в се-ле Чер-на-ва Елец-ко-го уез-да Ор-лов-ской гу-бер-нии.

Его отец, Ва-си-лий Ти-мо-фе-е-вич Го-во-ров, был свя-щен-ни-ком и от-ли-чал-ся ис-тин-ным бла-го-че-сти-ем. Как вы-да-ю-щий-ся сре-ди ду-хо-вен-ства, он был на-зна-чен на от-вет-ствен-ную долж-ность бла-го-чин-но-го и нес ее в те-че-ние 30 лет, за-слу-жив одоб-ре-ние на-чаль-ства, а так-же лю-бовь и ува-же-ние под-чи-нен-ных. Отец Ва-си-лий был че-ло-ве-ком пря-мо-го и от-кры-то-го ха-рак-те-ра, доб-ро-сер-деч-ный и го-сте-при-им-ный.

Мать, Та-тья-на Ива-нов-на, про-ис-хо-ди-ла из се-мьи свя-щен-ни-ка. Она бы-ла жен-щи-на глу-бо-ко ре-ли-ги-оз-ная и в выс-шей сте-пе-ни скром-ная. Име-ла ти-хий, крот-кий нрав. От-ли-чи-тель-ною чер-тою ее ха-рак-те-ра бы-ла мяг-кость и доб-ро-та серд-ца, осо-бен-но яр-ко вы-ра-жав-ши-е-ся в ее со-стра-да-тель-но-сти и все-гдаш-ней го-тов-но-сти прий-ти на по-мощь вся-ко-му нуж-да-ю-ще-му-ся. От нее Ге-ор-гий уна-сле-до-вал, по сви-де-тель-ству бли-жай-ших род-ствен-ни-ков, неж-ное, лю-бя-щее серд-це и неко-то-рые ха-рак-тер-ные чер-ты лич-но-сти: кро-тость, скром-ность и впе-чат-ли-тель-ность, а так-же чер-ты внеш-не-го об-ли-ка. Счаст-ли-вая по-ра дет-ства свя-ти-те-ля на-по-ми-на-ет по-доб-ный же пе-ри-од в жиз-ни все-лен-ских учи-те-лей - , и , ко-гда древ-ние ма-те-ри-хри-сти-ан-ки в доб-ром се-мей-ном вос-пи-та-нии по-ла-га-ли на-ча-ло бу-ду-щей сла-вы сво-их де-тей.

От от-ца же свя-ти-тель Фе-о-фан уна-сле-до-вал силь-ный и глу-бо-кий ум. Отец-свя-щен-ник ча-сто брал с со-бою сы-на в храм Бо-жий, где он ста-но-вил-ся на кли-ро-се или при-слу-жи-вал в ал-та-ре. При этом раз-ви-вал-ся в от-ро-ке дух цер-ков-но-сти.

Так под муд-рым ру-ко-вод-ством от-ца и неж-ной, лю-бов-ной по-пе-чи-тель-но-стью ма-те-ри при бла-го-че-сти-вой на-стро-ен-но-сти все-го се-мей-ства про-те-ка-ли пер-вые го-ды дет-ства: у ро-ди-те-лей кро-ме Ге-ор-гия бы-ло еще три до-че-ри и три сы-на.

Уче-ба в учи-ли-ще и се-ми-на-рии

На-до ска-зать, что пер-во-на-чаль-ное об-ра-зо-ва-ние от-рок Ге-ор-гий по-лу-чил в ро-ди-тель-ском до-ме: на седь-мом го-ду его на-ча-ли учить гра-мо-те. Отец Ва-си-лий ру-ко-во-дил обу-че-ни-ем и про-слу-ши-вал за-дан-ные уро-ки, а учи-ла де-тей мать. «Еще в дет-стве Ге-ор-гий об-на-ру-жи-вал ум весь-ма свет-лый, пыт-ли-вый, до-ис-ки-ва-ю-щий-ся пер-во-при-чи-ны яв-ле-ний, быст-ро-ту со-об-ра-же-ния, жи-вую на-блю-да-тель-ность и дру-гие ка-че-ства, при-во-див-шие неред-ко в удив-ле-ние окру-жа-ю-щих. Еще бо-лее воз-вы-сил-ся, дис-ци-пли-ни-ро-вал-ся и укре-пил-ся ум его школь-ным об-ра-зо-ва-ни-ем», - пи-шет один из био-гра-фов свя-ти-те-ля Фе-о-фа-на И.Н. Кор-сун-ский.

В 1823 го-ду Ге-ор-гий по-сту-пил в Ли-вен-ское ду-хов-ное учи-ли-ще. Отец Ва-си-лий устро-ил сы-на на квар-ти-ру к од-но-му из учи-те-лей это-го учи-ли-ща, Ива-ну Ва-си-лье-ви-чу Пе-ти-ну, ока-зав-ше-му бла-го-твор-ное вли-я-ние на маль-чи-ка, по-буж-дав-ше-му от-ро-ка ис-прав-но го-то-вить уро-ки и учив-ше-му его по-слу-ша-нию и бла-го-нра-вию. Нрав-ствен-ный и ду-хов-ный кли-мат в учи-ли-ще был са-мый бла-го-при-ят-ный. Спо-соб-ный, хо-ро-шо под-го-тов-лен-ный от-рок лег-ко про-шел курс ду-хов-но-го учи-ли-ща и через шесть лет (в 1829 го-ду) в чис-ле луч-ших уче-ни-ков был пе-ре-ве-ден в Ор-лов-скую ду-хов-ную се-ми-на-рию.

Во гла-ве се-ми-на-рии сто-ял то-гда ар-хи-манд-рит Ис-и-дор (Ни-коль-ский), впо-след-ствии из-вест-ный иерарх Рус-ской Церк-ви - мит-ро-по-лит Санкт-Пе-тер-бург-ский и Нов-го-род-ский. Пре-по-да-ва-те-ля-ми бы-ли лю-ди ис-клю-чи-тель-но да-ро-ви-тые и усерд-ные. Так, учи-те-лем сло-вес-но-сти был иеро-мо-нах Пла-тон, впо-след-ствии мит-ро-по-лит Ки-ев-ский и Га-лиц-кий. Фило-соф-ские на-у-ки пре-по-да-вал про-фес-сор Остро-мыс-лен-ский. Ему был обя-зан Ге-ор-гий сво-им осо-бым ин-те-ре-сом к фило-со-фии и пси-хо-ло-гии. Это по-слу-жи-ло при-чи-ной то-го, что он остал-ся в фило-соф-ском клас-се на по-втор-ном кур-се.

В се-ми-на-рии Ге-ор-гий учил-ся так же успеш-но, как и в учи-ли-ще. Имен-но здесь юно-ша впер-вые на-чал со-зна-тель-но ра-бо-тать над со-бой. Уже в это вре-мя его ха-рак-тер-ной чер-той бы-ла лю-бовь к уеди-не-нию. В се-ми-нар-ских ве-до-мо-стях от-ме-ча-лось, что он от-ли-ча-ет-ся «склон-но-стью к уеди-не-нию; на-зи-да-те-лен в об-ра-ще-нии с то-ва-ри-ща-ми; по-да-ет со-бою при-мер тру-до-лю-бия и бла-го-нра-вия; кро-ток и мол-ча-лив».

В го-ды уче-бы в се-ми-на-рии у Ге-ор-гия по-яви-лось необы-чай-ное, все бо-лее воз-рас-та-ю-щее бла-го-го-ве-ние к свя-ти-те-лю . Вме-сте с род-ны-ми он со-вер-шил па-лом-ни-че-ство в За-дон-ский мо-на-стырь, где по-чи-ва-ли мо-щи свя-ти-те-ля, в то вре-мя еще не про-слав-лен-но-го.

Ге-ор-гий Го-во-ров от-лич-но окон-чил се-ми-на-рию и в глу-бине серд-ца меч-тал об ака-де-мии, но не на-де-ял-ся на по-доб-ное сча-стье и уже был за-нят мыс-лью о подыс-ка-нии под-хо-дя-ще-го сель-ско-го при-хо-да. Но неожи-дан-но в 1837 го-ду по-лу-ча-ет на-зна-че-ние в Ки-ев-скую ду-хов-ную ака-де-мию по лич-но-му рас-по-ря-же-нию прео-свя-щен-но-го епи-ско-па Ор-лов-ско-го Ни-ко-ди-ма, несмот-ря на то что рек-тор се-ми-на-рии ар-хи-манд-рит Со-фро-ний не имел в ви-ду Ге-ор-гия и был да-же про-тив, ибо це-нил в уче-ни-ках твер-дое за-учи-ва-ние учеб-ни-ка, чем Го-во-ров не от-ли-чал-ся.

Уче-ба в Ки-ев-ской ду-хов-ной ака-де-мии

Ки-ев-ская ду-хов-ная ака-де-мия в те го-ды про-цве-та-ла. Это бы-ло бла-го-при-ят-ное вре-мя как по доб-ро-му нрав-ствен-но-му на-прав-ле-нию жиз-ни ака-де-мии, так и по оби-лию та-лан-тов в про-фес-сор-ской кор-по-ра-ции. Ки-ев-ский мит-ро-по-лит , про-зван-ный за свя-тость жиз-ни Фила-ре-том Бла-го-че-сти-вым, уде-лял боль-шое вни-ма-ние ду-хов-но-ре-ли-ги-оз-ной жиз-ни сту-ден-тов. Рек-то-ром ака-де-мии был в то вре-мя ар-хи-манд-рит - зна-ме-ни-тый цер-ков-ный про-по-вед-ник, чи-тав-ший лек-ции по эн-цик-ло-пе-дии бо-го-слов-ских на-ук. Он при-учал сту-ден-тов го-во-рить про-по-ве-ди экс-пром-том и сам увле-кал слу-ша-те-лей сво-и-ми вдох-но-вен-ны-ми им-про-ви-за-ци-я-ми. Каж-дая лек-ция его и про-по-ведь бы-ли со-бы-ти-ем, про-буж-дав-шим ра-бо-ту мыс-ли и под-ни-мав-шим ду-хов-ный на-строй в сту-ден-че-ской се-мье.

Ин-спек-то-ром Ки-ев-ской ду-хов-ной ака-де-мии с 1838 го-да был ар-хи-манд-рит Ди-мит-рий (Му-ре-тов), чи-тав-ший лек-ции по дог-ма-ти-че-ско-му бо-го-сло-вию. О нем свт. Фе-о-фан со-хра-нил са-мые свет-лые вос-по-ми-на-ния: из всех совре-мен-ных ему иерар-хов его он счи-тал «са-мым да-ро-ви-тым по уму, ши-ро-ко-му об-ра-зо-ва-нию и луч-шим по жиз-ни». Из дру-гих пре-по-да-ва-те-лей осо-бен-но вы-де-лял-ся про-то-и-е-рей Иоанн Ми-хай-ло-вич Сквор-цов, учи-тель ме-та-фи-зи-ки и фило-со-фии. Свя-щен-ное пи-са-ние пре-по-да-вал в то вре-мя мо-ло-дой и да-ро-ви-тый ба-ка-лавр, впо-след-ствии член Санкт-Пе-тер-бург-ско-го ду-хов-но-цен-зур-но-го ко-ми-те-та ар-хи-манд-рит Фо-тий (Ши-рев-ский). Боль-шое вли-я-ние на юно-шей имел так-же про-фес-сор крас-но-ре-чия Яков Кузь-мич Ам-фи-те-ат-ров, у ко-то-ро-го сту-дент Го-во-ров учил-ся глу-бо-кой хри-сти-ан-ской убеж-ден-но-сти, про-сто-те сло-га и яс-но-сти мыс-ли.

