Тщеславие – пристрастие к тщетной (напрасной, бесполезной) славе, любовь к почестям. Существует два основных вида тщеславия. Один вид побуждает превозноситься плотскими преимуществами и видимыми вещами, а также своими достоинствами или талантами: богатством, силой, красотой, хорошей семьей, образованием, голосом, одеждой. Другой вид побуждает превозноситься духовными преимуществами: постом, милостыней, милосердием, смирением и т. п.
Преподобный Амвросий Оптинский по поводу страсти тщеславия приводил такую поговорку: «Не хвались горох, что ты лучше бобов: размокнешь – сам лопнешь». Преподобный Иоанн Лествичник говорит об этой страсти следующее: «Всем без различия сияет солнце: а тщеславие радуется о всех добродетелях. Например: тщеславлюсь, когда пощусь, но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым. Побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды; но и в худые одеваясь, также тщеславлюсь. Стану говорить, побеждаюсь тщеславием, замолчу, и опять им же победился. Как ни брось сей троерожник, все один рог станет вверх. Тщеславный человек есть идолопоклонник, хотя и называется верующим. Он думает, что почитает Бога, но на самом деле угождает не Богу, а людям» (Леств.22:5).
Вразумление инока старцем за грех тщеславия: Некогда во время праздника братия вкушали трапезу в церкви. Там был брат, не евший вареной пищи. Прислужнику передали, что один из братии говорит, будто не ест вареного и просит соли. Прислужник подозвал другого брата и сказал перед всем собранием: такой-то брат не ест вареного, принеси ему соли. Тогда встал один из старцев и сказал ему: "Лучше бы ты ел в своей кельи мясо, нежели услышать такое перед всем собранием".
Чаще всего особым образом поражены страстью тщеславия политики, киноактеры, спортсмены, художники, писатели. На тщеславного человека очень сильное влияние имеет мода.
Священное Писание о страсти
«Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного» (Матф.6:1).
«И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Матф.6:5).
«Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Матф.6:16).
Средства борьбы со страстью
Главное средство борьбы с тщеславием – смирение.
1) Никогда ничего не делать по тщеславию: ни милостыни, ни молитвы, ни поста, (см. Евангелие от Матфея 6 гл.).
2) Совершать действия, противоположные тщеславию.
Некий монах, для борьбы с тщеславием, вкушал пищу раньше установленного времени так, чтобы его видели.
Борьба с тщеславием через самопосрамление: Утром в ожидании исповеди в церкви собралось столько причастников, что они почти наполовину заполнили храм. Впереди, возле амвона, стояла приозерная отшельница – схимонахиня «N». На спине у нее висел огромный картонный плакат, весь исписанный крупными буквами. Брат подошел поближе и застыл от изумления, прочитав то, что на нем было написано. Девица-схимница отважилась на чрезвычайный поступок: перед многочисленным собранием верующих она обвинила себя в самых отвратительных блудных грехах, якобы содеянных ею, поместив на плакате целый список невероятных мерзостей. И теперь, принося принародно покаяние, она просила у всех прощения и молитв...Когда подошла ее очередь идти на исповедь, пустынница поднялась на солею, приблизилась к священнику и повернулась к нему спиной. Он прочитал написанное и, ничего не ответив, исчез в алтаре. Через две минуты снова вышел, но уже в сопровождении архиерея и, указывая пальцем на плакат, сказал: "Владыка, я не могу допустить ее до причастия, у нее столько смертных грехов!.." Архиерей прочитал эту жуткую исповедь, улыбнулся и ответил: "Нет, нет, не бойся, допусти..." Опытный архипастырь понял, конечно, причину, которая побудила молодую монахиню взвалить на себя столь немыслимые обвинения, тем более что среди перечисленных ею грехов были такие, какими женщина согрешить не может. По-видимому, она просто переписала откуда-то этот список, даже не понимая значения того или иного греха. Получив архиерейское благословение, священник прочел над ней разрешительную молитву и допустил до причастия. Она сняла со спины плакат, свернула его и спустилась с амвона... Поступок схимницы вызвал немалый соблазн. Прихожане недоумевали. Приозерные монахини, стоя поодаль, плакали от досады, говоря: "По простоте и неопытности люди могут поверить в подобную глупость! И что это ей, окаянной, взбрело на ум писать такие гадости?! Теперь повсюду может разнестись худая молва о том, что все мы, живущие в пустыне, повинны в том же". Но вот окончилось богослужение. Брат-пчеловод, выйдя на улицу, решил дождаться молодую пустынницу, чтобы расспросить о причине ошеломившего всех поступка. Остановленная его вопросом, она как бы нехотя ответила: "Простите, после принятия Святых Тайн я разговаривать ни о чем не буду, чтобы не лишиться того неизреченно отрадного состояния, которое сейчас испытываю. Скажу только, что причина моего поступка – желание бесчестия, о котором вы, по-видимому, еще не имеете понятия, – и добавила, – Вы помните, что Господь сказал: Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо (Лк.6,26)". Поклонилась и ушла. Через несколько лет, когда брат напомнил схимонахине этот случай, она поведала ему, что в то время, имея высокоблагодатное состояние, она почувствовала, как бы еще издалека, приближение помыслов самопревозношения и гордыни. Испугавшись их усиления, а главное – боясь потерять благодатное состояние, она решила опередить их ответным ударом. С этой-то целью схимница и написала злополучный плакат, желая до крайности унизить себя и тем отбить бесовское искушение. И действительно, атака демона гордыни – одного из самых сильных демонов – была разбита наголову. А Господь, против ожидания, покрыл и саму схимницу, и приозерных монахинь. Разговоры об этом случае быстро утихли и не получили дальнейшего распространения».
3) Недоверие своим добродетелям.
Старец не прельстился явлением «архангела»: Некоему брату явился диавол, преобразившись в Ангела света, и сказал ему: "Я, Архангел Гавриил, послан к тебе". Старец на это отвечал: "Смотри! Не к кому ли другому ты послан? Потому что я недостоин того, чтобы посылались ко мне Ангелы". Диавол тотчас исчез. Старцы говорили: "Если и поистине явится к тебе Ангел, не прими его легковерно, но смирись, говоря: "Я, живя в грехах, недостоин видеть Ангелов".
4) Старайся при других никогда не делать того, чего не делают другие.
5) Грех тщеславия побеждается так же смиренномудрием, т. е. поступай так, как должны поступать смиренные. Св. Григорий Синаит пишет по этому поводу следующее: «Есть семь разных деланий и расположений, вводящих и руководящих к этому богоданному смирению, кои взаимно входят в состав друг друга и друг от друга происходят:
1) молчание
2) смиренное о себе думание
3) смиренное говорение
4) смиренное одеяние
5) самоуничижение
6) сокрушение
7) последность – иметь себя во всем последним».
– Отец Сергий, что такое гордость? Про нее постоянно говорят, ее называют началом всех пороков. В «Откровенных рассказах странника» даже говорится, что всегда на исповеди надо каяться в гордости, потому что она присутствует в каждом человеке, и победить ее нельзя в принципе. Что же это вообще такое?
– Гордость называют демонской твердыней и фундаментальной страстью. Она – основание всех грехов. Гордостью согрешил одаренный от Творца величайшими достоинствами бесплотный дух, когда счел себя равным Богу и не захотел смириться перед Ним. Был ангелом, а стал демоном.
И сколько же сразу от гордости родилось деток! Если перечесть из книги Бытия сцену искушения дьяволом-змием Евы у древа познания добра и зла, то встретим там немало порождений гордости. Это зависть демона участи людей, коварство, клевета на Бога (подлинно ли, что Бог запретил вам есть от всякого дерева?), ложь и лукавство.
Семена искушений всходят в душе Евы грехами недоверия Богу, Его благому попечению о человеке (что-то скрыл, чего-то недодал); тщеславия (будете, как боги), любопытства, своеволия, непослушания и нарушения заповеди Божией. Да еще и чревоугодия; плод был увиден женщиной новыми глазами, как весьма приятный для пищи.
При внимательном рассмотрении всякий грех свое родословие ведет от гордости. Так как основывается на предпочтении своего Божьему. Своего видения и понимания, своей воли, своих желаний закону Божию, церковным заповедям и голосу совести. Святитель Феофан Затворник называет гордость самоценом . Говорит, что ей свойственна всяческая самость.
Гордость есть превозношение себя, преувеличенное представление о своей значимости. Это состояние противоположное смирению, недостаток смирения или отсутствие его. Кого называют гордым? Человека высокомерного, спесивого, зазнающегося, превозносящегося перед другими, самодовольного.
Хотя, понимать свою значимость – нормально, потому что человек сотворен по образу и подобию Божию и является уникальным существом на земле. Как сказано у Пророка: «Господи, … что есть человек? не много Ты умалил его перед Ангелами; славою и честию увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твои; все положил под ноги его…» (Пс. 8,1 –7).
До грехопадения человек, будучи в трезвом, не омраченном грехом, разуме, понимал и принимал свою ограниченность и зависимость от Бога. И это было правильное, трезвое понимание. А когда грех исказил человеческую личность, исказилось и понятие человека о себе.
Казалось бы, человек грешный должен был считать себя ущербным и более зависимым, чем прежде. А в результате умопомрачения стал считать себя более значимым и независимым. Разве не безумен поступок Адама, когда после грехопадения он прячется от Всевидящего Бога среди листвы? Уж он-то, по опыту должен был знать, что от Бога нигде нельзя скрыться. И, тем не менее, прячется, как дитя с несовершенным разумом. А потом еще и дерзко обвиняет в своем проступке самого Бога.