По сви-де-тель-ству совре-мен-ни-ков, свя-ти-тель Фе-о-фан имен-но здесь, в Ки-ев-ской ака-де-мии, раз-вил в се-бе спо-соб-ность и лю-бовь к пи-са-тель-ству. Сво-и-ми пись-мен-ны-ми про-по-вед-ни-че-ски-ми тру-да-ми он снис-кал ува-же-ние не толь-ко у со-курс-ни-ков, но и у пре-по-да-ва-те-лей. «Ни-кто луч-ше его не пи-сал, - го-во-рил его со-курс-ник по ака-де-мии мит-ро-по-лит Мос-ков-ский , - толь-ко по скром-но-сти сво-ей он не мог гром-ко чи-тать сво-е-го со-чи-не-ния».

Бла-го-дат-ное вли-я-ние ока-за-ла на Ге-ор-гия Ки-е-во-Пе-чер-ская Лав-ра, впе-чат-ле-ния от ко-то-рой бы-ли на-столь-ко глу-бо-ки и силь-ны, что свя-ти-тель до кон-ца сво-ей жиз-ни вспо-ми-нал о них с вос-тор-гом: «Ки-ев-ская Лав-ра - незем-ная оби-тель. Как прой-дешь брешь, бы-ва-ло, так и чу-ешь, что за-шел в дру-гой мир».

С раз-ре-ше-ния ака-де-ми-че-ско-го и выс-ше-го ду-хов-но-го на-чаль-ства 15 фев-ра-ля 1841 го-да он при-нял по-стриг с име-нем Фе-о-фан. Чин по-стри-же-ния со-вер-шен был рек-то-ром ака-де-мии ар-хи-манд-ри-том Иере-ми-ей. Вме-сте с дру-ги-ми но-во-по-стри-женны-ми он по-се-тил иерос-хи-мо-на-ха Пар-фе-ния, со-вет ко-то-ро-го вы-пол-нял в те-че-ние всей жиз-ни: «Вот вы, уче-ные мо-на-хи, на-брав-ши се-бе пра-вил, помни-те, что од-но нуж-нее все-го: мо-лить-ся и мо-лить-ся непре-стан-но умом в серд-це Бо-гу. Вот че-го до-би-вай-тесь». 6 ап-ре-ля 1841 го-да тем же Иере-ми-ею, но уже епи-ско-пом Чи-ги-рин-ским в боль-шом Успен-ском со-бо-ре Ки-е-во-Пе-чер-ской Лав-ры инок Фе-о-фан был ру-ко-по-ло-жен во иеро-ди-а-ко-на, а 1 июля - во иеро-мо-на-ха. В 1841 го-ду иеро-мо-нах Фе-о-фан в чис-ле пер-вых за-кон-чил ака-де-мию со сте-пе-нью ма-ги-стра.

На учеб-но-вос-пи-та-тель-ском по-при-ще (1841-1855)

27 ав-гу-ста 1841 го-да иеро-мо-нах Фе-о-фан был на-зна-чен рек-то-ром Ки-е-во-Со-фи-ев-ско-го ду-хов-но-го учи-ли-ща. Ему бы-ло по-ру-че-но пре-по-да-ва-ние ла-тин-ско-го язы-ка в выс-шем от-де-ле-нии это-го учи-ли-ща. Он был за-ме-ча-тель-ным пе-да-го-гом и до-би-вал-ся ве-ли-ко-леп-ных ре-зуль-та-тов. До-сти-га-лось это пу-тем уме-ло-го со-че-та-ния учеб-но-го про-цес-са с нрав-ствен-ным и ре-ли-ги-оз-ным вос-пи-та-ни-ем: «Са-мое дей-стви-тель-ное сред-ство к вос-пи-та-нию ис-тин-но-го вку-са в серд-це есть цер-ков-ность, в ко-то-рой неис-ход-но долж-ны быть со-дер-жи-мы вос-пи-ты-ва-е-мые де-ти. Со-чув-ствие ко все-му свя-щен-но-му, сла-дость пре-бы-ва-ния сре-ди его, ра-ди ти-ши-ны и теп-ло-ты не мо-гут луч-ше на-пе-чат-леть-ся в серд-це. Цер-ковь, ду-хов-ное пе-ние, ико-ны - пер-вые изящ-ней-шие пред-ме-ты по со-дер-жа-нию и по си-ле», - та-ков взгляд са-мо-го свя-ти-те-ля на вос-пи-та-ние де-тей. Бла-го-че-стие, вы-со-кую нрав-ствен-ность, хо-ро-шее по-ве-де-ние он це-нил не ни-же, чем об-ра-зо-ва-ние, ес-ли не вы-ше. В ос-но-ву сво-ей вос-пи-та-тель-ской де-я-тель-но-сти он ста-вил хри-сти-ан-скую лю-бовь: «По-лю-би-те де-тей, и они вас по-лю-бят». За рев-ност-ное ис-пол-не-ние сво-их обя-зан-но-стей мо-ло-дой рек-тор удо-сто-ил-ся бла-го-сло-ве-ния Свя-тей-ше-го Си-но-да.

Недол-го тру-дил-ся отец Фе-о-фан в Ки-ев-ском ду-хов-ном учи-ли-ще. В кон-це 1842 го-да он был пе-ре-ме-щен в Нов-го-род-скую ду-хов-ную се-ми-на-рию на долж-ность ин-спек-то-ра и пре-по-да-ва-те-ля пси-хо-ло-гии и ло-ги-ки. Де-я-тель-ность его в ка-че-стве ин-спек-то-ра бы-ла очень пло-до-твор-на. Чтобы предо-хра-нить вос-пи-тан-ни-ков от празд-но-сти, он рас-по-ла-гал их к физи-че-ско-му тру-ду: к сто-ляр-но-му и пе-ре-плет-но-му ре-ме-с-лу, к за-ня-ти-ям жи-во-пи-сью. В лет-нее вре-мя пред-при-ни-ма-лись за-го-род-ные про-гул-ки с це-лью от-дох-но-ве-ния от уто-ми-тель-ных ум-ствен-ных за-ня-тий. За три го-да пре-бы-ва-ния в Нов-го-ро-де он успел про-явить се-бя как та-лант-ли-вый вос-пи-та-тель и пре-крас-ный пре-по-да-ва-тель хри-сти-ан-ской на-у-ки о ду-ше че-ло-ве-че-ской.

Выс-шее ду-хов-ное на-чаль-ство вы-со-ко це-ни-ло нрав-ствен-ные ка-че-ства и ум-ствен-ные да-ро-ва-ния иеро-мо-на-ха Фе-о-фа-на, и по-то-му в кон-це 1844 го-да он был пе-ре-ве-ден в Санкт-Пе-тер-бург-скую ду-хов-ную ака-де-мию на долж-ность ба-ка-лав-ра по ка-фед-ре нрав-ствен-но-го и пас-тыр-ско-го бо-го-сло-вия. К пре-по-да-ва-е-мым пред-ме-там иеро-мо-нах Фе-о-фан от-но-сил-ся с боль-шим вни-ма-ни-ем и в под-го-тов-ке к лек-ци-ям про-яв-лял вы-со-кую тре-бо-ва-тель-ность к се-бе. Глав-ны-ми ис-точ-ни-ка-ми его лек-ций бы-ли Свя-щен-ное Пи-са-ние, тво-ре-ния свя-тых от-цов, жи-тия свя-тых и пси-хо-ло-гия. Од-на-ко он не по-ла-гал-ся на свои си-лы и по-ка-зал свои лек-ции зна-то-ку ас-ке-ти-че-ских тво-ре-ний, бу-ду-ще-му свя-ти-те-лю Иг-на-тию (Брян-ча-ни-но-ву), ко-то-рый про-чел их и одоб-рил.

В 1845 го-ду отец Фе-о-фан был на-зна-чен по-мощ-ни-ком ин-спек-то-ра ака-де-мии, а за-тем стал чле-ном ко-ми-те-та для рас-смот-ре-ния кон-спек-тов на-ук се-ми-нар-ско-го об-ра-зо-ва-ния. В то же вре-мя иеро-мо-нах Фе-о-фан ис-пол-нял обя-зан-но-сти ин-спек-то-ра ака-де-мии. За рев-ност-ное ис-пол-не-ние этих обя-зан-но-стей он был во вто-рой раз удо-сто-ен бла-го-сло-ве-ния Свя-тей-ше-го Си-но-да, а в мае 1846 го-да - зва-ния со-бор-но-го иеро-мо-на-ха Алек-сан-дро-Нев-ской Лав-ры. Он глу-бо-ко был пре-дан де-лу доб-ро-го хри-сти-ан-ско-го вос-пи-та-ния, од-на-ко его влек-ло дру-гое - мо-на-ше-ская уеди-нен-ная жизнь: «…уче-ною долж-но-стью на-чи-наю тя-го-тить-ся до нестер-пи-мо-сти. По-шел бы в цер-ковь да там и си-дел».

Ско-ро пред-ста-вил-ся слу-чай к удо-вле-тво-ре-нию ду-хов-ной по-треб-но-сти от-ца Фе-о-фа-на. В ав-гу-сте 1847 го-да по его соб-ствен-но-му же-ла-нию он был на-зна-чен чле-ном со-зда-ва-е-мой Рус-ской Ду-хов-ной мис-сии в Иеру-са-ли-ме. Вер-нув-шись из Иеру-са-ли-ма в 1854 го-ду в Санкт-Пе-тер-бург, он за свои тру-ды был воз-ве-ден в сан ар-хи-манд-ри-та с при-сво-е-ни-ем ему ти-ту-ла на-сто-я-те-ля тре-тье-класс-но-го мо-на-сты-ря, а 12 ап-ре-ля 1855 го-да он был на-зна-чен пре-по-да-вать ка-но-ни-че-ское пра-во в Санкт-Пе-тер-бург-ской ака-де-мии. Кро-ме это-го, он за-ни-мал-ся про-по-вед-ни-че-ством.

В сен-тяб-ре 1855 го-да ар-хи-манд-рит Фе-о-фан по-лу-чил но-вое на-зна-че-ние - на долж-ность рек-то-ра и про-фес-со-ра Оло-нец-кой ду-хов-ной се-ми-на-рии. По по-ру-че-нию на-чаль-ства он дол-жен был за-ни-мать-ся ор-га-ни-за-ци-ей стро-и-тель-ства зда-ния для се-ми-на-рии. Отец Фе-о-фан при-был к на-зна-че-нию в тот мо-мент, ко-гда Оло-нец-кий ар-хи-епи-скоп Ар-ка-дий был вы-зван в Санкт-Пе-тер-бург для при-сут-ствия в Свя-тей-шем Си-но-де. Из-за его от-сут-ствия на от-ца ар-хи-манд-ри-та бы-ли воз-ло-же-ны и епар-хи-аль-ные мно-гие де-ла. В ок-тяб-ре 1855 го-да он опре-де-лен чле-ном Оло-нец-кой ду-хов-ной кон-си-сто-рии. Он и здесь на-шел сфе-ры де-я-тель-но-сти, имев-шие близ-кое от-но-ше-ние к его вы-со-кой ду-хов-ной на-стро-ен-но-сти и ко бла-гу на-се-ле-ния, - это, в первую оче-редь, про-по-ве-до-ва-ние сло-ва Бо-жия и вы-ра-бот-ка мер борь-бы с рас-ко-лом. Од-на-ко глав-ной за-бо-той, от-ве-ча-ю-щей вы-со-ким стрем-ле-ни-ям ду-ши от-ца Фе-о-фа-на, бы-ло все же вос-пи-та-ние уча-щих-ся.

Свя-тая зем-ля. Кон-стан-ти-но-поль

В 1856-1857 гг. отец Фе-о-фан сно-ва по-слан на Во-сток в долж-но-сти на-сто-я-те-ля По-соль-ской церк-ви в Кон-стан-ти-но-по-ле. По воз-вра-ще-нии от-ту-да ему от-кры-лось но-вое по-при-ще для слу-же-ния Свя-той Церк-ви: в мае 1857 го-да ука-зом Свя-тей-ше-го Си-но-да он был на-зна-чен на долж-ность рек-то-ра Санкт-Пе-тер-бург-ской ду-хов-ной ака-де-мии. Осо-бое вни-ма-ние он об-ра-щал на вос-пи-та-тель-ную ра-бо-ту во вве-рен-ной ему ака-де-мии: он был ру-ко-во-ди-те-лем и от-цом сту-ден-тов и об-ра-щал-ся с ни-ми, как отец со сво-и-ми детьми. Пи-том-цы ака-де-мии до-ве-ря-ли сво-е-му рек-то-ру и сво-бод-но об-ра-ща-лись к нему со все-ми сво-и-ми нуж-да-ми и недо-уме-ни-я-ми. Ар-хи-манд-рит Фе-о-фан уси-лен-но за-ни-мал-ся так-же ре-дак-тор-ской и бо-го-слов-ско-по-пуля-ри-за-тор-ской ра-бо-той. Ему при-хо-ди-лось при-ни-мать мно-го вид-ных уче-ных и знат-ных по-се-ти-те-лей. В день празд-но-ва-ния 50-ле-тия ака-де-мии ее рек-тор был на-граж-ден зна-ком ор-де-на Свя-то-го Вла-ди-ми-ра III сте-пе-ни за от-лич-но-рев-ност-ную и по-лез-ную служ-бу. Недол-го по-сле это-го от-цу Фе-о-фа-ну при-шлось быть рек-то-ром. Все-бла-го-му Про-мыс-лу Бо-жию угод-но бы-ло воз-ве-сти его в сан епи-ско-па.

Но преж-де хо-те-лось бы осве-тить его слу-же-ние церк-ви с еще од-ной сто-ро-ны - с пас-тыр-ской и уче-ной де-я-тель-но-стью за гра-ни-цей. Сам отец Фе-о-фан срав-ни-ва-ет свою стран-ни-че-скую жизнь, пол-ную раз-но-об-раз-ной де-я-тель-но-сти, с ша-ром, без трес-ка и шу-ма ка-тя-щим-ся ту-да и сю-да по на-прав-ле-нию со-об-ща-е-мых ему уда-ров. В этих сло-вах его вы-ра-жа-ет-ся по-кор-ность во-ле Бо-жи-ей.

Итак, в ав-гу-сте 1847 го-да иеро-мо-нах Фе-о-фан был на-зна-чен чле-ном со-зда-ва-е-мой Рус-ской Ду-хов-ной Мис-сии в Иеру-са-ли-ме, во гла-ве ко-то-рой сто-ял ар-хи-манд-рит Пор-фи-рий (Успен-ский) - пре-крас-ный зна-ток Во-сто-ка, из-вест-ный цер-ков-ный ар-хео-лог, че-ло-век за-ме-ча-тель-но-го ума и несо-кру-ши-мой энер-гии. 14 ок-тяб-ря 1847 го-да мис-сия от-пра-ви-лась из Пе-тер-бур-га в Па-ле-сти-ну через Ки-ев, Одес-су и Кон-стан-ти-но-поль и 17 фев-ра-ля 1848 го-да бы-ла ра-душ-но при-ня-та в Иеру-са-ли-ме бла-жен-ней-шим пат-ри-ар-хом Ки-рил-лом.

Цель мис-сии опре-де-ля-лась сле-ду-ю-щим кру-гом обя-зан-но-стей:

• иметь в Иеру-са-ли-ме пред-ста-ви-те-лей Рус-ской Церк-ви и об-ра-зец на-ше-го бла-го-леп-но-го слу-же-ния,
• пре-об-ра-зо-вать ма-ло-по-ма-лу са-мо гре-че-ское ду-хо-вен-ство, ибо оно пе-ре-жи-ва-ло упа-док нрав-ствен-но-сти, воз-вы-сить оное в соб-ствен-ных его гла-зах и паст-вы,
• при-влечь к пра-во-сла-вию ко-леб-лю-щих-ся и от-сту-пив-ших от пра-во-сла-вия вслед-ствие недо-ве-рия к гре-че-ско-му ду-хо-вен-ству и вли-я-ния со сто-ро-ны раз-ных ве-ро-ис-по-ве-да-ний.

Кро-ме то-го, мно-же-ство бо-го-моль-цев и па-лом-ни-ков из Рос-сии тре-бо-ва-ли удо-вле-тво-ре-ния тех или иных ре-ли-ги-оз-ных нужд.

Чле-ны Мис-сии име-ли по-сто-ян-ное ме-сто-жи-тель-ство в Иеру-са-ли-ме и, зна-ко-мясь с хри-сти-ан-ским Во-сто-ком, по-се-ти-ли мно-гие свя-тые ме-ста Па-ле-сти-ны, Егип-та и Си-рии. Отец Фе-о-фан тру-дил-ся осо-бен-но усерд-но, неукос-ни-тель-но вы-пол-няя все, что от него тре-бо-ва-ли.

Вме-сте с тем он успе-вал мно-гое сде-лать и для са-мо-об-ра-зо-ва-ния: вы-учил-ся ико-но-пи-си, пре-крас-но изу-чил гре-че-ский язык, ос-но-ва-тель-но - фран-цуз-ский, за-ни-мал-ся ев-рей-ским и араб-ским язы-ка-ми, озна-ко-мил-ся с па-мят-ни-ка-ми ас-ке-ти-че-ской пись-мен-но-сти про-шлых ве-ков, изу-чал биб-лио-те-ки, отыс-кал ста-рин-ные ру-ко-пи-си в древ-ней-шем мо-на-сты-ре Сав-вы Освя-щен-но-го. В Иеру-са-ли-ме отец Фе-о-фан дос-ко-наль-но озна-ко-мил-ся с лю-те-ран-ством, ка-то-ли-че-ством, ар-мя-но-гри-го-ри-ан-ством и дру-ги-ми ве-ро-ис-по-ве-да-ни-я-ми, на де-ле узнал, в чем за-клю-ча-ет-ся как си-ла их про-па-ган-ды, так и сла-бость. В бе-се-дах с ино-слав-ны-ми чле-ны мис-сии рас-кры-ва-ли ис-тин-ность пра-во-сла-вия, но наи-луч-ший, на-гляд-ный при-мер пре-вос-ход-ства сво-е-го ве-ро-ис-по-ве-да-ния они яв-ля-ли сво-ей вы-со-ко-нрав-ствен-ной бла-го-че-сти-вой жиз-нью.

В 1853 го-ду на-ча-лась Крым-ская вой-на, и Рус-ская Ду-хов-ная Мис-сия 3 мая 1854 го-да бы-ла ото-зва-на. Воз-вра-щать-ся на ро-ди-ну при-шлось через Ев-ро-пу. По пу-ти в Рос-сию иеро-мо-нах Фе-о-фан по-бы-вал во мно-гих ев-ро-пей-ских го-ро-дах, и вез-де он осмат-ри-вал хра-мы, биб-лио-те-ки, му-зеи и дру-гие до-сто-при-ме-ча-тель-но-сти. На-при-мер, в Ита-лии, стране клас-си-че-ско-го ис-кус-ства, отец Фе-о-фан как боль-шой лю-би-тель и зна-ток жи-во-пи-си ин-те-ре-со-вал-ся про-из-ве-де-ни-я-ми жи-во-пи-си. В Гер-ма-нии по-дроб-но по-зна-ко-мил-ся с по-ста-нов-кой пре-по-да-ва-ния в учеб-ных за-ве-де-ни-ях раз-лич-ных на-ук, осо-бен-но бо-го-сло-вия. За уче-ные тру-ды и рве-ние к ис-пол-не-нию воз-ло-жен-ных на него обя-зан-но-стей иеро-мо-нах Фе-о-фан все-ми-ло-сти-вей-ше был по-жа-ло-ван 5 мая 1851 го-да ка-би-нет-ным зо-ло-тым на-перс-ным кре-стом.

Опре-де-ле-ние Свя-тей-ше-го Си-но-да от 21 мая 1856 го-да ар-хи-манд-ри-та Фе-о-фа-на на важ-ный и от-вет-ствен-ный пост на-сто-я-те-ля По-соль-ской церк-ви в Кон-стан-ти-но-по-ле обу-слов-ли-ва-лось тем об-сто-я-тель-ством, что он был хо-ро-шо зна-ком с пра-во-слав-ным Во-сто-ком и был вполне под-го-тов-лен к этой долж-но-сти.

Кон-стан-ти-но-поль-ская Цер-ковь в то вре-мя пе-ре-жи-ва-ла слож-ный пе-ри-од в свя-зи с кон-флик-том меж-ду гре-ка-ми и бол-га-ра-ми. Бол-га-ры от-ста-и-ва-ли свою ре-ли-ги-оз-ную са-мо-сто-я-тель-ность и тре-бо-ва-ли бо-го-слу-же-ния на род-ном язы-ке и пас-ты-рей из сво-е-го на-ро-да. Кон-стан-ти-но-поль-ская пат-ри-ар-хия ка-те-го-ри-че-ски не со-гла-ша-лась на ка-кие-ли-бо уступ-ки. Бол-гар в за-кон-ных тре-бо-ва-ни-ях под-дер-жи-ва-ло ту-рец-кое пра-ви-тель-ство, пред-ста-ви-те-ли за-пад-ных дер-жав и ар-хи-манд-рит Фе-о-фан, снис-кав-ший сво-ей сим-па-ти-ей и ис-крен-ним же-ла-ни-ем по-мочь это-му на-ро-ду боль-шую его лю-бовь к се-бе. Впро-чем, отец Фе-о-фан со все-ми жил в ми-ре: и с бол-га-ра-ми, и с гре-ка-ми, и с чле-на-ми по-соль-ства, и со все-ми со-слу-жив-ца-ми.

Ар-хи-манд-рит Фе-о-фан ис-пол-нил воз-ло-жен-ную на него мис-сию и в мар-те 1857 го-да пред-ста-вил ар-хи-епи-ско-пу Ин-но-кен-тию по-дроб-ный от-чет, об-сто-я-тель-но осве-ща-ю-щий по-ло-же-ние гре-ко-бол-гар-ской рас-при, а так-же рас-кры-ва-ю-щий со-сто-я-ние Во-сточ-ной Пра-во-слав-ной Церк-ви во-об-ще, глав-ным об-ра-зом, Кон-стан-ти-но-поль-ско-го пат-ри-ар-ха-та. Этот от-чет имел боль-шое зна-че-ние впо-след-ствии при об-суж-де-нии гре-ко-бол-гар-ской рас-при Свя-тей-шим Си-но-дом Рус-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви.

На-хо-дясь за гра-ни-цей, ар-хи-манд-рит Фе-о-фан еще бо-лее усо-вер-шен-ство-вал свое зна-ние гре-че-ско-го язы-ка, что бле-стя-ще про-яви-лось в его пе-ре-вод-че-ской де-я-тель-но-сти. Он со-брал здесь мно-го жем-чу-жин свя-то-оте-че-ской муд-ро-сти в об-ла-сти ас-ке-ти-че-ской пись-мен-но-сти.

17 ап-ре-ля 1857 го-да ар-хи-манд-рит Фе-о-фан был на-граж-ден ор-де-ном Свя-той Ан-ны II сте-пе-ни.

Ар-хи-пас-тыр-ские тру-ды свя-ти-те-ля Фе-о-фа-на За-твор-ни-ка в Там-бов-ской епар-хии

29 мая 1859 го-да со-сто-я-лось на-ре-че-ние ар-хи-манд-ри-та Фе-о-фа-на во епи-ско-па Там-бов-ско-го и Шац-ко-го. Епи-скоп-ская хи-ро-то-ния бы-ла со-вер-ше-на 1 июня, а 5 июля свя-ти-тель Фе-о-фан всту-пил в управ-ле-ние епар-хи-ей. «Мы уже не чу-жие друг дру-гу, - про-из-нес он, при-вет-ствуя свою паст-ву. - В час на-ре-че-ния, еще не ве-дая вас, я уже всту-пил в об-ще-ние с ва-ми, дав обет Бо-гу и Свя-той Церк-ви вам при-над-ле-жать за-бо-тою, тру-да-ми и да-же сво-ей жиз-нью. Рав-ным об-ра-зом и вы долж-ны опре-де-лить се-бя на вни-ма-ние и, в нуж-ном слу-чае, на по-слу-ша-ние мо-е-му немощ-но-му сло-ву и де-лу по ве-ре и люб-ви. С сей ми-ну-ты у нас доб-ро и зло об-щи».