Как он отвечает на вопрос, не ел ли он плода с заповедного дерева? Понимая, что Господь все знает, он не говорит просто: «да» или «ел». Он свой ответ начинает словами: «жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». То есть, не – «я виноват», а, «во-первых, Ты виноват, что дал мне эту жену, во-вторых, жена виновата, что прельстилась плодом и предложила мне его, а уж потом – чуть-чуть виноват и я». Преп. Иоанн Лествиничник гордости присваивает эпитет безумная .
Некоторые ученые происхождение слова «гордый» определяют от латинского «gurdus» –глупый, тупой. Гордость действительно сродни безумию и глупости. Мы понимаем, что у гордого человека понятие о себе далеко не соответствует истине. Внешне это порой выглядит даже смешно. В одном из рассказов Фазиля Искандера есть описание некого рыбака, в частности, маленький штрих: «У него было такое горделивое лицо, которое бывает только у очень глупых людей».
Когда говорят, что от гордости невозможно освободиться окончательно, имеют в виду, что невозможно полностью победить свою греховность. Безгрешен только Господь, а человек остается грешным до последнего вздоха. Великие святые находили, в чем каяться и на смертном одре, и покидали этот мир в трепете. А коль корни всякого греха – в гордости, то, значит, она своими детьми и внуками присутствует в нас.
О великом подвижнике, преподобном Марке Фраческом, который словом заставил гору сдвинуться с места и перейти в море, известно, что перед смертью он успокаивал трепещущую в ожидании мытарств душу. Святой, вспоминая свои подвиги, говорил ей: «Душа, мы хорошо потрудились здесь». За эти слова душа преподобного была задержана при восхождении на целый час.
Мы можем сказать о ком-то, что этот человек негордый, но это не означает, что в нем нет гордости, а лишь то, что она в нем незаметна. Или то, что он с ней борется. Кстати, гордость не часто заметна вовне. «Она не вовне, она – в настроении» – писал о гордости преподобный Феофан Затворник. Это внутреннее состояние, и ему бывают свойственны самые различные, и даже противоположные проявления.
Человек может быть внешне добрым, а внутренне гордым. Есть такая форма жалобы или упрека: «Сколько я добра им делала, и то, и это». Далее – целый список добрых дел и участия и горькое продолжение: «А они не ценят». А как хочется, чтобы оценка ближних совпадала с личной оценкой своей доброты!
Или бывает, человек вроде и кается, бичует себя на исповеди. Но стоит духовнику признать хоть малейшую частицу его греховности, указать на причину или дать совет, как настроение самобичевания у кающегося пропадает, и он переходит к жесткому, не терпящему критики самооправданию и поучению духовника. Вроде как – «во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь?»
Борьба с гордостью – это процесс и дело всей жизни. И конечно, этот процесс должен иметь поступательное движение. Если с гордостью не бороться, не отслеживать ее и не контролировать, то она овладевает человеком, и Бог становится ему не нужен.
– Как же научиться замечать за собой гордость? Если я купила дорогие туфли и ноутбук круче, чем, может, мне надо, и я рада по этому поводу – это гордость? Или, скажем, — вот я запостила фотографии из отпуска в фейсбук. Что же, нельзя порадоваться и рассказать друзьям? Считаю, сколько человек лайки мне поставили – это гордость?
– Святитель Григорий Двоеслов считал, что гордость имеет двенадцать дочек. Первой он называет тщеславие. То есть стремление к тщетной (бесполезной) славе, искание похвалы, желание возвыситься в глазах других людей, а также и в своих.
Святитель Игнатий Брянчанинов определяет тщеславие, как «искание славы, хвастовство, желание земных почестей, любление красивых одежд … внимание к красоте своего лица, приятности голоса, качеству тела, расположение к искусствам и наукам гибнущим и искание в них успеха для славы, стыд исповедовать свои грехи, лукавство самооправдание».
По Игнатию Брянчанинову, если тебе нравится красиво одеваться, значит, ты тщеславишься. Это тонкая вещь, сложная, потому что все вокруг говорят о моде, об умении одеваться красиво. Тут сложно удержаться и надо применять какие-то приемы.
Англичане, до тонкости определившие стиль, считают, что следует одеваться так, чтобы тебя не было заметно среди других людей. То есть можно и о моде помнить, но не бежать впереди нее и не слишком отставать. Не покупать вещей, не соответствующих твоему достатку. Слишком дорогая (не соответствующая доходу) вещь обличает тщеславие и суетность своего владельца.
Но тщеславиться можно и дешевыми, и старыми вещами. Долли Облонская (из романа Толстого «Анна Каренина») тщеславилась заплатками и заштопанными местами на домашней блузе, потому что они свидетельствовали об ее умении экономно вести хозяйство.
Когда Сократ заметил, что его ученик все время поворачивается к публике так, чтобы были видны дыры на его одежде, он сказал ему: «Перестань тщеславиться!» А кто-то тщеславится равнодушием к одежде. «Мне (подразумевается, что в отличие от других) вообще все равно, что носить».
Что касается Интернета, то сегодня он предоставляет огромную всемирную площадку для тщеславия и хвастовства. Тем, разумеется, кому она нужна. «Мнение о нас других людей – вот то зеркало, перед которым позируют почти все без исключения» – сказано у одного духовного автора прошлого века. Сегодня это зеркало не имеет границ. Человек, порой незаметно для себя, представляет в сети не себя, а свой придуманный образ. Чуть покрасивее, чуть поумнее, чуть поостроумнее или порядочнее.
В жертву тщеславию приносится и искажается его истинная неповторимая и единственная в мире личность. Какие там, в этой сети все одинаковые и предсказуемые! Заметьте, что в путешествиях или на зрелищных мероприятиях многие сегодня смотрят на происходящее не собственными глазами, а камерой мобильного телефона или планшета. Их забота – не увидеть, а – заснять.
Люди лишают себя истинных впечатлений. Ради чего? Чтобы запустить свое «и я там был» в Интернет.
– А хвалить других можно?
– Это дело опасное, можно, но в исключительных случаях. Например, когда человек находится в унынии, как лекарство. И то нужно знать дозу такого лекарства, опытные духовники за этим очень внимательно смотрят. Поэтому слова похвалы обычно звучат только на именинах или, когда человека поздравляют с какой-то наградой. И сам объект этих похвал, если он человек верующий, обычно испытывает большую неловкость и неудобство, потому что он чувствует, что похвалы ранят душу.
Святые отцы рекомендуют, когда тебя хвалят, помалкивать и вспоминать свои грехи, все доброе приписывать Богу, вспоминая слова «без Меня не можете творити ничесоже». А если при похвалах человек говорит: «да нет, я на самом деле не такой, я плохой», это означает, что похвала принята, человек доволен, что его так чествуют.
Босх, “Гордость”
– В чем разница между гордостью и чувством собственного достоинства? Синонимом слова гордость в словаре ставятся такие слова, как честь и достоинство, почему?
– Эти слова стали синонимами не так давно. В словаре Даля гордость – безусловно отрицательное качество. Ведь что такое достоинство в человеке? Достоинство человека в том, что он обличен образом и подобием Божиим. Исходя из этого, он должен соответственно и жить, так, чтобы это достоинство поддерживать, не уподобляться своей жизнью бессловесным животным.
Достоинство подразумевает ответственность и обязанность. Это, прежде всего, постоянный труд приведения себя хоть в какое-то соответствие с Божиим замыслом. Такой труд требует видения и осознания своих грехов, покаяния и исправления жизни. Апостол говорит: «Не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь». Наше достоинство определяем не мы, а Господь. Тот, кто именно так понимает свое достоинство, тот ближе к смирению, чем к гордости.
Что касается чести, то и честь – от Господа. В псалме поется: «славою и честию венчал его». Господь почтил человека перед всеми земными существами, поставил над всем творением Своим.
До грехопадения весь земной мир был в подчинении у человека. Животные слушались его голоса. Стихии были послушны его слову. Вот таким венцом славы и чести был увенчан Творцом человек. Грех лишил его прежней славы и чести. Звери стали его бояться, а некоторые – преследовать. Послушные некогда воды, горы и земля сделались противниками. Но не окончательно и не навсегда.
Мы знаем, что в святости утраченная грехом честь, иногда возвращалась. Святым, посвящавшим свою жизнь стяжанию благодати Святаго Духа, возвращалось утраченное человечеством достоинство.
Преподобная Мария Египетская ходила по водам, поднималась во время молитвы на воздух, преподобный Марк Фраческий словом переставил гору. Преподобного Сергия Радонежского навещал дикий медведь, в Саровском лесу медведь жил рядом с преподобным Серафимом. Иорданский лев, можно сказать, сдружился с преподобным Герасимом. Честь – это не повод гордиться, а повод трудиться над ее восстановлением.
– Если посмотреть на святых – княгиня Ольга, Александр Невский – они не были тюфяками, которые со всем мирились, они были с чувством собственного достоинства и жесткие люди. Разве они не были гордыми?
– Твердость в принятии решений для государственного человека необходима. Это большой труд и душевное напряжение, когда хочешь быть милостивым, а нужно проявить твердость.
Мы знаем, что князь Владимир до крещения был довольно жестоким человеком. А когда крестился и крестил Русь, он настолько изменился, что даже не мог наказывать преступников. Считал, что не имеет на это права. Духовенству пришлось побуждать его к твердости в этом вопросе, говорить, что нужны законы, чтобы другим не повадно было.