Мно-го за-бот, тру-дов, раз-но-го ро-да пре-пят-ствий, да-же огор-че-ний ожи-да-ло прео-свя-щен-но-го Фе-о-фа-на на Там-бов-ской ка-фед-ре. Епар-хия бы-ла од-ной из са-мых об-шир-ных и мно-го-люд-ных. Слу-же-ние свя-ти-те-ля про-дол-жа-лось толь-ко че-ты-ре го-да, но за это вре-мя он необык-но-вен-ною кро-то-стью сво-е-го ха-рак-те-ра, ред-кой де-ли-кат-но-стью и участ-ли-вей-шим вни-ма-ни-ем к нуж-дам па-со-мых успел срод-нить-ся со сво-ей паст-вой и при-об-ре-сти все-об-щую са-мую ис-крен-нюю лю-бовь.

Вла-ды-ка Фе-о-фан про-явил се-бя рев-ност-ным слу-жи-те-лем во всех сфе-рах цер-ков-ной жиз-ни. Его вни-ма-ние бы-ло со-сре-до-то-че-но пре-иму-ще-ствен-но не на де-лах внеш-не-го управ-ле-ния, а на ду-ше-по-пе-чи-тель-ном слу-же-нии. Это был ис-тин-ный ар-хи-ерей Бо-жий, ис-тин-ный еван-гель-ский пас-тырь, спо-соб-ный по-ло-жить ду-шу свою за ов-цы своя.

В де-ле ре-ли-ги-оз-но-нрав-ствен-но-го про-све-ще-ния огром-ное зна-че-ние при-над-ле-жит цер-ков-но-му про-по-ве-до-ва-нию сло-ва Бо-жия, и по-то-му свя-ти-тель Фе-о-фан по-чти каж-дое бо-го-слу-же-ние со-про-вож-да-ет про-по-ве-дью. Его про-по-ве-ди пред-став-ля-ют со-бой не про-дукт су-хой ум-ствен-ной ра-бо-ты, а жи-вое и непо-сред-ствен-ное из-ли-я-ние чув-ству-ю-ще-го серд-ца. Свя-ти-тель умел так овла-деть вни-ма-ни-ем слу-ша-те-лей, что в хра-ме во-дво-ря-лась со-вер-шен-ная ти-ши-на, вслед-ствие че-го сла-бый го-лос его слы-шен был в са-мых от-да-лен-ных уг-лах хра-ма.

Ос-нов-ную за-да-чу про-по-вед-ни-че-ских тру-дов сам вла-ды-ка яс-но и опре-де-лен-но вы-ра-зил сле-ду-ю-щим об-ра-зом: «Луч-шее упо-треб-ле-ние да-ра пи-сать и го-во-рить есть об-ра-ще-ние на вра-зум-ле-ние и про-буж-де-ние греш-ни-ков от усып-ле-ния, и та-кою долж-на быть вся-кая цер-ков-ная про-по-ведь и вся-кая бе-се-да».

За-бо-тил-ся свя-ти-тель Фе-о-фан и о по-вы-ше-нии об-ра-зо-ва-ния са-мо-го ду-хо-вен-ства. По его хо-да-тай-ству пе-ред Свя-тей-шим Си-но-дом с 1 июля 1861 го-да при Там-бов-ской ду-хов-ной се-ми-на-рии ста-ли вы-хо-дить «Там-бов-ские епар-хи-аль-ные ве-до-мо-сти». В каж-дом но-ме-ре он по-ме-щал не ме-нее двух про-по-ве-дей. Од-на про-по-ведь бы-ла свя-то-оте-че-ская, а дру-гая - про-из-не-сен-ная им са-мим или кем-ли-бо из там-бов-ских пас-ты-рей.

Пред-ме-том его при-сталь-но-го вни-ма-ния и за-бот бы-ли ду-хов-но-учеб-ные за-ве-де-ния епар-хии: неред-ко вла-ды-ка по-се-щал Там-бов-скую се-ми-на-рию и при-сут-ство-вал на эк-за-ме-нах. За-бо-тил-ся он и о внеш-нем бла-го-устрой-стве ду-хов-но-учеб-ных за-ве-де-ний. Свя-ти-тель мно-го по-тру-дил-ся, дабы от-крыть учи-ли-ще для де-виц из ду-хов-но-го со-сло-вия, од-на-ко са-мо от-кры-тие со-сто-я-лось по-сле пе-ре-во-да вла-ды-ки во Вла-ди-мир.

Свя-ти-тель изыс-ки-вал раз-лич-ные спо-со-бы об-ра-зо-ва-ния про-сто-го на-ро-да. При нем ста-ли дей-ство-вать цер-ков-но--при-ход-ские шко-лы, в по-мощь им - част-ные шко-лы гра-мот-но-сти, а так-же вос-крес-ные - в го-ро-дах и боль-ших се-лах. Нема-ло бы-ло за-бот и о бла-го-устрой-стве мо-на-сты-рей; осо-бен-но мно-го при-шлось хло-по-тать от-но-си-тель-но Ди-ве-ев-ско-го жен-ско-го мо-на-сты-ря, где в то вре-мя про-изо-шли боль-шие бес-по-ряд-ки. В од-ну из по-ез-док с це-лью обо-зре-ния хра-мов и мо-на-сты-рей сво-ей епар-хии свя-ти-тель Фе-о-фан по-се-тил Вы-шен-скую пу-стынь, ко-то-рая нра-ви-лась ему стро-гим ино-че-ским уста-вом и кра-си-вым ме-сто-рас-по-ло-же-ни-ем.

Чи-ста и воз-вы-шен-на бы-ла част-ная, до-маш-няя жизнь свя-ти-те-ля Фе-о-фа-на За-твор-ни-ка. Он вел очень про-стой об-раз жиз-ни. Мно-го мо-лил-ся, но на-хо-дил вре-мя и для на-уч-но-ли-те-ра-тур-ной ра-бо-ты. Ред-кие ми-ну-ты до-су-га на-пол-ня-лись ру-ко-де-ли-ем - сто-ляр-ной и то-кар-ной ра-бо-той по де-ре-ву, и толь-ко на ко-рот-кое вре-мя вла-ды-ка вы-хо-дил на про-гул-ку в сад. Вла-ды-ка го-ря-чо лю-бил при-ро-ду, вос-хи-щал-ся ее кра-со-той, во всем ви-дел сле-ды пре-муд-ро-сти Твор-ца. В яс-ную по-го-ду по ве-че-рам на-блю-дал за небес-ны-ми све-ти-лами в те-ле-скоп, и то-гда обыч-но слы-ша-лось из уст аст-ро-но-ма, уми-лен-но-го со-зер-ца-ни-ем необъ-ят-но-го ми-ра: «Небе-са по-ве-да-ют сла-ву Бо-жию».

Ни-кто ни-ко-гда не слы-хал от свя-ти-те-ля Фе-о-фа-на гроз-но-го сло-ва на-чаль-ни-ка. «Вот про-грам-ма на-чаль-ству-ю-щих всех ро-дов, - со-ве-то-вал вла-ды-ка, - рас-тво-ряй стро-гость кро-то-стью, ста-рай-ся лю-бо-вью за-слу-жить лю-бовь и бой-ся быть стра-ши-ли-щем для дру-гих. Ис-тин-ная доб-ро-та не чуж-да-ет-ся, где долж-но, стро-го-го сло-ва, но оно в устах его ни-ко-гда не име-ет го-ре-чи об-ли-че-ния и уко-ра». До-ве-рие его к лю-дям, в част-но-сти к под-чи-нен-ным, бы-ло без-гра-нич-но. По сво-ей нрав-ствен-ной де-ли-кат-но-сти и бла-го-род-ству ду-ши он бо-ял-ся оскор-бить че-ло-ве-ка да-же на-ме-ком на по-до-зре-ние или недо-ве-рие.

Ле-том 1860 го-да Там-бов-скую гу-бер-нию по-стиг-ла страш-ная за-су-ха, а осе-нью на-ча-лись по-жа-ры в са-мом Там-бо-ве, в уезд-ных го-ро-дах и се-ле-ни-ях. В эти труд-ные для епар-хии вре-ме-на прео-свя-щен-ный Фе-о-фан явил-ся ис-тин-ным Ан-ге-лом-уте-ши-те-лем сво-ей паст-вы и ве-щим ис-тол-ко-ва-те-лем во-ли Бо-жи-ей, про-явив-шей-ся в на-род-ных бед-стви-ях. На-став-ле-ния его по внут-рен-ней си-ле мыс-ли, сер-деч-но-сти и оду-шев-лен-но-сти на-по-ми-на-ют зна-ме-ни-тые сло-ва свя-то-го в по-доб-ных слу-ча-ях.

При бли-жай-шем уча-стии епи-ско-па Фе-о-фа-на бы-ло со-вер-ше-но от-кры-тие мо-щей свя-ти-те-ля Ти-хо-на За-дон-ско-го. Про-изо-шло это 13 ав-гу-ста 1861 го-да. «Невоз-мож-но опи-сать ра-до-сти прео-свя-щен-но-го Фе-о-фа-на по это-му слу-чаю!» - пи-шет на-хо-див-ший-ся то-гда в За-дон-ске его пле-мян-ник А.Г. Го-во-ров.

Недол-го там-бов-ской пастве при-шлось быть под управ-ле-ни-ем свя-ти-те-ля Фе-о-фа-на: 22 июля 1863 го-да он был пе-ре-ме-щен на древ-нюю, бо-лее об-шир-ную Вла-ди-мир-скую ка-фед-ру. В про-щаль-ном сло-ве к пастве епи-скоп Фе-о-фан про-из-нес: «…Все-пра-вя-щая дес-ни-ца Бо-жия, свед-ши нас вме-сте, так со-че-та-ла ду-ши, что мож-но бы и не же-лать раз-лу-че-ния. Но как То-му же Гос-по-ду угод-но бы-ло так по-ло-жить на серд-це тем, в ру-ках ко-их сии жре-бии пе-ре-мен, то на-доб-но бла-го-душ-но по-ко-рить-ся опре-де-ле-ни-ям Бо-жи-им…».

На Вла-ди-мир-ской ка-фед-ре

В кон-це ав-гу-ста 1863 го-да епи-скоп Фе-о-фан при-был в бо-го-спа-са-е-мый град Вла-ди-мир. Слу-же-ние его на но-вом ме-сте бы-ло еще раз-но-об-раз-нее и пло-до-твор-нее, чем на Там-бов-ской ка-фед-ре. За три го-да слу-же-ния здесь он про-из-нес 138 про-по-ве-дей. «На-род тут боль-но хо-рош… ди-вят-ся. С са-мо-го при-ез-да до-се-ле еще ни од-ной служ-бы не бы-ло без про-по-ве-ди… и слу-ша-ют».

Вла-ди-мир-ская епар-хия весь-ма нуж-да-лась в пра-во-слав-ном мис-си-о-нер-стве, так как гу-бер-ния бы-ла ко-лы-бе-лью рас-ко-ла: скры-ва-ясь из Моск-вы от пре-сле-до-ва-ний пра-ви-тель-ства, рас-коль-ни-ки на-хо-ди-ли здесь при-ста-ни-ще и нема-ло по-сле-до-ва-те-лей. Свя-ти-тель Фе-о-фан пред-при-ни-мал пу-те-ше-ствия в рас-коль-ни-чьи цен-тры епар-хии, где про-из-но-сил по-уче-ния и в са-мой про-стой и до-ступ-ной фор-ме рас-кры-вал несо-сто-я-тель-ность рас-ко-ла как с ис-то-ри-че-ской точ-ки зре-ния, так и по су-ще-ству.

За усерд-ную и пло-до-твор-ную ар-хи-пас-тыр-скую де-я-тель-ность на Вла-ди-мир-ской ка-фед-ре во бла-го Свя-той Церк-ви 19 ап-ре-ля 1864 го-да епи-скоп Фе-о-фан был на-граж-ден ор-де-ном Ан-ны I сте-пе-ни.

Но свя-ти-тель Фе-о-фан же-лал уеди-не-ния, по-коя и ти-ши-ны для то-го, чтобы за-нять-ся тру-да-ми ду-хов-но-го пи-са-тель-ства и тем по-слу-жить Свя-той Церк-ви и спа-се-нию ближ-них. Это-му пре-пят-ство-ва-ла об-шир-ная прак-ти-че-ская де-я-тель-ность. Как епар-хи-аль-ный ар-хи-ерей он обя-зан был за-ни-мать-ся и та-ки-ми де-ла-ми, ко-то-рые не срод-ни бы-ли его ха-рак-те-ру и ча-сто на-ру-ша-ли его вы-со-кое на-стро-е-ние, до-став-ля-ли скорбь его люб-ве-обиль-но-му серд-цу. Свое внут-рен-нее со-сто-я-ние он вы-ра-зил в од-ном из пи-сем: «В де-лах ни-ка-кой труд-но-сти не ви-жу, толь-ко ду-ша к ним не ле-жит». По-со-ве-то-вав-шись со сво-им ду-хов-ным ру-ко-во-ди-те-лем, мит-ро-по-ли-том Ис-и-до-ром, епи-скоп Фе-о-фан по-дал про-ше-ние в Свя-тей-ший Си-нод об уволь-не-нии его на по-кой с пра-вом пре-бы-ва-ния в Вы-шен-ской пу-сты-ни. 17 июля 1866 го-да свя-ти-тель Фе-о-фан по-сле дол-гих ко-ле-ба-ний со сто-ро-ны выс-ше-го на-чаль-ства был осво-бож-ден от управ-ле-ния Вла-ди-мир-ской епар-хи-ей с на-зна-че-ни-ем на долж-ность на-сто-я-те-ля Вы-шен-ской пу-сты-ни. Во вре-мя про-ща-ния ар-хи-пас-ты-ря со сво-ей паст-вой яс-но об-на-ру-жи-лось, ка-кой ве-ли-кой лю-бо-вью поль-зо-вал-ся свя-ти-тель Фе-о-фан в сво-ей епар-хии. По сви-де-тель-ству оче-вид-ца, мно-гие из пред-сто-я-щих в хра-ме об-ли-ва-лись сле-за-ми, ибо со-зна-ва-ли, что уже ни-ко-гда не уви-дят до-ро-го-го им пас-ты-ря.

Вы-шен-ский за-твор-ник

28 июля по-сле мо-леб-на епи-скоп Фе-о-фан от-пра-вил-ся пря-мо на Вы-шу. Сна-ча-ла он по-се-лил-ся в на-сто-я-тель-ских по-ко-ях. Поз-же, к 1867 го-ду, вла-ды-ка пе-ре-се-лил-ся в де-ре-вян-ный фли-гель, спе-ци-аль-но для его про-жи-ва-ния над-стро-ен-ный над ка-мен-ным просфор-ным кор-пу-сом ар-хи-манд-ри-том Ар-ка-ди-ем.

Су-ет-ная долж-ность на-сто-я-те-ля на-ру-ша-ла внут-рен-ний по-кой епи-ско-па Фе-о-фа-на. Вско-ре, 14 сен-тяб-ря 1866 го-да, свя-ти-тель Фе-о-фан по-слал в Свя-тей-ший Си-нод про-ше-ние об уволь-не-нии его от управ-ле-ния Вы-шен-ской оби-те-лью и на-зна-че-нии ему пен-сии. Свя-тей-ший Си-нод удо-вле-тво-рил его прось-бу. Осво-бо-див-шись от за-бот по управ-ле-нию мо-на-сты-рем, прео-свя-щен-ный Фе-о-фан на-чал ве-сти ис-тин-но по-движ-ни-че-скую жизнь. Вме-сте с ино-ка-ми в те-че-ние ше-сти лет он хо-дил ко всем цер-ков-ным служ-бам, а в вос-крес-ные и празд-нич-ные дни сам со-вер-шал ли-тур-гию со-бор-но с бра-ти-ей. Бла-го-го-вей-ным слу-же-ни-ем епи-скоп Фе-о-фан до-став-лял ду-хов-ное уте-ше-ние всем при-сут-ству-ю-щим в хра-ме. Игу-мен Ти-хон впо-след-ствии вспо-ми-нал: «Ед-ва ли кто из нас, ино-ков вы-шен-ских, ко-гда-ли-бо слы-шал во свя-том ал-та-ре ка-кое сто-рон-нее сло-во из уст свя-ти-те-ля Фе-о-фа-на, кро-ме по-сле-до-ва-ния бо-го-слу-жеб-но-го. И по-уче-ний он не го-во-рил, но са-мое слу-же-ние его пред Пре-сто-лом Бо-жи-им бы-ло жи-вым по-уче-ни-ем для всех».

Ко-гда вла-ды-ка не слу-жил сам, а лишь по-се-щал бо-го-слу-же-ние в хра-ме оби-те-ли, мо-лит-ва его бы-ла в выс-шей сте-пе-ни по-учи-тель-на. Он за-кры-вал гла-за ра-ди со-бран-но-сти ума и серд-ца и весь от-да-вал-ся сла-дост-ной бе-се-де с Бо-гом. Глу-бо-ко по-гру-жен-ный в мо-лит-ву, он как бы со-вер-шен-но от-ре-шал-ся от внеш-не-го ми-ра, от все-го окру-жа-ю-ще-го. Неред-ко слу-ча-лось, что инок, под-но-сив-ший ему в кон-це ли-тур-гии просфо-ру, сто-ял несколь-ко вре-ме-ни, до-жи-да-ясь, по-ка ве-ли-кий мо-лит-вен-ник сни-зой-дет ду-хом в наш доль-ний мир и за-ме-тит его.

Близ-ко по-зна-ко-мив-шись с внут-рен-ним рас-по-ряд-ком оби-те-ли, свя-ти-тель пи-сал Н.В. Ела-ги-ну: «Мне здесь креп-ко хо-ро-шо. По-ряд-ки здесь ис-тин-но мо-на-ше-ские. Из бра-тии есть лю-тые по-движ-ни-ки… об-раз-чик - вось-ми-де-ся-ти-лет-ний ста-рик, ни-ко-гда не при-ся-дет в церк-ви и вор-чит на дру-гих за это. Служб на-бе-рет-ся 8-10 ча-сов. На-чи-на-ют-ся с 3 ча-сов утра. По-след-няя бы-ва-ет в 7 ча-сов ве-че-ра. Пе-ние са-ров-ское».

Как ни ма-ло уде-лял вре-ме-ни прео-свя-щен-ный Фе-о-фан сно-ше-ни-ям с внеш-ним ми-ром, и, в част-но-сти, при-е-му по-се-ти-те-лей, но все же это от-вле-ка-ло его от глав-но-го де-ла, ра-ди ко-то-ро-го он при-шел на Вы-шу. И то-гда яви-лась мысль о пол-ном за-тво-ре, ко-то-рая, впро-чем, осу-ще-стви-лась не вдруг. Сна-ча-ла свя-ти-тель про-вел в стро-гом уеди-не-нии Свя-тую Че-ты-ре-де-сят-ни-цу, и опыт был удач-ным. По-том он уеди-нил-ся на бо-лее про-дол-жи-тель-ное вре-мя - на це-лый год, по-сле че-го уже бес-по-во-рот-но был ре-шен во-прос о пол-ном за-тво-ре.

Уеди-не-ние свя-ти-те-ля ока-за-лось «сла-ще ме-да», и Вы-шу он счи-тал «жи-ли-щем Бо-жи-им, где Бо-жий небес-ный воз-дух». Ча-стич-но рай-ское бла-жен-ство он ис-пы-тал уже здесь на зем-ле, в этом са-мом угол-ке необъ-ят-ной Рос-сии, ко-то-рый во дни жиз-ни свя-ти-те-ля был и во-все за-хо-луст-ным. Но ко-му уж те-перь неиз-вест-ны сло-ва свя-ти-те-ля-за-твор-ни-ка о том, что «Вы-шу мож-но про-ме-нять толь-ко на Цар-ство Небес-ное»?! Или вот еще встре-ча-ют-ся стро-ки в его пись-мах об этом бла-го-сло-вен-ном угол-ке Рос-сии: «Нет ни-че-го на све-те кра-ше Вы-шен-ской пу-сты-ни!» или: «Вы-ша - пре-уте-ши-тель-ная и преб-ла-жен-ная оби-тель… у нас, на-при-мер, рай рас-тво-рен-ный. Та-кой глу-бо-кий мир!» До са-мой сво-ей бла-жен-ной кон-чи-ны свя-ти-тель чув-ство-вал се-бя вполне счаст-ли-вым. «Вы на-зы-ва-е-те ме-ня счаст-ли-вым. Я и чув-ствую се-бя та-ко-вым, - пи-сал он, - и Вы-ши сво-ей не про-ме-няю не толь-ко на Санкт-Пе-тер-бург-скую мит-ро-по-лию, но и на пат-ри-ар-ше-ство, ес-ли бы его вос-ста-но-ви-ли у нас и ме-ня на-зна-чи-ли на него».

Что же скры-ва-лось за этим так на-зы-ва-е-мым «по-ко-ем», за этим за-тво-ром, за этим бла-жен-ством? Ко-лос-саль-ный труд, еже-днев-ный по-двиг, ко-то-рый совре-мен-но-му че-ло-ве-ку и пред-ста-вить немыс-ли-мо, не то что подъ-ять на се-бя. Сам же вла-ды-ка, ума-ляя свои по-дви-ги, со-кры-вая их пе-ред людь-ми по глу-бо-чай-ше-му сми-ре-нию, имея эту доб-ро-де-тель как некий ду-хов-ный фун-да-мент в ос-но-ва-нии ду-ши, в од-ном из пи-сем да-ет та-кую ха-рак-те-ри-сти-ку сво-е-му за-тво-ру: «Ме-ня смех бе-рет, ко-гда ска-жет кто, что я в за-тво-ре. Это со-всем не то. У ме-ня та же жизнь, толь-ко вы-хо-дов и при-е-мов нет. За-твор же на-сто-я-щий - не есть, не пить, не спать, ни-че-го не де-лать, толь-ко мо-лить-ся… Я же го-во-рю с Ев-до-ки-мом, хо-жу по бал-ко-ну и ви-жу всех, ве-ду пе-ре-пис-ку… ем, пью и сплю вдо-воль. У ме-ня про-стое уеди-не-ние на вре-мя».

Наи-глав-ней-шим за-ня-ти-ем свя-ти-те-ля-за-твор-ни-ка бы-ла мо-лит-ва: ей он пре-да-вал-ся в те-че-ние дня и неред-ко - но-чи. В ке-лли-ях вла-ды-ка устро-ил ма-лую цер-ков-ку во имя Кре-ще-ния Гос-под-ня, в ко-то-рой слу-жил Бо-же-ствен-ную ли-тур-гию во все вос-крес-ные и празд-нич-ные дни, а в по-след-ние 11 лет - еже-днев-но.

На-до ска-зать, свя-ти-тель Фе-о-фан об-ла-дал од-ной из са-мых круп-ных част-ных биб-лио-тек то-го вре-ме-ни, бо-лее чем на-по-ло-ви-ну со-сто-яв-шей из ино-стран-ных книг, ибо он изу-чил несколь-ко язы-ков, бу-дучи шесть лет (1847-1853) на служ-бе в Рус-ской Ду-хов-ной Мис-сии в Иеру-са-ли-ме и по-чти год (1856-1857) в По-соль-ской церк-ви в Кон-стан-ти-но-по-ле в долж-но-сти на-сто-я-те-ля.