Жесткость государственных людей проявлялась не ради своих личных интересов и амбиций, а для общего блага. Принципиальность, твердость для руководителя – необходимость и его крест, так как трудно ущемлять чьи-то интересы, выбирать ради пользы и общего блага. Видимо, поэтому начальники часто страдают от сердечно-сосудистых заболеваний.
– Как же бороться с гордостью? Что с ней делать? Поститься-молиться-и…?
– Как бороться с гордостью? Прежде всего – молиться Богу и просить помощи. Помощи в том, чтобы научиться видеть в себе гордость, то есть собственно – видеть свои грехи. И в том, чтобы никого не осуждать. «Даруй мне зреть мои прегрешения и не осуждать брата моего». Это слова из молитвы Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего…» Осуждает тот, кто не видит своих грехов. Можно вспомнить Евангельскую притчу о сучке и бревне.
Хорошо бы поставить себе за правило – не осуждать никого. Даже самых явных злодеев. Это вовсе не значит соглашаться с грехом или оправдывать его. Человека осуждать нельзя. Когда мы кого-то осуждаем, мы как бы говорим этим, что сами на такое неспособны. То есть гордимся своей чистотой хотя бы в этом случае.
Но такая самоуверенность обычно наказывается тем, что человек впадает в тот же грех, за который осудил другого. Может быть, не в том масштабе, в других обстоятельствах.
Припоминается давний случай. Пожилая женщина говорила о себе, что прожила жизнь без абортов. Она словно ставила себя в пример тем, кто совершил этот грех: «Я сразу сказала, что не пойду на это». Она была человеком церковным, начитанным и знала, что за осуждение Господь может попустить впасть в тот же грех. Чтобы человек на собственном опыте познал свою слабость.
Но она была в возрасте, и в этом отношении чувствовала себя в безопасности. Но случилось, что забеременела ее дочь. Да так, по-житейски, не ко времени, что новость воспринялась, как трагедия. Рушилось сразу множество семейных планов. Какую внутреннюю борьбу переживала бедная мать! Правильное решение было принято сразу, однако призрак возможности еще долго мучил. Зато у нее был опыт: не осуждать ни за какой грех.
Гордость имеет очень много проявлений, пронизывает всю нашу жизнь. Их нужно знать и отслеживать. Хотя именно гордость и не дает нам увидеть свои грехи. Одна из областей гордости – самость или обращенность на себя. Вот некоторые формы ее:
Самолюбие. Человек не переносит укоры, замечания. Как сказал один из оптинских старцев: «самолюбие только тронешь, оно вопит – шкуру дерут!»
Самолюбию свойственна обидчивость. Обида появляется там, где оценка самого себя чрезмерно высока. Обидчивость – коварная штука. Порой нам кажется, что мы имеем право на обиду. Что раз с нами поступили не честно, то наша обида законна. Есть семьи, в которых разбор взаимных обид длится десятилетиями. «Не позволю, чтобы об меня ноги вытирали!», «что я – половая тряпка, чтобы все прощать?», «я знаю, она мне все на зло делает, что же – молчать?» Жизни уходят на отстаивание своего воображаемого достоинства.
Если чувствуете, что обижаетесь, то лучшее лекарство – вспоминать свои грехи. Обида и пройдет. И все же, может быть обида законной? Однажды в конфликтной ситуации, где со мной поступили явно нечестно, мне понадобился совет, и я обратился к опытному человеку.
«А ты сделай вид, что обиделся» – сказал он. Не посочувствовал: мол, да, такой поступок стоит обиды. А предложил только сделать вид, будто обиделся. Для того чтобы у обидчика пробудилась совесть. А вот, когда мы действительно обижаемся, то наша обида, прежде всего, угнетает и разрушает нас самих, а обидчика лишь раздражает, в большей или меньшей степени.
Завышенная самооценка – это то, что сейчас культивируется в обществе и пришло к нам с Запада, понятие прямо противоположное христианскому духу смирения. Человеку внушается, что его недостатки – из-за заниженной самооценки, вроде бы из-за этого неправильно формируется личность.
Но какая личность? Та, чьи интересы ограничиваются здешним миром. Та, которая хочет добиться успеха только в этой земной жизни. Христианство же учит, что личность нужно формировать для жизни будущей. Для Царства Небесного. Такая личность формируется благодатью Божией, которая дается за смирение. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» – говорит Апостол.
Еще для самолюбия характерна мнительность. Человеку кажется, что почти все окружающие его люди о нем думают, обсуждают, делают какие-то выводы из его слов и поступков. Что-то против него замышляют.
Он привык сосредотачиваться на себе, длительно разбираться и переживать свои слова и действия. Но не перед совестью, а как бы в глазах других людей. «Не надо было этого говорить», «Лучше бы я …», «Теперь обо мне подумают…» Поэтому ему кажется, что и другие люди сосредоточены на нем. Это крайне мучительное состояние, граничащее с болезнью.
Самолюбивому трудно просить прощения. Вообще трудно чего-либо просить. Если это есть в характере, надо себя пересиливать. Первому просить прощения. Не слишком охранять свою независимость и просить близких об одолжении, когда это бывает нужно. Жизненная позиция – «Я никогда никого не просил и не попрошу» – от гордости.
Самолюбивый с трудом знакомится и с трудом дружится с людьми. «А как я к нему подойду? Что он мне скажет?» А ведь всем нам в духовной жизни нужны живые примеры. Поэтому так важно приходское братство, и священники посвящают этому немало сил. Но гордого человека нелегко «привить» к приходскому обществу.
Самолюбию сопутствует самомнение. Самомнение видно из привычки перебивать чужую речь. «Послушайте, а вот я скажу», «я вам сейчас все объясню», «да вы не понимаете». В споре такой человек слышит только себя или то, что совпадает с его мнением. Если же встречает несогласие, то злится и может начать дерзить.
Самонадеянность. Господь говорит: Без Меня не можете творить ничего. А самонадеянный человек думает, что его знания и опыт – залог непременного успеха задуманного дела. Большинство несчастных кредитных историй, о которых мы слышим, – результат самонадеянности. Множество несчастных браков, заключенных по страсти или слишком поспешно – тоже результат самонадеянности. У Пророка читаем: «Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя» (Пс. 54,23). А мы как-то чаще надеемся на свои силы, здоровье, деньги, связи.
Самодовольство. Это состояние души, которое заметно даже со стороны. Человек самодовольный, как правило, выглядит смешно, в большей или меньшей степени. Самодовольный человек всегда считает себя правым, а ведь такого просто не может быть. Типичные выражения: «Я же предупреждал», «я всегда говорил», «я всегда так думал», «вот не послушали меня…».
Самоволие. Состояние совершенно недопустимое в обществе, в работе, когда деятельность подчинена определенному плану, и каждый должен делать свое дело. Своеволие проявляется там, где нет ответственности перед старшим, перед начальником. В армии, на государственной службе, в Церкви, в семье – своеволие разрушительно для системы.
Гордому человеку трудно подчиняться другим. А смиренный понимает необходимость подчинения людям и обстоятельствам и проще переносит свою зависимость.
О тщеславии уже говорилось, но можно добавить. С ним связано самохвальство и хвастовство. Все знают, что хвастаться неприлично. А как порой хочется повеличаться! Так ведь не обязательно ногу задирать: «А у меня новые туфли!» Можно рассказать, что на днях пришлось пять часов ходить по магазинам (или по делу), так что все ноги стерла. И при этом глазами указать на эти самые ноги, обутые в обновку. Можно, обсуждая распродажу в магазинах, вздохнув вспомнить, как вам трудно подобрать готовую вещь. «Всегда приходится в талии ушивать».
Иногда кажется, что сообщая о своих успехах и благополучии, мы как бы приглашаем порадоваться вместе с нами. Может быть и так. Но это уместно лишь с очень близкими людьми. И все же лучше поменьше говорить о себе.
И вообще поменьше говорить. Многословие тоже родня гордости и тщеславию. В многословии видна уверенность в личном превосходстве. Уверенность в праве на чужое время и внимание.
Многословие – это примитивный процесс самообнаружения. Как просто выставить себя умным, начитанным, знающим. Дать полюбоваться собой! «Вы, конечно, читали у такого-то», «как, помните, сказано у…». И при случае удивиться – «Не читали? Как же вы?» Немножко превознести себя, незаметно унизив собеседника: «Да это всем давно известно!» или «Мне про это еще десять лет назад рассказывали».
Если для тщеславия привычно многословие, то смирение – молчаливо. Один мой друг как-то подвозил из Троице-Сергиевой Лавры в Москву троих молодых людей – двух девушек и молодого человека. У девушек с моим другом завязался разговор. Разговаривали о чем-то духовном. Было интересно, был интересен опыт другого человека. Только к концу путешествия они заметили, что молодой человек не сказал ни слова. «А ты то, что молчишь?» – спросили его. Он ответил: «Христианин должен вести себя так, чтобы его вообще не было слышно, если его не спрашивают». Вот такое смирение.
Иногда тщеславие проявляется как жеманство, кокетство и лицемерие. То есть, как отсутствие простоты в поведении.
А еще тщеславие воровато. Оно похищает награду за добрые дела. Спаситель говорит, что добрые дела не следует творить напоказ. Те, кто творит милостыню перед людьми , уже получают награду свою . По слову Спасителя добрые дела надо скрывать даже от себя. Не созерцать их внутренне, не вспоминать, не услаждаться мыслью о содеянном. «Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая». И тогда «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».
Другое дитя гордости – любопытство. Человек распространяет свое внимание повсюду. Кажется, что ему необходимо знать и об одном, и о другом, и о третьем. Но не в поисках истины, а как привычное занятие для мозгов. Апостол говорит о таковых, как о всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины.
Гордость. Деталь орнамента собора в Метце
Самооправдание. Когда слишком больно видеть свой грех, как он есть, нам хочется прибавить «потому что». То есть часть своей вины, или даже всю вину, возложить на обстоятельства.
На деле самооправдание – это самообман. Лукавство перед самим собой, по словам Феофана Затворника, самое злое из всех лукавств. Душевную боль и стыд от видения своих грехов можно использовать для возбуждения ненависти к самому греху. И тем облегчить себе войну с ним.
Проявлениям гордости следует противопоставлять смирение. Для этого смирение нужно полюбить. Смирение от слова мир. А гордость подразумевает постоянное противление, вражду и недовольство. Причем не только людьми, но и обстоятельствами. Гордость досадует и на погоду, и на неодушевленные предметы. К примеру, на сломавшийся пылесос: «Чтоб тебя…»
Но откуда взять это смирение? Святые отцы говорят, что самолюбие (гордость) врачуется внешним поношением. Один человек каялся в гордости и спросил своего духовника: «Что мне делать? Как избавиться от гордости?» И опытный духовник ответил: «Ты молись, чтобы Господь послал человека, который будет тебя обижать и унижать несправедливо, это тебе будет полезно». Современная история.
Можно вспомнить и более древнюю, про одного монаха, которого не любили и поносили в монастыре. Он решил уйти в другой монастырь. А там еще больше монахов его невзлюбили. Он опять ушел, но по дороге подумал: «А что если там еще хуже будет, дело-то не во внешних обстоятельствах, а во мне». Взял он хартию и написал: «Все буду терпеть ради Христа». Пришел в монастырь, и когда ему было тяжело, заглядывал в хартию, читал надпись и успокаивался.
Братия заподозрила, что он колдун – они его ругают, а он куда-то заглядывает и не реагирует. Настоятель потребовал объяснения, посмотрел хартию и сказал другим: «Поучитесь у него, этот брат приобрел смирение. Терпя незаслуженные обиды, он приобрел покой».
Еще надо учиться уступать. Смирять свою волю перед волей другого человека. Можно заметить, что ссоры, споры и разногласия в большинстве своем – попусту. Мир неизмеримо важнее. Не страшно даже если вначале смирение и уступчивость будут неискренними, а чисто внешними. От ума.
Как в старом семинарском анекдоте: Повздорили о чем-то два семинариста, дело дошло до рукопашной. Мальчишки. Пришлось вмешаться инспектору. «Вы же христиане! Должны уметь смиряться друг перед другом». «Хорошо, – тяжело дыша, сказал один. – Я смирюсь. Но ему не жить!» Со временем «самопринудительная» уступчивость станет привычной, откроются ее полезные и приятные свойства. Особенно то, что Бог смиренным дает благодать .
Смирение перед объективностью – это смирение перед Господом. Потому что все, что с нами происходит, происходит не без Его участия и направлено к нашей пользе. Жил один монах с келейником, оба были строгими постниками. Однажды старец заболел, и келейник решил сварить ему каши с медом, но перепутал горшки и вместо меда влил в кашу испорченное масло.
Старец съел. «Вкусно?» – спрашивает келейник. «Да, вкусно». Тот ему добавочки, съел и добавочку. «Вкусно?» «Вкусно». Он и в третий раз. Тут старец взмолился: «Прости, больше не могу». Келейник решил доесть кашу, попробовал и вскричал: «Ты меня убил. Что ж ты мне не сказал, что я положил прогорклое масло!»
А старец отвечает: «Друг мой, не огорчайся, если бы Господу было неугодно, ты бы этого не сделал. Это было нужно для моей пользы». Так же и нам надо верить, что приходящее извне, разные обстоятельства Господь попускает для нашей пользы.
– Значит ли это, что не нужно выражать своего мнения? А если нападают на веру, Родину?
– Если мы молчим, когда кто-то хулит Христа или Его Церковь, то нас можно назвать предателями. Здесь уместно выражение: «молчаньем предается Бог». Митрополит Филарет Дроздов сказал: «прощай врагов своих, гнушайся врагами Христовыми и поражай врагов Отечества». Иногда возникает необходимость засвидетельствовать свою позицию, свое отношение к происходящему независимо от того, спрашивают нас или нет. И касательно веры, и касательно государства.
Но наше отношение к вере (а также гражданскую позицию) выражают не только слова. Иоанн Шаховской писал: «Неверующие люди не могут опровергнуть веры, а верующие могут, если не живут по своей вере». Вот такая на нас ответственность. Если мы живем по вере, то и нападок на нее – меньше, а защищать и отстаивать ее легче.
Вообще, в конфликтных ситуациях нужно доброжелательно разговаривать со всякими людьми. Ведь не всегда тот, кто нападает на веру и Церковь, делает это сознательно. Большинство – от глупого самомнения, от неграмотности, по злому наущению, заблуждаясь. Если с таким человеком поговорить, может быть и не один раз, то его мнение о предмете переменится.
Н.В. Гоголь называл слово величайшим даром Бога человеку. Им надо пользоваться во славу Божию. Но, повторю, только доброжелательно и с любовью к собеседнику.
– А что такое смирение?
– С этого желаемого свойства души начинаются заповеди блаженства, произнесённые Христом во время Нагорной проповеди. Эти заповеди являются определением моральных норм жизни христианина, ведут к правильному формированию души, способности жить в Царствии Небесном.
Первая заповедь гласит: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Нищие духом – это те, кто осознают, что не имеют никаких духовных дарований и в нравственном отношении ничего из себя не представляют, но нуждаются в этих дарованиях и поэтому просят их у Бога, то есть молятся.
Вот в этом и состоит смирение. Осознание своего несовершенства и желание исправления с помощью Божией, понимая, что без Бога сам человек ничего сделать не может. Как показывает практика, человек хочет жить по Евангелию, но через некоторое время убеждается в своей немощи, это не значит, что стараться дальше не надо, ведь дело смирения – это активный жизненный процесс.
– В Евангелии мы читаем: «Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится», что имеется в виду, как можно возвыситься через унижение?
– Человек будет возвышен Богом. Здесь как раз имеются в виду слова: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». Кто себя смиряет, унижает, тому дастся благодать, причем уже здесь, на земле Господь дает человеку залоги будущей вечной радости: «Не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть».
Смиренные, скромные люди уже здесь вкушают райскую радость. Как, например, Серафим Саровский, который все время чувствовал Пасху и всех приветствовал словами: «Христос воскресе, радость моя!».
– А если у меня два высших образования, хорошее воспитание, манеры, почему я должна считать, что я ничем не лучше вот этого конкретного дворника, работающего у нас во дворе, например? Разве это правильно?
– В смысле образования, да, лучше. Но и только, да и то не факт. Как-то мы шли с одной женщиной мимо сидящего на ступеньках бомжа, она ему подала милостыню и рассказала мне: «Вы знаете, это необыкновенно образованный человек, он был раньше корабельным конструктором, у него речь очень интеллигентного человека, с ним интересно общаться».
Вот, пожалуйста, да и по духовным качествам человек может быть гораздо лучше и благороднее, чем мы. Некоторые люди в результате беззакония нашей жизни просто попали в такое положение, что стали бомжами, как говорит пословица: «от тюрьмы и от сумы не зарекайся», каждый может оказаться на его месте. Мы не можем унижать таких людей, человек, который терпит трудную жизнь бомжа может быть формирует свою душу. Об этом говорит Спаситель: «терпением вашим стяжите души ваши».
В книге воспоминаний митрополита Вениамина Федченкова есть эпизод, когда он вместе с мамой отправился на крестьянское кладбище, где были похоронены их предки, и мама сказала ему: «Сколько же здесь святых!» Он удивился: «Почему?» «Потому что они так много терпели» – ответила она.
А я вспоминаю, как однажды летом мы вышли после службы с отцом Геннадием Огрызковым из храма, и к нам подошел человек, бомж и попросил на хлеб, при этом он был без ботинок. Я говорю: «А где ж твои ботинки?» Он отвечает: «Да, снял кто-то пока я спал». Я возмутился: «Кто же снял! Кто мог сделать такое!» А он говорит: «А, наверно такой же бродяга, как я». Без всякого осуждения, с сочувствием, что кому-то ботинки оказалась нужнее.
Вот как такого человека презирать? Я сразу почувствовал, что я бы так благородно сказать не смог. Нужно помнить, что одно дело суд человеческий, а другое – суд Божий. У нас нет никаких оснований считать себя лучше, по образованию может быть – да, и то неизвестно, а в духовном плане – и подавно.
– Сейчас часто можно услышать, что нужно любить себя, что любовь к себе – наилучшая мотивация для самосовершенствования. Как соотнести это с советами святых возненавидеть и отвергнуться себя или со сказанным в Евангелии: «Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную» (Ин. 12:25)? Ведь одновременно Христос говорит: «возлюби ближнего, как самого себя». Как это совместить – себя надо любить и себя отвергнуться, бороться с гордостью?
– Современный человек понимает фразу «любить себя» как предпочитать себя другим людям, то есть считается естественным, что человек любит себя больше других. По-христиански «любить себя» – это не значит, что нужно любить жизнь с ее удовольствиями и стремиться к материальным благам, ставить это целью своей жизни.