Несо-мнен-но, мно-го вре-ме-ни и тру-да по-свя-ща-лось чте-нию как ду-хов-ных, так и свет-ских книг - раз-ных по со-дер-жа-нию: ис-то-ри-че-ских, фило-соф-ских, на-уч-но-есте-ствен-ных, книг рус-ских и за-ру-беж-ных клас-си-ков - Пуш-ки-на, Гри-бо-едо-ва, Шекс-пи-ра. У него име-лись и кни-ги по ме-ди-цине, в ос-нов-ном - по го-мео-па-тии, ана-то-мии, ги-ги-ене, фар-ма-ко-ло-гии.

За-ня-тия вы-шен-ско-го за-твор-ни-ка не огра-ни-чи-ва-лись од-ной мо-лит-вой, бо-го-мыс-ли-ем и чте-ни-ем. Вни-ма-тель-но чи-та-е-мое глу-бо-чай-ше осмыс-ли-ва-лось, до-во-ди-лось до чув-ства и из-ла-га-лось про-сто, до-ход-чи-во и по-бо-го-слов-ски воз-вы-шен-но, с по-дроб-ней-ши-ми изъ-яс-не-ни-я-ми: в ре-а-ли-за-ции пи-са-тель-ских спо-соб-но-стей он ви-дел свое слу-же-ние Церк-ви. В од-ном из пи-сем на-хо-дим та-кие стро-ки: «Пи-сать - это служ-ба Церк-ви или нет?! Ес-ли служ-ба - под-руч-ная, а меж-ду тем Церк-ви нуж-ная; то на что же ис-кать или же-лать дру-гой?»

Зная язы-ки, свя-ти-тель Фе-о-фан за-твор-ник за-ни-мал-ся пе-ре-во-дом. Од-на из са-мых неоце-ни-мых за-слуг в этой об-ла-сти его де-я-тель-но-сти - пе-ре-вод Доб-ро-то-лю-бия с гре-че-ско-го язы-ка. Вла-ды-ка об-ла-дал древни-ми ру-ко-пи-ся-ми во-сточ-ных по-движ-ни-ков. Как дра-го-цен-ные жем-чу-жи-ны со-би-рал он их, бу-дучи на пра-во-слав-ном Во-сто-ке.

От-ве-чая на мно-же-ство пи-сем - по-рой от 20 до 40 в день, свя-ти-тель Фе-о-фан со-дей-ство-вал ду-хов-но-му воз-рож-де-нию совре-мен-но-го ему об-ще-ства. По-ми-мо ду-хов-но-ли-те-ра-тур-ных и на-уч-ных тру-дов, он за-ни-мал-ся ико-но-пи-сью, му-зы-кой, раз-но-об-раз-ным ру-ко-де-ли-ем, вы-ра-щи-ва-ни-ем рас-те-ний на бал-кон-чи-ке, на-блю-де-ни-ем за небес-ны-ми све-ти-лами. По-ми-мо это-го, он сам шил для се-бя одеж-ду.

По-тре-бу-ет-ся несколь-ко стра-ниц для то-го, чтобы толь-ко пе-ре-чис-лить всё то, что бы-ло им на-пи-са-но в за-тво-ре, на-чав-шем-ся в 1873 го-ду и про-дол-жав-шем-ся до са-мой кон-чи-ны, по-сле-до-вав-шей 6 ян-ва-ря 1894 го-да, в день Бо-го-яв-ле-ния Гос-под-ня. Все бо-го-слов-ское на-сле-дие пи-са-те-ля-за-твор-ни-ка про-ни-за-но мыс-лью о спа-се-нии ду-ши.

В ке-лли-ях свя-ти-те-ля-за-твор-ни-ка об-на-ру-же-ны бы-ли по-сле его кон-чи-ны та-кие учеб-ные по-со-бия и ин-стру-мен-ты, как те-ле-скоп, 2 мик-ро-ско-па, фо-то-гра-фи-че-ский ап-па-рат, ана-то-ми-че-ский ат-лас, 6 ат-ла-сов по гео-гра-фии, а так-же по цер-ков-ной и биб-лей-ской ис-то-рии, и дру-гие пред-ме-ты, со-от-вет-ству-ю-щие его за-ня-ти-ям.

К со-жа-ле-нию, из этих пред-ме-тов ни-че-го не уце-ле-ло. Глу-бо-ко скор-бел об утра-те биб-лио-те-ки ар-хи-манд-рит Ар-ка-дий (Че-сто-нов; 1825-1907), на-сто-я-тель Вы-шен-ской Успен-ской пу-сты-ни: он был уве-рен, что биб-лио-те-ка по-сту-пит в Мос-ков-скую ду-хов-ную ака-де-мию, ко-то-рая на-чи-на-ла де-ло о по-куп-ке, и та-ким об-ра-зом ду-хов-ные со-кро-ви-ща ста-нут до-сто-я-ни-ем на-у-ки и ее пред-ста-ви-те-лей и най-дут се-бе до-стой-ное и ши-ро-кое при-ме-не-ние. Од-на-ко биб-лио-те-ка бы-ла при-об-ре-те-на у на-след-ни-ков епи-ско-па Фе-о-фа-на мос-ков-ским куп-цом Ло-се-вым и при-не-се-на в дар мос-ков-ской Ни-коль-ской церк-ви в Тол-ма-чах.

Молитвы

Тропарь святителю Феофану Затворнику

Пpавосла́вия наста́вниче,/ благоче́стия учи́телю и чистоты́,/ Вы́шенский подви́жниче, святи́телю Феофа́не, Богому́дpе,/ писа́ньми твои́ми сло́во Бо́жие изъясни́л еси́/ и всем ве́pным путь ко спасе́нию указа́л еси́.// Моли́ Хpиста́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Православия наставник, учитель и чистоты, Вышенский подвижник, святитель Феофан, Богомудрый, писаниями твоими слово Божие объяснил ты и всем верующим путь ко спасению указал. Моли Христа Бога о спасении наших душ.

Кондак святителю Феофану Затворнику

Богоявле́нию тезоимени́тый,/ святи́телю Феофа́не,/ уче́нии твои́ми мно́гия лю́ди просвети́л еси́,/ со а́нгелы ны́не предстоя́ Престо́лу Святы́я Тро́ицы,// моли́ непреста́нно о всех нас.

Перевод: Одноименный с (Феофан однокоренное с греч. Θεοφάνεια - Богоявление), учениями твоими многих людей просветил ты, с ангелами сейчас предстоя , моли не переставая обо всех нас.

Молитва святителю Феофану Затворнику

О, святи́телю о́тче Феофа́не, архиере́ею пресла́вный и преди́вный затво́рниче, Бо́жий избра́ниче и Та́ин Христо́вых служи́телю, богому́дрый учи́телю и апо́стольских слове́с изря́дный изъясни́телю, оте́ческих добротолю́бных сказа́ний списа́телю, христиа́нскаго благоче́стия изя́щный пропове́дниче и жи́зни духо́вныя иску́сный наста́вниче, по́двигов мона́шеских усе́рдный ревни́телю и всем лю́дем благода́ти хада́таю! Ны́не к тебе́, на Небесе́х Бо́гу предстоя́щему и о нас моля́щемуся, припа́даем и си́це взыва́ем: испроси́ у всеще́драго Бо́га Це́ркви Росси́йстей и стране́ на́шей мир и благостоя́ние, святи́телем Христо́вым - и́стины Боже́ственныя досто́йное охране́ние, па́ствы до́брое окормле́ние, лжеучи́телей и еретико́в изря́дное посрамле́ние; подвиза́ющимся - смире́ние, страх Бо́жий и чистоту́ душе́вную и теле́сную; учи́телем - богове́дение и му́дрость, уча́щимся - ре́вность и по́мощь Бо́жию; и всем правосла́вным - утвержде́ние на пути́ ко спасе́нию, да вку́пе с тобо́ю просла́вим Бо́жию Си́лу и Прему́дрость, Го́спода на́шего Иису́са Христа́, со Безнача́льным Его́ Отце́м, с Пресвяты́м, Благи́м и Животворя́щим Его́ Ду́хом, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Каноны и Акафисты

Канон святителю Феофану, Затворнику Вышенскому

Песнь 1

Ирмос: Воду прошед, яко сушу, и египетскаго зла избежав, израильтянин вопияше: Избавителю и Богу нашему поим.

Радостно приносяще хваление, смиренно к тебе припадающе, просим: приими недостойное моление наше, святителю отче Феофане.

Ангеле земный и человече Божий, в затворе Вышенския обители пребывая, непрестанно моляся ко Господу, изъяснял еси людем путь ко спасению.

Днесь сошедшеся, вернии, восхвалим песньми духовными святителя Феофана, нашего приснаго к Богу молитвенника.

Богородичен: Утверди нас, Мати Божия, в вере Сыну и Богу Твоему, дивно прославляющему угодники Своя и други их нарицающему.

Песнь 3

Ирмос: Небеснаго круга Верхотворче, Господи, и Церкве Зиждителю, Ты мене утверди в любви Твоей, желаний краю, верных утверждение, Едине Человеколюбче.

Имя твое, святителю Феофане, яко миро, землю нашу облагоуха, услаждающе сердца верных, призывающе всех к духовней радости и спасению.

Святче Божий, угодниче Христов Феофане, призри на немощи наша и исцели души наша, страстьми присно обуреваемыя.

Яко пчела трудолюбивая, с луга духовнаго мед писаний отеческих нам предлагаеши, святителю, во спасение с молитвою к тебе притекающих.

Богородичен: Феофане святителю, прииди, стани с нами, да прославим вкупе Пресвятую Деву, Христа Бога рождшую.

Седален, глас 8

Житие твое славно бысть и успение со святыми, святче Божий Феофане, ныне же у Престола Всевышняго предстояй, молися о нас, всеблаженне, да спасет Господь души наша.

Песнь 4

Ирмос: Ты моя крепость, Господи, Ты моя, и сила, Ты мой Бог, Ты мое радование, не оставль недра Отча и нашу нищету посетив. Тем с пророком Аввакумом зову Ти: силе Твоей слава, Человеколюбче.

Феофане святителю, разум твой мудре Христу вверил еси, Царствия Вечнаго сподобися, моли ныне вся премудростию Сотворшаго, да спасет души наша.

Егоже возлюбил еси, Егоже единаго возжелел еси, Егоже ради в затворе подвизался еси, моли ныне, да спасет души наша.

Образ был еси Богоданней пастве твоей, словом, житием, любовию, духом, верою и чистотою. Сего ради тя яко истиннаго пастыря почитаем, Феофане отче наш.

Богородичен: Феофане Богомудре, молися о нас Пресвятей Владычице Богородице, да Своим всесильным предстательством умолит Христа спасти души наша.

Песнь 5

Ирмос: Вскую мя отринул еси от лица Твоего, Свете Незаходимый, и покрыла мя есть чуждая тьма, окаяннаго, но обрати мя и к свету заповедей Твоих пути моя направи, молюся.

Ангели на небеси радуются, человецы на земли духовно торжествуют, память совершающе святителя Феофана, дивнаго о всех нас молитвенника.

Научи нас, блаженне Феофане, ведети Христа, Света Истиннаго, просвещающаго всякаго человека, грядущаго в мир.

Егоже воинства Небесная славят, в житии своем непрестанно прославлял еси, научи и нас, святче Божий, добродетельми Господа славити.

Богородичен: Вышшую Небес и Чистшую светлостей солнечных, Избавльшую нас от клятвы, Владычицу мира песньми почтим.

Песнь 6

Ирмос: Очисти мя, Спасе, многа бо беззакония моя, и из глубины зол возведи, молюся, к Тебе бо возопих, и услыши мя, Боже спасения моего.