Евангелие учит нас тому, что мы не должны превозноситься надо другими людьми, а должны как раз ближнего считать выше себя и ему служить. Сам Господь подает нам пример такого служения с самого Своего воплощения и до самой смерти.
Человек же существо грешное, он по своей греховности сам не может решить задачу спасения, и поэтому Евангелие говорит, что он должен отвергнуться себя, то есть отвергнуться своего представления о правильности жизни, о смысле ее, а взять на вооружение то, чему учит Господь.
Отвергнуться себя – значит нести свой крест, не бегать от трудностей, слушать, чему учит нас Спаситель, Евангелие, церковь, следовать за Христом и исполнять Его заповеди. Тогда человек становится последователем Христа и наследником вечной жизни. И это есть истинная, нормальная любовь к себе, потому что такой человек действительно сохраняет свою душу, приобретает ее для вечной жизни.
– То есть здесь нет никакого противоречия. Обе цитаты говорят об одном и том же?
– Противоречия нет. Христианин должен любить себя и свою душу, ведь: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?». Господь заботится о душе, о благе ее, но только о благе вечном и бесконечном. Как говорит апостол Павел: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» – он увидел то, что невозможно выразить.
Евангелие как раз нас учит любви к себе через любовь к ближнему и через правильное понимание того, что есть благо для каждого из нас.
– А что такое эгоизм?
– Эгоизм – та же гордость. Человек ставит себя в центр жизни. Предпочитает себя во всех обстоятельствах другим людям. Хочет, чтобы слушали и слушались только его, требует уважения, делая что-то, думает только о своей пользе.
– А как нужно относиться к таким людям? Бывает так, что в рабочем коллективе вдруг кто-то начинает «идти по головам», продвигать себя ценой блага других, что делать, просто уступить дорогу?
– Хорошо, конечно, терпеть, имея высшую цель, вспоминая слова «претерпевый до конца, спасется». Но у каждого своя мера, может, у человека и не получится на данном этапе формирования терпеть рядом эгоистичного человека.
И может быть важно, чтобы человек не забывался, выговорить ему, объяснить недопустимость его действий. Указать и сделать укорот, чтобы человек дальше не вредил другим. В любом случае это нужно делать с любовью, потому что без любви слушать никто не будет.
Никакие даже самые правильные и умные вещи даже самым умным человеком не будут приняты без доброжелательности.
– Желание состояться в этой жизни, желание признания – насколько это опасно для человека, почему? Чем именно плохо то, что я получу признание? А моя работа? А если мои дети получат признание?
– Человек просто обязан реализовать свои способности. Вспомним притчу о талантах. Но нужно быть очень внимательным. Таланты можно реализовывать по-разному. Можно писать иконы или картины реализуя и развивая призвание и талант во славу Божию. А можно искать славы только для себя самого. А это уже неверно. По слову Апостола, все нужно делать во славу Божию.
Похвала и признание редко остаются без нашего сердечного внимания. Незаметно для себя человек начинает тщеславиться. «Уж сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна, да только все не впрок, и в сердце льстец всегда отыщет уголок». А тщеславие может разорить не только ворону, но и талант.
Когда вас хвалят, нужно вспоминать про себя свои грехи. Тогда похвала не окажет разорительного действия. И нужно вспоминать, что все от Господа. «Всяк дар совершен свыше есть». Без Бога, сами собой, мы ничего не можем. И пусть совсем победить тщеславие мы не можем, но постараемся держать его под контролем, бороться с ним. Победа уже в самом процессе.
– А что такое женская гордость?
– Правильнее было бы говорить «женская честь». Честь – это совокупность высших морально-этических принципов личности. То есть: честность, порядочность, добросовестность, благородство, великодушие и так далее. Честь может быть женской, офицерской, дворянской, но отражает одно – нравственное состояние человека, которое может быть оценено людьми тоже нравственными.
Для девушки – это скромность, невинность; для женщины, супруги – верность. Это не превозношение перед другими, а достоинство, которое определил Господь и труды, чтобы его сохранить.
– Одним из последствий гордости является прелесть, что это за состояние?
– Состояние прелести – когда человек льстит себе, оно тоже связано с гордостью. В христианском понимании прелесть – это самообман. Когда человек считает, что он обладает какими-то духовными дарованиями и этим гордится.
Состояние духовной прелести часто проявляется в тщеславии: человек любит славу, превозносится над другими, любит учительствовать, не выносит критики и поучений. Это явление опасно тем, что люди, даже достигшие духовных высот, падали и помрачались, будучи охвачены прелестью. Они проглядели нападки тщеславия, оказались беспечными, забыли, что нужно с гордостью не ослабевая бороться.
Преподобный Амвросий Оптинский, прослышав об одном чудотворце, решил его посетить. Придя к нему, он спросил, каким образом тот получает откровения, он ответил, что ему ангел с неба говорит. Тогда Амвросий сделал ему замечание, чтобы он был осторожен с этими видениями, ведь известно, что бес может принимать вид ангела света.
А тот раздражился: «Я думал ты пришел меня послушать, поучиться, а ты меня укоряешь!» И Амвросий сказал ему: «Друг, ты ничем лучше не доказал, что ты в состоянии прелести находишься, как этими словами. Я тебе ничего особенного не сказал, а ты уже так раздражился».
Покинул его и сказал окружающим, чтобы они приглядывали за ним, как бы чего не случилось. Не успев доехать до Оптиной пустыни, преподобный Амвросий узнал, что тот удавился. Вот что делает прелесть, это было явно бесовское действие.
– А есть ли практические способы побороть гордость: учеба, например?
– Учиться можно у смиренного человека, у духовника или друга, просто наблюдая за ним и подражая ему. Самое лучшее воспитание, учеба – пример ближнего. Также надо читать святых отцов, отечник, там указаны практические приемы, которые применяют святые, чтобы научиться смирению.
Например, пришли к одному старцу монахи, чтобы услышать от него поучение, а рядом с ним бегают мальчишки-арабы и сквернословят. Они удивились: «Что же ты им не сделаешь замечание?» А он отвечает: «Я подумал, если я не смогу терпеть это малое искушение, то как же вытерплю искушение гораздо большее» – такая тренировка.
Мы часто реагируем на что-то из ложного чувства справедливости, но как правило нами руководит просто нелюбовь. А тут человек занимается самим собой. И таких примеров масса, нужно только читать и учиться.
– А могу ли я быть не согласна с мнением начальства или, например, духовника?
– Бывает, конечно, что духовник ошибается, а начальник не прав, но нужно знать свою меру и помнить, что послушание – проявление смирения в жизни. Так же, как и терпение. Это качества, которыми формируется душа, причем это не пассивные состояния, а именно активные, в результате которых воспитывается в человеке такое же мужество, как у воина. Мы понимаем, что воин человек закаленный, опытный, он может больше, чем другой человек, вот также нужно закалять душу.
Если уж мы выбрали духовника, важно его слушать, ведь подразумевается, что в отличие от начальства духовник обладает какой-то духовностью. А вообще, если что-то не так, с людьми надо уметь разговаривать, уважительно и разумно.
– А вы лично знаете людей, которых можно назвать негордыми? Расскажите про них?
– Да, могу сказать, что знаю таких людей. Гордость, в какой-то степени, есть у всех, но есть люди, у которых она внешне никак не проявляется. Обычно они мало говорят, только по существу, они просты и с ними легко, доброжелательны, готовы уступить и сделать по-твоему.
У меня был друг, погибший отец Алексий Грачев. За много лет между нами не было ни одной ссоры и даже малейшего неудовольствия. И все только потому, что он всегда уступал. «Хорошо. Как ты скажешь». И таким он был не только со мной, а со всеми. Хотя сам был очень инициативным и темпераментным. Но всегда смирялся перед желанием другого человека.
Есть люди от природы негордые или от воспитания. Можно сказать, по наследству – ведь существуют как семейные грехи, так и семейные добродетели. Но ценность имеет то, что является результатом духовной работы. У отца Алексия было хорошее воспитание, но была видна и работа. Когда при нем осуждали кого-то, или даже какое-то явление, он замолкал, как бы отрешался от происходящего. Никакой реакции, словно его и нет.
В Церкви мы нередко видим, как человек меняется к лучшему. Вспоминаю Валентина С., его уже тоже нет рядом. По природному характеру он был крайне не смиренный. В жизни во всем руководствовался только своим мнением. Неизбежно, у него были конфликты. В семье, с приятелями и… с законом.
В Церковь он пришел, уже имея криминальный опыт и навык жить по своим законам. Но как-то быстро принял церковную жизнь. Бескомпромиссно подчинил себя церковному уставу. Стал регулярно исповедоваться и причащаться. Приезжал на приход, чтобы поговорить, у него всегда было много вопросов. Он заметно менялся и менял свою жизнь. Свою трудовую деятельность построил в рамках закона. Много читал, и у него появились духовные авторитеты.
Конечно, не все назвали бы Валентина образцом смирения. Но те, кто знал его до воцерковления, удивлялись колоссальной перемене. Важны усилия, работа над собой, пройденный путь.
Примеров множество. Они, если быть внимательными, есть на любом приходе. Хвалить человека не полезно, даже за глаза, а вот про себя иногда подумаешь: «Каким он стал, как изменился!» Или – стала, изменилась. Радуешься, что эти люди наши современники, мы можем их видеть, можем с ними общаться, можем от них учиться преодолевать себя на пути следования за Христом. Можем вдохновляться их примером.
Противостоит страсти тщеславия и побеждает её добродетель смирения, говорят святые отцы.
Чтобы противостать страсти тщеславия, надо осознать глубокую душевную и телесную немощь человека, чья природа расстроена первородным грехом, а значит – и свою немощь. Следом за Словом Божиим:
«Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 4-5),
Святые отцы наставляют, что ничего доброго мы не можем сделать своими силами, но лишь при помощи Божией, и потому надлежит всю славу воздавать единому Богу, за всё доброе благодарить Его, а себя укорять в неисправностях и несовершенстве своих дел, даже если мы по нашей немощи не можем разглядеть свои огрехи. Самоукорение нужно нам и при всяком неприятном случае: надо учиться обвинять во всём не других, а себя.
Святые отцы говорят, что страсть тщеславия «изгоняет усиленная молитва и добровольный отказ от того, чтобы что-либо делать или говорить для [стяжания] проклятой славы» (Евагрий монах), трезвение, страх Божий, воспоминание своих согрешений и укорение себя за них, мысли о совершенстве заповедей Господних, память смерти и Страшного суда.
Так взращивается в душе добродетель смирения, очищающая умное зрение.
Тщеславный видит мир как бы в обратной перспективе. Ему мнится важным то, что на самом деле ничтожно. А смиряя себя, стремясь к горнему и презирая мирское, временное, преходящее, человек учится видеть вещи в истинном свете, в свете Божией истины. Тогда он может разглядеть тщетность и ничтожество мирской славы, временное – мелким и недостойным внимания, а великое и вечное – поистине великим.
Св. Иоанн Златоуст пишет об этой верной перспективе:
"Как же одолеть тщеславие? Будем противопоставлять славе - славу. Как мы презираем богатство земное, когда взираем на богатство небесное, и не дорожим настоящей жизнью, когда помышляем о жизни гораздо лучшей, точно так мы сможем презреть и славу настоящего мира, когда будем помышлять о славе гораздо высшей, о славе истинной.
Почему же ты не можешь преодолеть тщеславия, когда другие преодолевают, имея такую же душу, такое же тело, такой же внешний вид, живя такой же жизнью? Помысли о Боге, помысли о высшей славе, противопоставь ей настоящее - и ты скоро отстанешь от тщеславия. Если ты непременно желаешь славы, то ищи истинной славы. Разве слава та, которая заставляет искать чести от низших и имеет в ней нужду? Честь состоит в том, чтобы пользоваться славой от высших. Если ты непременно желаешь славы, то ищи лучше славы у Бога. Возлюбив эту, ты будешь пренебрегать той, увидишь, как она бесчестна, а пока не узнаешь этой, не увидишь, как та постыдна, как смешна. И пока обладает нами эта страсть, мы не можем видеть, каково это зло".
Преп. Иоанн Лествичник:
"Если мы усердно хотим угождать Царю Небесному, то, без сомнения, и славы небесной вкусим; а вкусивший ее будет презирать всякую земную славу; и я удивился бы, если бы кто, не вкусивши первой, мог презреть последнюю.
Некоторые для получения крайнего бесстрастия и богатства дарований, силы чудотворения и дара прозорливости всуе изнуряют тело свое, но сии бедные не знают того, что не труды, но более всего смирение есть матерь этих благ. Кто просит у Бога за труды своих дарований, тот положил опасное основание; а кто считает себя должником, тот неожиданно и внезапно обогатится.
Не повинуйся веятелю сему, когда он научает тебя объявлять свои добродетели на пользу слышащих: «Кая бо польза человеку, если он весь мир будет пользовать, душу же свою отщетит» (Мф. 16, 26)? Ничто не приносит столько пользы ближним, как смиренные и непритворные нрав и слово. Таким образом мы и других будем побуждать, чтобы они не возносились, а что может быть полезнее сего?
Есть слава от Господа, ибо сказано в Писании: «…прославляющия Мя прославлю…» (1 Цар. 2, 30); и есть слава, происходящая от диавольского коварства, ибо сказано: «Горе, егда добре рекут вам вси человецы» (Лк. 6, 26). Явно познаешь первую, когда будешь взирать на славу как на вредное для тебя, когда всячески будешь от нее отвращаться и, куда бы ни пошел, везде будешь скрывать свое жительство. Вторую же можешь узнать тогда, когда и малое что-либо делаешь для того, чтобы видели тебя люди.
Начало к истреблению тщеславия есть хранение уст и любление бесчестия; середина же – отсечение всех помышляемых ухищрений тщеславия; а конец (если только есть конец в этой бездне) состоит в том, чтобы стараться делать перед людьми то, что нас уничижает, и не чувствовать при оном никакой скорби.
Не скрывай своих погрешностей с тою мыслию, чтобы не подавать ближнему повода к преткновению; хотя, может быть, и не во всяком случае будет полезно употреблять сей пластырь, но смотря по свойству грехов.
Когда мы домогаемся славы, или когда без искательства с нашей стороны она приходит к нам от других, или когда покушаемся употреблять некие ухищрения, служащие к тщеславию, тогда вспомним плач свой и помыслим о святом страхе и трепете, с которым мы предстояли Богу в уединенной нашей молитве; и таким образом, без сомнения, посрамим бесстыдное тщеславие, если, однако, стараемся об истинной молитве. Если же в нас нет этого, то поспешим вспомнить об исходе своем. Если же мы и сего помышления не имеем, то, по крайней мере, убоимся стыда, следующего за тщеславием, потому что возносяйся непременно смирится (Лк. 14: 11) еще и здесь, прежде будущего века.
Когда хвалители наши или, лучше сказать, обольстители начнут хвалить нас, тогда поспешим вспомнить множество наших беззаконий и увидим, что мы поистине недостойны того, что говорят или делают в честь нашу".
Св. прав. Иоанн Кронштадский наставляет:
Помни, человек, что ты нравственное и физическое ничтожество; нравственное - потому, что ты весь - грех, страсть, немощь, и физическое - потому, что тело твое есть земной прах; - чтобы чрез это живо, осязательно показать свое пред Богом смирение, как это наглядно изображали древние люди, да и ныне некоторые, посыпая головы свои пеплом, снимая с себя светлые одежды, питающие суетность и тщеславие в бессмертном духе человеческом. Так, человек, самомалейшее добро в тебе от Бога, как самомалейшая струйка воздуха, в тебе находящегося или тобою выдыхаемого, из окружающего тебя воздуха.
Преп. Варсануфий и Иоанн учат так смирять помыслы тщеславия и высокомудрия:
Вопрос 407. Также, когда делаю что-нибудь благое, как я должен смирять свой помысл? И как укорять себя, совершив благое?
Ответ. Для смирения помысла, когда бы совершил ты все благие дела и сохранил все заповеди, вспомни Сказавшего: «когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стóящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17, 10), тем более, когда мы не достигли еще и того, чтобы исполнить и одну заповедь. Так всегда должно думать и укорять себя при благом деле, и говорить себе: не знаю, угодно ли оно Богу. Великое дело - творить по воле Божией, а исполнить волю Божию - еще большее: это есть совокупность всех заповедей; ибо сделать что-нибудь по воле Божией есть дело частное и меньшее того, чтобы исполнить волю Божию. Посему-то Апостол и сказал: «забывая заднее и простираясь вперед» (Флп. 3, 13). И сколько он ни простирался вперед, не останавливался, но всегда видел себя недостаточным и преуспевал; ибо он же (Апостол) сказал: «кто из вас совершенен, так должен мыслить» (Флп. 3, 15), то есть чтобы преуспевать. Сказал также, что, если и иное что мыслите, и то откроет вам Господь.
Вопрос 408, того же. Когда исполняю заповедь, как мне избежать высокомудрия, дабы знать, что, сделав и благое, я чужд оного?
Ответ. Брат! Добрые дела должны мы и признавать добрыми, и прибегать к ним как к добрым, ибо не следует доброе считать злым. Но если кто делает доброе не по цели богоугождения - это доброе оказывается злым, по намерению делающего. Каждый должен стараться о том, чтобы всегда делать доброе, и впоследствии благодатью Божиею дается ему и то, что делá его будут уже совершаться по страху Божию. Итак, когда чрез тебя делается благое, благодари Подателя благих как Виновника блага оного, себя же укори, говоря: если бы и я хорошо проходил сие дело, то мог бы быть соучастником сего блага - и тогда подастся тебе помолиться Богу с умилением о том, чтобы Он сподобил тебя быть участником во благом деле, чрез тебя совершившемся.
Вопрос 409, того же к тому же. Если случится мне показать долготерпение в каком-либо деле, то помысл мой высокомудрствует; что же следует мне помышлять?
Ответ. И пред сим я уже сказал тебе, что, когда случится тебе сделать что-нибудь доброе, ты должен знать, что это дар Божий, данный тебе по благости Божией, ибо Бог всех милует. Внимай же себе, чтобы по слабости своей не погубить милость, Им на тебя являемую, которая простирается и на всех грешников. Данного тебе Господом на добро не теряй во зле; теряется же дар сей, когда похвалишь себя как долго терпевшего и забудешь облагодетельствовавшего тебя Бога. Сверх сего навлечешь и осуждение на себя, как скоро осмелишься приписывать себе то, за что должно воссылать благодарение Человеколюбцу Богу. Апостол говорит: «Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» (1 Кор. 4, 7). Помыслу же, который хвалит тебя за что-нибудь, говори: плавающие в море и во время тишины не забывают, что они находятся еще в пучине, но всегда ожидают бури, опасностей и потопления; случившаяся же на краткое время тишина не приносит им полной пользы, потому что они считают себя безопасными лишь тогда, когда придут в пристань. Случалось же со многими и то, что и при самом входе в пристань корабль их утопал. Так и грешник, пока пребывает в мире сем, должен всегда страшиться потопления. Итак, никогда не прельщайся поверить помыслу, который хвалит тебя за доброе дело. Всё доброе есть Божие, и по нашему нерадению мы не можем обеспечить себя, что оно пребудет с нами. Как же после сего посмеем высокомудрствовать?