Шел еси тесным путем ко спасению, кроткий Кроткому взывая непрестанно: мне прилеплятися Богови благо есть.

Истины Христовы вожделев, скорби и обиды радостно терпел еси, помышляя непрестанно, якоже венец без победы, такожде победа без подвига не бывает.

Не забуди нас, чад твоих, отче Феофане, в дому Отца Небеснаго пребывая, и сподоби молитвами твоими в Чертог Господа славы внити.

Славу и вся сокровища мира презрел еси, неуклонно шествуя к горнему миру, и ныне радостию ангельскою радуешися, отче наш, святителю Феофане.

Богородичен: Кто Тебе не ублажит, Пресвятая Дево? Кто ли не воспоет Твоего пречистаго Рождества? Моли Чистая, Всеблаженная, Сына Твоего и Бога помиловатися душам нашим.

Кондак, глас 4

Богоявлению тезоименитый, святителю Феофане, ученьми твоими многи люди просветил еси, со Ангели ныне предстоя Престолу Святыя Троицы, моли непрестанно о всех нас.

Икос

Якоже явление Божественных дарований воистину показался еси земли Российстей, святителю Феофане, пастырю добрый стада Христова, вразумляя житием, словом и писанием наставляя. И ныне Престолу Пресвятыя Троицы предстоя, со дерзновением воздевая преподобнеи руце твои, моли непрестанно о всех нас.

Песнь 7

Ирмос: Божия снизхождения огнь устыдеся в Вавилоне иногда. Сего ради отроцы в пещи радованною ногою, яко во цветнице, ликующе, пояху: благословен еси, Боже отец наших.

Крестный путь подвигоположника Христа выну пред собою имея, путем тесным, ведущим в жизнь вечную, шествовал еси, блаженне, взывая непрестанно: благословен Бог отец наших.

Илии Фесвитянину ревностию подражал еси, святителю Феофане, любовию Божественною сердце твое распалая, в терпении душу твою стяжал еси, вопия: благословен Бог отец наших.

Истины Божественныя ревностный проповедниче, мудростию словес твоих и учений, отче Феофане, наставляеми, купно с тобою поем ныне: благословен Бог отец наших.

Богородичен: Подаждь утешение рабом Твоим, Богородительнице Марие, да вопием с Тобою к Сыну Твоему и Спасу нашему: благословен Бог отец наших.

Песнь 8

Ирмос: Седмерицею пещь халдейский мучитель Богочестивым неистовно разжже, силою же лучшею спасены, сия видев, Творцу и Избавителю вопияше: отроцы, благословите, священницы, воспойте, людие, превозносите во вся веки.

Отроцы, благословите, священницы, воспойте, людие, превозносите Христа во веки, совершающе велие торжество прославления угодника Божия, святителя Феофана.

Достойно воспевати Божию славу научил еси всех, проповедниче благочестия Феофане, и нас, нынe с верою пришедших к тебе, сему научи, да славится Имя Божие во веки.

Веры твердыя поборниче, благочестия мудрый проповедниче, Православия изрядный Богослове, Феофане, Вышенский затворниче, сподоби нас, недостойных, в радости духовней воспевати Господа, превозносимаго во вся веки.

Богородичен: Исцелений струи всегда верным подаеши, Мати Божия, исцели души наша, молитв ради угодника Божия Феофана, да славим Рождество Твое, Пречистая, и превозносим во вся веки.

Песнь 9

Ирмос: Ужасеся о сем Небо, и земли удивишася концы, яко Бог явися человеком плотски, и чрево Твое бысть пространнейшее Небес. Тем Тя, Богородицу, Ангелов и человек чиноначалия величают.

Жизни вечныя сподобился еси, святителю, буди ходатай и молитвенник теплый о нас к Богу, верою память твою священную празднующих.

Новый воистину чудотворец явился еси, Феофане Богомудре, яко целитель премилостивый и врач безмездный душ и телес всех с верою к тебе притекающих, милуя и утешая и щедроты твоя преизобильно изливая.

Истинно явился еси молитвенник теплый о нас к Богу, испроси, отче, у Творца всяческих, прегрешений оставление всем с верою и любовию тя величающим.

Человече Божий, верный друже Христов, приими милостивно моления наша и принеси я ко Престолу славы Господа, Крещением Своим Иорданския струи освятившаго.

Богородичен: Егоже воинства Небесная славят, Егоже во чреве носила еси, Богомати Пречистая, моли ущедрити и спасти души наша.

Акафист святителю Феофану, Затворнику Вышенскому

Текст утвержден Священным Синодом
Русской Православной Церкви
27 декабря 2000 года (журнал б/н)

Конда́к 1

Избра́нный Го́сподем Це́ркве Ру́сския свети́льниче, изря́дный подви́жниче и и́стинный служи́телю Христо́в, богому́дре святи́телю Феофа́не! Восхваля́ем тя любо́вию и чтим по́двиги и труды́ твоя́, и́миже ве́рным лю́дем до́бре послужи́л еси́, и в затво́ре пребыва́я, благода́тными уче́ньми путь спасе́ния начерта́л еси́. Ны́не же, престо́лу Бо́жию предстоя́, о нас моли́ся, зову́щих ти:

И́кос 1

А́нгельския чистоты́ взыску́я и ве́лию любо́вь ко Го́споду име́я, по́двиг и́ноческаго жития́ подъя́л еси́, святи́телю преди́вный. Му́дрости же дар, от Го́спода ти да́нный, стори́цею умно́жив, лю́дем во спасе́ние послужи́л еси́. Сего́ ра́ди и мы с любо́вию вопие́м ти:

Ра́дуйся, па́че всего́ земна́го Го́спода возлюби́вый;

ра́дуйся, на Него́ еди́наго все упова́ние возложи́вый.

Ра́дуйся, от младе́нчества се́рдце свое́ Го́сподеви преда́вый;

ра́дуйся, от ю́ности ра́зум свой Бо́жиею прему́дростию напита́вый.

Ра́дуйся, а́нгельскаго жития́ ревни́телю;

ра́дуйся, Ду́ха Свята́го стяжа́телю.

Ра́дуйся, на лови́тву челове́ков Бо́гом предъизбра́нный;

ра́дуйся, я́ко лучеза́рный свети́льник, Го́сподем возже́нный.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нскаго жития́ наста́вниче.

Конда́к 2

Ви́дев, я́ко вся́кая жите́йская сла́дость быва́ет печа́ли прича́стна, свя́тче Феофа́не, суету́ суе́т возненави́дел еси́ и кра́сная ми́ра сего́ отве́ргл еси́, вседу́шно Бо́гу себе́ преда́в, поя́ Ему́: Аллилу́иа.

И́кос 2

Разуме́нием кни́жныя прему́дрости оби́льно от Бо́га измла́да одаре́нный, ум свой чте́нием святы́х писа́ний пита́л еси́, обрета́я в них си́лу вели́ку и свет духо́вный. Мы же, ве́дуще сие́, со умиле́нием к тебе́ взыва́ем:

Ра́дуйся, благочести́вых роди́телей отроча́ богоизбра́нное;

ра́дуйся, сокро́вище целому́дрия, благода́тию свы́ше испо́лненное.

Ра́дуйся, изде́тска к Бо́гу любо́вию пламене́вый;

ра́дуйся, от ю́ности к послуша́нию прилежа́вый.

Ра́дуйся, кро́тостию и незло́бием Го́споду подража́вый;

ра́дуйся, путь де́вства и чистоты́ избра́вый.

Ра́дуйся, и́ноческаго жития́ всем се́рдцем возжела́вый;

ра́дуйся, всего́ себе́ на служе́ние Го́сподеви преда́вый.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нскаго жития́ наста́вниче.

Конда́к 3

Си́ла Бо́жия тя, святи́телю Феофа́не, немощны́й сосу́д челове́ческий, исто́чник прему́дрости соде́ла и па́стыря до́браго лю́дем дарова́, о спасе́нии их ду́шу полага́ющаго и Го́споду непреста́нно вопию́щаго: Аллилу́иа.

И́кос 3

Име́яй в се́рдце твое́м еди́наго Го́спода, ты, уго́дниче Бо́жий, с ра́достию ве́лиею вся сокро́вища души́ твоея́ и ра́зума на служе́ние Це́ркви святе́й отда́л еси́, уча́ и наставля́я вся прибега́ющия к тебе́. Мы же, ублажа́юще труды́ твоя́, вопие́м ти си́це:

Ра́дуйся, ве́лиею му́дростию Го́сподем напое́нный;

ра́дуйся, в труде́х подви́жничества испыта́нный.

Ра́дуйся, архиере́ю. Бо́гом избра́нный;

ра́дуйся, моли́твенниче о нас ко Го́споду неуста́нный.

Ра́дуйся, святи́тельскаго са́на смире́нный носи́телю;

ра́дуйся, богому́дрия ве́рный учи́телю.

Ра́дуйся, душевре́дных раско́лов искорени́телю;

ра́дуйся, ве́ры правосла́вныя ревни́телю.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нскаго жития́ наста́вниче.

Конда́к 4

Бу́рею смяте́ния испо́лнишася ча́да па́ствы твоея́, хотя́щу ти, святи́телю Феофа́не, по́двигу затво́ра себе́ посвяти́ти, последи́ же возра́довахуся, ви́дяще тя наипа́че о спасе́нии их пеку́щася, и воспе́ша Бо́гу: Аллилу́иа.

И́кос 4

Слы́шавше лю́дие о вселе́нии твое́м в пу́стынь Вы́шенскую стека́хуся к тебе́ и, почита́юще тя па́стыря до́браго, проси́ша моли́тися о них и ко спасе́нию наста́вити. Мы же, ве́дяще сие́, прино́сим ти похвалы́ сицевы́я:

Ра́дуйся, я́ко оте́ц чадолюби́вый па́стве твое́й бы́вый;

ра́дуйся, непреста́нно о ней попече́ние име́вый.

Ра́дуйся, па́стырю, ду́шу твою́ за о́вцы полага́вый;

ра́дуйся, неуста́нно спасе́нию их соде́йствовавый.

Ра́дуйся, тишину́ и богомы́слие наипа́че возлюби́вый;

ра́дуйся, благо́ю во́лею себе́ от ми́ра затвори́вый.

Ра́дуйся, и́ноков любвеоби́льный наста́вниче;

ра́дуйся, оби́тели Вы́шенския неугаси́мый свети́льниче.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нскаго жития́ наста́вниче.

Конда́к 5

Боготе́чная звезда́ яви́лся еси́, святи́телю досточу́дне, во оби́тели бо Вы́шенстей в по́двизех теле́сных и духо́вных пребыва́я, о́браз до́брый был еси́ христолюби́вой бра́тии, на тя взира́ющей, науча́я всех немо́лчно пе́ти Го́споду:Аллилу́иа.

И́кос 5

Ви́девше бра́тия тя, во смире́нии и кро́тости по́двиг и́ноческий соверша́юща, прихожда́ху к тебе́ и назида́хуся. Та́кожде и мы, почита́юще тя и́стиннаго избра́нника Бо́жия, вопие́м сицева́я:

Ра́дуйся, исто́чниче любве́ ко Го́споду неизсяка́емый;

ра́дуйся, кла́дезю смире́ния и кро́тости, жа́ждущих напая́ющий.

Ра́дуйся, жи́тнице, пи́щею духо́вною всех насыща́ющая;

ра́дуйся, свеще́, све́том ве́ры озаря́ющая.

Ра́дуйся, воздержа́ния до́брый рачи́телю;

ра́дуйся, спасе́ния душ усе́рдный попечи́телю.

Ра́дуйся, Правосла́вия пропове́дниче неуста́нный;

ра́дуйся, кри́не ра́йский, в пусты́не процве́тший.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нскаго жития́ наста́вниче.