Вопрос 776. Когда делаю что-либо несправедливое и потóм исправляюсь в том, помысл мой высокомудрствует, внушая мне, будто я сделал нечто благое; что я должен в сем случае говорить ему?
Ответ. Скажи ему: несправедливо поступающий подвергается наказанию, а кто исправляется в своей несправедливости, тот избегает наказания и заслуживает похвалу: иное - делать доброе, а иное - поступать несправедливо. Одно угождает Богу и готовит нам вечный покой, другое же прогневляет Его и готовит вечную мýку. Это и есть то самое, что говорит Давид: «Уклоняйся от зла и делай добро» (Пс. 33, 15). Но без Бога мы не можем сделать ничего благого, ибо Он сказал: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5); и Апостол говорит: «Что ты имеешь, что бы не получил? А если получил, что хвалишься, будто не получил?» (1 Кор. 4, 7). А потому, когда мы и в делании благого не можем высокомудрствовать, тем более в удалении от злого. Великое безумие - вменять себе в похвалу то, что не согрешаем. Внимай же себе, брат, чтобы не прельстили тебя лукавые демоны, которых да упразднит Господь молитвами святых Своих. Аминь.
Св. Игнатий (Брянчанинов):
Будем избегать тщеславия и самолюбия как отречения от Креста Христова.
Преподобный Антоний Великий:
Не подражай фарисею, который все делал напоказ.
Не надевай одежды, которая приводит тебя в тщеславие.
Евагрий монах:
«Этого беса изгоняет усиленная молитва и добровольный отказ от того, чтобы что-либо делать или говорить для [стяжания] проклятой славы.
Никто не может одолеть эти страсти, если не пренебрежет он яствами, богатством и славой [мирской], а также если не пренебрежет он телом, ибо бесы часто пытаются нанести [свои] удары по нему. Необходимо подражать тем, которые, подвергаясь опасности на море от сильных ветров и вздымающихся волн, выбрасывают [за борт лишние] вещи. Однако, делая это, следует бдить, чтобы не быть на виду у людей, ибо иначе можно потерпеть более страшное, чем прежнее, кораблекрушение, попав под встречный ветер тщеславия. Поэтому и Господь наш, воспитывая ум - кормчего [нашего], говорит: "Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного" (Мф. 6, 1). Также: "Когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою" (Мф. 6, 5). И еще: "Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры: ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою" (Мф. 6, 16)».
Преп. Иоанн Кассиан Римлянин:
«Итак, желающему идти царским путем нужно идти с оружием правды в правой и в левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах (2 Кор. 6, 7, 8), и с такой осторожностью среди вздымающихся волн искушений, под управлением рассудительности и под веянием Духа Божия, направлять путь добродетели, чтобы знать, что, если немного уклонится на правую или левую сторону, тотчас разобьется на подводных, гибельных скалах. Потому премудрый Соломон увещевает: не уклоняйся ни направо, ни налево (Притч. 4, 27), т.е. не тщеславься добродетелями, не превозносись счастливыми успехами в духовном, не уклоняйся и на левую стезю пороков, по апостолу, не ищи себе славы в сраме твоем (Флп. 3, 19). Ибо в ком дьявол не мог породить тщеславия видом хорошо сшитой, опрятной одежды, того старается искусить грязной, худо сделанной, убогой. Кого не мог низвергнуть честью, того запинает смирением; кого не мог заставить превозноситься знанием и красноречием, того обольщает важностью молчания. Если кто будет явно поститься, то искушается суетной славою. Если для избежания славы будет скрывать его (пост), то подвергается тому же пороку превозношения. Чтобы не запятнать себя заразою суетной славы, он избегает на виду у братьев совершать продолжительные молитвы; и когда станет скрытно упражняться в них, не имея свидетеля этого дела, также не избегает стрел тщеславия.
Средства против тщеславия.
Итак, подвижник Христов, желающий законно подвизаться истинным, духовным подвигом, всеми силами должен стараться победить этого многообразного, разновидного зверя. Мы можем избегать этого, со всех сторон встречающегося нам многоликого зла, если будем размышлять о словах Давида: «Бог рассыплет кости человекоугодников» (Пс. 52, 6). Во-первых, не позволим себе ничего делать с тщеславным намерением, для получения суетной славы. Во-вторых, что сделано нами вначале хорошо, должны стараться охранять с должным вниманием, чтобы подкравшаяся страсть тщеславия после не упразднила всех плодов наших усилий. Также, чтобы не отдать дани тщеславию, надо со всем старанием избегать того, что не делается в обществе братьев или не имеет общего употребления, избегать и того, что может отличать нас между другими и вызвать у людей похвалу за то, что будто мы одни это делаем. Ибо эти признаки укажут, что к нам прильнула смертельная зараза тщеславия. Этого мы легко можем избежать размышлением о том, что мы не только плод наших трудов погубим, если что-нибудь станем делать с тщеславным намерением, но и, сделавшись виновными в большом преступлении, как святотатцы, подвергнемся вечным мукам; так как дело, предназначенное Богу, мы лучше захотели делать для людей, то знающий все сокровенное обличит нас, что мы предпочли людей Богу и славу мирскую славе Господней».
Преп. Нил Сорский даёт советы, как бороться с помыслами тщеславия:
Много нам трезвения требуется против духа тщеславия, потому что весьма сокровенно, всеми ухищрениями окрадывает он намерение наше, без преуспеяния оставляет инока и старается извратить дело наше, да не ради Бога будет, но по тщеславию и человекоугодию. Потому во всякое время подобает нам испытывать себя тщательно, [свои] чувства и мысли, чтобы ради Бога было дело наше и ради душевной пользы, и избегать во всем [похвал] человеческих, всегда пред очами [ума] имея сказанное святым Давидом: «Господь рассыпал кости человекоугодников» (Пс. 52, 6), - и так отметать всегда помыслы, [дело] то хвалящие и по человекоугодию совершать что-либо понуждающие; и всей душой да утверждаем помысел творить все ради Бога. Если же кто, имея твердое намерение по Боге, и побеждается когда по немощи, невольно [тщеславным] помыслом, но исповедуется, молясь Господу, и отвращается от помыслов тщеславия, то тут же прощается и похваляется Тем, Который знает намерения и сердца наши. Будем же поступать так: если когда по тщеславию нечто задумывать начнем, то плач [свой] и исполненное страха на уединенной молитве нашей предстояние вспомним, если имеем их, если же нет, то об исходе нашем помысел воспримем - и непременно отразим безстыдное тщеславие. Если же так не [получится], то хотя бы срама, последующего за тщеславием, убоимся. Ибо «возносящийся», непременно, и здесь, прежде будущего [века], «смирится» (Лк. 14, 11), - это говорит Иоанн Лествичник. Если же кто-либо когда-то хвалить нас начнет или уму нашему прилог помысла тщеславного врагами невидимыми принесен будет, представляющий нас достойными чести, и величества, и высоких престолов, как больших, чем другие, - тут же скорее множество и тяжесть согрешений наших в уме своем вспомним или одно какое-нибудь наихудшее. И, удержав его, скажи: «Разве достойны делающие таковое похвал этих?» И сразу найдем себя недостойными тех похвал человеческих, и помыслы бесовские отбегут и уже более силою своею не смутят нас, говорит Никита Стифат. Если же, сказал он, каких-либо злых дел нет за тобой, то о совершенстве заповедей помысли - и найдешь себя [столь же] недостаточным, как мала купель [в сравнении с] величиной моря.
Преп. Макарий Оптинский:
«Пишешь, что увлеклась похвалою и самохвалением, и спрашиваешь: каким образом противиться сему? Кажется, всего лучше противиться смирением; не приписывать ничего себе, но Богу, ибо Он сказал: «без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15, 5). Что твое? ты вся творение Божие; и дарование, какое имеешь, Его же; а наша только греховность, которая и должна нас смирять.
К усердию вашему приплеталось и тщеславие, а как оного избежать, - вы сами довольно знаете; изгонять сего змия из сердец ваших самоукорением и избегать того, что может давать ему пишу; а что бы вы ни сделали доброго, то это не ваше, а помощь Божия и Его достояние, вы же токмо орудие, да и самое слабое.
Пишешь о высокоумных своих помыслах, что во всяком исправлении помыслы тебя хвалят: это очень опасно и есть начало прелести. Когда бы всякому исправлению последовало смирение, то это бы добре было. Помни больше свои грехи и считай себя меньшу всех; тогда благодать Божия тебя оправдает. Где ж твои исправления, когда ты не переносишь никаких оскорблений? И как можно оставить есть молочное? Это значит на огонь подлить масла, и будет пища твоему тщеславию. Употребляй молочное с воздержанием, во славу Божию, то нимало не повредишься. А больна бываешь не от молочного, а от нетерпения и неимения смирения.
Я только почитаю должным напомянуть вам, дабы все, что было доброе, творимое вами, проникнуто было смирением: молитва ли, пост ли, милостыня, прощение ближним и прочее, все это делайте во славу Божию и со смирением. Я потому это вам предлагаю, знаю, что ненавистник добра, диавол, когда не успеет нас отвратить от какого-нибудь доброго дела, то старается помрачить оное высокоумием и тщеславием.