Конда́к 6

Пропове́дник немо́лчный и веща́тель и́стин Бо́жиих был еси́ во святи́тельстем служе́нии, просвеща́я и наставля́я па́ству твою́, досточу́дне Феофа́не, и, в затво́ре сый, не оста́вил еси́ благода́тными словесы́ твои́ми всех, притека́ющих к тебе́, подвиза́я пе́ти Бо́гу: Аллилу́иа.

И́кос 6

Возсия́, я́ко звезда́ пресве́тлая, му́дрость твоя́, ди́вный служи́телю Христо́в: Бо́жиим бо изволе́нием из затво́ра, тя сокры́вшаго, яви́шася пото́цы живы́х слове́с твои́х и откры́ся цельбоно́сный исто́чник благода́тных уче́ний, утоля́яй вся́каго жа́ждущаго и с ве́рою к нему́ припа́дающаго. Мы же взыва́ем ти си́це:

Ра́дуйся, устна́ми твои́ми му́дрость Бо́жию веща́вый;

ра́дуйся, е́юже жа́ждущия напои́вый.

Ра́дуйся, в по́двизех и́ноческаго жития́ неутоми́мый;

ра́дуйся, сто́лпе правосла́вия непоколеби́мый.

Ра́дуйся, обы́чаев грехо́вных му́дрый искорени́телю;

ра́дуйся, к доброде́тели неуста́нный води́телю.

Ра́дуйся, душ на́ших цели́телю; ра́дуйся, благоче́стия на́шего окорми́телю.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нскаго жития́ наста́вниче.

Конда́к 7

Хотя́ Ца́рствия Бо́жия дости́гнути, ты, святы́й о́тче, отре́клся еси́ ми́ра, и обре́л еси́ благода́ть Ду́ха Свята́го, и с любо́вию служи́л еси́ лю́дем, подража́я Пастыренача́льнику Христу́ и поя́ Тому́: Аллилу́иа.

И́кос 7

Но́ваго подви́жника и уго́дника Христо́ва, смире́ния и кро́тости испо́лненнаго, ви́дяще тя лю́дие, с наде́ждою устреми́шася в пу́стынь Вы́шенскую, ча́юще твоея́ благода́тныя по́мощи. Та́кожде и мы, по́мощи от тебе́ прося́ще, вопие́м такова́я:

Ра́дуйся, кро́тостию ду́ха твоего́ мно́гия к Бо́гу обрати́вый;

ра́дуйся, умы́ помраче́нныя просвети́вый.

Ра́дуйся, чистоту́ а́нгельскую на земли́ стяжа́вый;

ра́дуйся, стра́ждующия твое́ю любо́вию уврачева́вый.

Ра́дуйся, незло́бия ди́вный наста́вниче;

ра́дуйся, благоче́стия всесве́тлый свети́льниче.

Ра́дуйся, к покая́нию всех призыва́яй;

ра́дуйся, по́мощи твоея́ прося́щих не оставля́яй.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нскаго жития́ наста́вниче.

Конда́к 8

Стра́нный и ди́вный по́двиг яви́л еси́, святи́телю, в житии́ твое́м: в труде́х и непреста́нном богомы́слии пребыва́яй, ра́зума духо́внаго сокро́вище стяжа́л еси́ и писа́ньми твои́ми це́ркви усе́рдно послужи́л еси́. Мы же, ви́дяще сие́, во умиле́нии серде́ц на́ших благода́рно пое́м Бо́гу: Аллилу́иа.

И́кос 8

Всем вся явля́ешися, святи́телю Бо́жий: па́стырь и оте́ц, учи́тель и наста́вник и и́стинный пропове́дник, писа́ния бо твоя́ во всех граде́х и ве́сех до ны́не вопию́т немо́лчным благове́стием. Сего́ ра́ди мы, ча́да твоя́ духо́вныя, с любо́вию глаго́лем ти:

Ра́дуйся, росо́ю Ду́ха Свята́го напое́нный;

ра́дуйся, све́том благода́ти Бо́жия осене́нный.

Ра́дуйся, сокро́вище нетле́нное стяжа́вый;

ра́дуйся, дея́нием апо́стольским поревнова́вый.

Ра́дуйся, к богопозна́нию путь указу́ющий;

ра́дуйся, му́дрость благода́тную взыску́ющий.

Ра́дуйся, Це́ркве Ру́сския процвете́ние;

ра́дуйся, святы́х оте́ц украше́ние.

Конда́к 9

Всяк час привре́меннаго жития́ твоего́, святи́телю, еди́ному на потре́бу рабо́тал еси́, и ду́шу твою́ хра́мину чи́сту Ду́ха Свята́го соде́лал еси́, возгрева́я се́рдце твое́ непреста́нною моли́твою Иису́совою и воспева́я Го́споду: Аллилу́ия.

И́кос 9

Вити́я златовеща́нный, кро́ткий и му́дрый яви́лся еси́ всем, внима́вшим тебе́ с ве́рою, и си́лою слове́с твои́х науча́л еси́ пра́вде Бо́жией. Сего́ ра́ди приими́ от нас, блаже́нне о́тче, восхвале́ния сицева́я:

Ра́дуйся, святи́телю Бо́жий, смире́нный и кро́ткий;

ра́дуйся, па́стырю благи́й и чадолюби́вый.

Ра́дуйся, земли́ Росси́йския златоу́сте;

ра́дуйся, богоявле́нию тезоимени́те.

Ра́дуйся, душ заблу́дших и́стинный путеводи́телю;

ра́дуйся, печа́льных ско́рый уте́шителю.

Ра́дуйся, немощны́м в ве́ре непоколеби́мое утвержде́ние;

ра́дуйся, уныва́ющим в труде́х мно́зех ободре́ние.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нского жития́ наста́вниче.

Конда́к 10

Спасе́ния путь от грехо́вных тене́т ча́дом Бо́жиим начерта́л еси́, уго́дниче Христо́в, сказу́я о та́йнах бра́ни неви́димыя, и вене́ц вожделе́нный жа́ждущим спасе́ния показа́л еси́, призыва́я благода́рно пе́ти Бо́гу: Аллилу́иа.

И́кос 10

Стена́ и защище́ние ста́да Христо́ва от волко́в, губя́щих е́, яви́шася богому́драя писа́ния твоя́, святи́телю Бо́жий, и́миже огражда́еши ве́рных на пути́ ко спасе́нию. Мы же, просвеща́емии уче́ньми твои́ми, благогове́йно взыва́ем ти си́це:

Ра́дуйся, пра́вило ве́ры;

ра́дуйся, наста́вниче прему́дрый.

Ра́дуйся, учи́телю благоче́стия;

ра́дуйся, искорени́телю нече́стия.

Ра́дуйся, свети́льниче пресве́тлый;

ра́дуйся, пропове́дниче дерзнове́нный.

Ра́дуйся, я́ко се́ятель до́брый ни́ву Христо́ву возде́лавый;

ра́дуйся, я́ко ко́кош, ча́да твоя́ охраня́ющий.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нского жития́ наста́вниче.

Конда́к 11

Пе́ние всехва́льное прино́сим ти, святи́телю, и ублажа́ем тя, просла́вившаго житие́м и по́двиги твои́ми свято́е и́мя Творца́ и Бо́га на́шего. Сподо́би и нас моли́твами твои́ми благонра́вное житие́ препроводи́ти, да вку́пе с тобо́ю воспои́м Тому́: Аллилу́иа.

И́кос 11

Светоза́рное житие́ твое́, преди́вный Затво́рниче, не скры́ся от и́щущих пра́вды Бо́жией. Благи́й же коне́ц твой безмяте́жный и ми́рный показа́ тя и́стинный сосу́д Бо́жией благода́ти. Мы же еди́ными усты́ со умиле́нием глаго́лем ти:

Ра́дуйся, чистоты́ душе́вныя и теле́сныя сосу́де благослове́нный;

ра́дуйся, до конца́ Го́споду послужи́вый.

Ра́дуйся, по кончи́не твое́й блаже́нства ве́чнаго удосто́ивыйся;

ра́дуйся. Ца́рствие Бо́жие насле́довавый.

Ра́дуйся, оби́тели Вы́шенския ди́вное украше́ние;

ра́дуйся, земли́ Тамбо́вския и Ша́цкия просвеще́ние.

Ра́дуйся, па́ствы ряза́нския похвале́ и ра́дование;

ра́дуйся, душ на́ших попече́ние.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нского жития́ наста́вниче.

Конда́к 12

Благода́тию Бо́жиею преизря́дно озаре́нный и па́стве твое́й му́дре и предо́бро послужи́вый, ди́вный и кро́ткий святи́телю, не преста́ни о нас хода́тайствовати пред Го́сподем на Небеси́, иде́же предстои́ши в немо́лчном славосло́вии, со а́нгелы взыва́я Тому́: Аллилу́иа.

И́кос 12

Пою́ще по́двиги твоя́, со упова́нием припа́даем к честны́м моще́м твои́м (или́:ико́не твое́й), святи́телю Бо́жий, и мо́лим тя, небе́снаго покрови́теля на́шего и вели́каго о нас предста́теля пред Престо́лом Го́спода Сла́вы, умиле́нно взыва́юще:

Ра́дуйся, уго́дниче Бо́жий преизря́дный;

ра́дуйся, подви́жниче Христо́в преди́вный.

Ра́дуйся, предста́телю кре́пкий на тя упова́ющих;

ра́дуйся, засту́пниче ско́рый тя призыва́ющих.

Ра́дуйся, дру́же Христо́в и люби́миче Бо́жий;

ра́дуйся, хода́таю те́плый спасе́ния душ на́ших.

Ра́дуйся, целому́дренных усе́рдный охрани́телю;

ра́дуйся, в ско́рбех на́ших уте́шителю.

Ра́дуйся, святи́телю Феофа́не, прему́дрый учи́телю и христиа́нского жития́ наста́вниче.

Конда́к 13

О, богому́дрый учи́телю, земли́ Ру́сския похвале́ и украше́ние, святи́телю о́тче Феофа́не, кро́ткий и те́плый наш засту́пниче! Приими́ от нас ма́лое сие́ моле́ние, тебе́ приноси́мое, и душ на́ших благода́рное восхвале́ние. Не забу́ди нас, гре́шных, в моли́твах твои́х, да, упова́юще на тя, непреста́нно взыва́ем Го́споду Сил: Аллилу́иа.

Сей конда́к глаго́лется три́жды.
И па́ки чте́тся 1-й и́кос и 1-й конда́к.

Моли́тва

О, святи́телю о́тче Феофа́не, архиере́ю пресла́вный и преди́вный затво́рниче, Бо́жий избра́нниче и Тайн Христо́вых служи́телю, богому́дрый учи́телю и апо́стольских слове́с изря́дный изъясни́телю, оте́ческих добротолю́бных сказа́ний описа́телю, христиа́нского благоче́стия изя́щный пропове́дниче и жи́зни духо́вныя иску́сный наста́вниче, по́двигов мона́шеских усе́рдный ревни́телю и всем лю́дем благода́ти хода́таю! Ны́не к тебе́, на Небесе́х Бо́гу предстоя́щему и о нас моля́щемуся припа́даем и си́це взыва́ем: испроси́ у Всеще́драго Бо́га Це́ркви Росси́йстей и стране́ на́шей мир и благостоя́ние, святи́телем Христо́вым — и́стины Боже́ственныя досто́йное охране́ние, па́ствы до́брое окормле́ние, лжеучи́телей и еретико́в изря́дное посрамле́ние, подвиза́ющимся — смире́ние, страх Бо́жий и чистоту́ душе́вную и теле́сную, учи́телем — богове́дение и му́дрость, уча́щимся — ре́вность и по́мощь Бо́жию. И всем правосла́вным — утвержде́ние на пути́ ко спасе́нию, да вку́пе с тобо́ю просла́вим Бо́жию Си́лу и Прему́дрость Го́спода на́шего Иису́са Христа́, со Безнача́льным Его́ Отце́м, со Пресвяты́м, Благи́м и Животворя́щим Его́ Ду́хом, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Случайный тест