Что делается с благим намерением, то не может повредить; только надобно наблюдать, чтобы и к благим растениям не привился плющ, который может иссушить плод оных, - разумею плющ - тщеславие, которое к тебе и приближалось; но на это надобно иметь бодрость ума и видеть свою худость; а то и падения невольно смирят.
Сколько могу заметить, ты водишься тщеславием, желаешь, чтобы не заметили твоей немощи, а хочешь казаться исправною; самоукорения же и смирения в тебе и не видно, о коих ты и не стараешься.
Пишешь, что бороло тебя тщеславие за мнимое твое благоразумие, но когда вспомнила о нечистоте высокосердого, то и прошло; так надобно и всегда исторгать сей корень зла из сердца; он все растения благих дел оскверняет и непотребными творит. О сем много есть у святых отцов наставлений и учений.
Завлекаясь тщеславием, обрати мысль на свою неисправность. Да чем же тут тщеславиться, когда ты не свое, а чужое учение предлагаешь? да и то, что послет Бог во ум к пользе вопрошающих, по вере их.
Изъясняешь свою скорбь, что за действие твое к миру тебе же досталось, и просишь меня растолковать тебе это, за что так бывает? Ибо в самом действии твоем чувство бывает любовью и страхом подвигнуто. Положим, что и так, и пусть оно не будет осквернено высокоумием и тщеславием, похвалением (чего, однако ж, впоследствии, верно, не избежала в тайне сердца твоего), но надобно же ему очиститься огнем искушений и скорбей, и только будет тогда чистая любовь, когда положишь душу свою за ближнего; ты, когда делала, и успела, но души не положила, труда и скорби не понесши, но вот оная явилась, а ты в ропот уклонилась. Какой народ грубый и непросвещенный! Надобно бы тебя похвалить за это доброе дело, а они укоряют, а ты явно искала похвалы и награды за свое доброе дело, когда не понесла укоризны. Может быть, ты и не видишь в себе этого, но разбери бездну сердца твоего, то найдешь там гнездящегося тщеславного змия, будто бы под видом добродетели приносящего тайное удовольствие и похваляющего тебя, что ты делала добро, ибо видишь в себе любовь и сострадание, видишь добродетель, а смирения нет, которому Сам Господь наш научает: «аще и вся повеленная сотворите, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом» (Лк. 17, 10). А когда неключимый раб, то не должен ли все терпеть и быть уверенным, что укоризны и досады не могли и быть иначе, как смотрением Божиим к моему исправлению, яко неключимого раба; а у нас одна правость наша, и я растет выше и выше, а покою не дает; теперь сама рассматривай себя и действия Промысла Божия над тобою ко уврачеванию тебя».
Схиигумен Иоанн (Алексеев):
«Этот …монастырь был у реки Нил… Вот еще: в той же стране и в те же времена, в одном монастыре жили два брата, одному 12 лет, другому 15 лет. Игумен послал их снести пищу отшельнику. Отнесли и на обратном пути встретили змею ядовитую. Младший брат взял змею, завернул в мантию, принес в монастырь, конечно, не без тщеславия. Иноки окружили отроков, удивились и восхвалили их за святость. Игумен был духовной жизни и рассудительный; отроков наказал розгами и сказал: "вы Божие чудо приписали себе, лучше немощная совесть, чем добродетель со тщеславием". Ибо он знал, что чудеса вредят святым.
Да, мы не должны себе верить, пока не ляжем в гроб, и в добродетели устоять зависит не от нас, но от благодати Божией. А Господь хранит за смирение; насколько человек смирится, настолько и преуспевает в духовной жизни. Наш должен быть труд по самовластию, а успех зависит уже от благодати; вот мы и должны молиться и просить помощи у Господа. В духовной жизни главный подвиг молитва».
Старец Паисий Святогорец:
Геронда, как отогнать тщеславные помыслы?
Радуйся вещам противоположным тем, к которым стремятся мирские люди. Только, имея устремления противоположные мирским, можно действовать в области духа. Хочешь, чтобы тебя любили - радуйся, когда на тебя не обращают внимания. Хочешь почётное место - садись на скамейку. Ищешь похвал - возлюби уничижение, дабы ощутить любовь уничиженного Иисуса. Ищешь славы - стремись к бесчестию, чтобы ощутить славу Божию. И когда ощутишь славу Божию, тогда почувствуешь себя счастливым и будешь иметь в себе радость, большую радостей всего мира.
Геронда, помысел говорит мне, что если я переменю послушание, оставлю клирос и перестану писать иконы, то перестану постоянно гордиться и впадать в искушения.
Даже если ты перестанешь петь и писать иконы, но не возненавидишь тщеславие, то будешь допускать ещё больше ошибок. И в уходе твоём тоже будет гордость, даже ещё больше гордости, потому что на самом деле ты хочешь отказаться от своих послушаний для того, чтобы не ущемлялся твой эгоизм
Геронда, не лучше ли вообще ничего не делать, чем делать что-то и при этом гордиться?
Если тебе говорят делать то-то, то иди и делай, но следи за тем, чтобы не преткнуться и не упасть. А если преткнёшься и упадёшь, вставай. Осознай, что преткнулась по невниманию, и если тебе опять скажут делать, делай, но следи, чтобы снова не преткнуться. Если ты один раз упала, то это не значит, что в следующий раз дело не надо делать! Вот если тебе скажут: "Не ходи, потому что ты в прошлый раз упала", тогда не ходи. Поняла? Когда тебе говорят что-то делать, делай, но делай правильно и со смирением. Ничего не делать, чтобы не возгордиться, ещё хуже. Это всё равно что смотреть на бой со стороны, не воевать, чтобы не получить ранений. Воевать нужно, но воевать правильно».
Священник Павел Гумеров:
«Как же бороться с этим хитрым змием, который исподволь пролезает в душу и похищает наши труды, сводя их на нет?
Как уже неоднократно говорилось, противопоставлением ему противоположной добродетели – смирения. Например, известно, что самолюбие, обидчивость есть порождение тщеславия. Человек, не терпящий критики, легкоранимый, мгновенно обижается и как бы говорит себе: «Как они смеют? Ведь я не такой, я хороший! Как они могут так говорить?». И хотя нам это и неприятно будет услышать, но скорее всего, наши обидчики, критики правы. Ну, пусть не на все 100%. Ведь со стороны виднее. Мы представляем себя всегда лучше, чем мы есть на самом деле, прощаем себе многое, чего не потерпели бы в других. Так что есть о чем задуматься. Обидчивого критика повергает в уныние, а для умного человека она является стимулом для роста. Критика вообще бодрит и не дает почивать на лаврах, понуждает к исправлению. Мы должны не только не обижаться, но поклониться в ноги обидчикам как нашим воспитателям, которые вовремя «дают нам по носу» и подрезают крылья нашему тщеславию.
Обиду, как и гнев, нужно гасить, когда она еще является маленьким угольком, искрой, пока пламя обиды не разгорелось. Если в костер не подкладывать поленьев, он потухнет. Если обиды не «солить», ее не лелеять, а постараться поскорее забыть (или просто изменить свое отношение к критике, то есть принять ее к сведению), обида быстро пройдет.
Люди духовные, подвижники не только не боятся поношений, но и с радостью принимают, как будто напрашиваются на них, тем самым скрывая свои подвиги.
У святителя Феофана также находим совет, как побеждать тщеславие смирением. Одной женщине он пишет: «Не присадиться в церкви хорошо. А придет тщеславие, нарочно присядьте, чтоб сказать помыслу, когда станет тщеславиться: сидела ведь и сама. Один отец, когда пришел помысл тщеславия, что много постится, вышел рано туда, где много народу бывает, сел и начал есть хлеб».
Итак, будем помнить, что начинается тщеславие с мелочей: кому-то похвастались добрым делом, где-то с радостью приняли похвалу и лесть. А там уже недалеко до того, чтобы страсть поселилась в нашей душе. Чтобы этого не произошло, будем отслеживать тщеславие в самом начале, относиться к своей персоне критично и почаще произносить: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему».
14-11-2012, 01:44
В 17 веке жил праведный Симеон Верхотурский. Святой был дворянином, однако, он скрывал свое происхождение и вел бедную и смиренную жизнь. Симеон ходил по деревням и бесплатно шил полушубки и другую верхнюю одежду, преимущественно для бедных. Но обязательно что-либо не дошивал - это был или рукав, или воротник. За, как казалось бы неради-вость, он терпел поношения от заказчиков, дабы никто не похвалил его и он бы не впал в . "Когда хвалители наши, или, лучше сказать, обольстители начнут хвалить нас, тогда поспешим вспомнить множество наших беззаконий; и увидим, что мы поистине недостойны того, что говорят или делают в честь нашу", - преподобный Иоанн Лествичник.
Самоукорение - один из способов борьбы с тщеславием. Однако, и в самоукорении есть много тонкостей. Одна из них: тщеславный склонен укорять себя прилюдно, но если же кто-либо из окружающих скажет про него нелицеприятную правду, тут же становится злым и начинает отвечать грубостями "обидчику". "Тщеславие, если его тронуть пальцем, кричит: кожу дерут" (преподобный Амвросий Оптинский).
Людям искренним, простым сердцем легче уберечься от яда тщеславия, чем обладающим естественными дарованиями, т. е. остроумием, понятливостию, искусством в чтении и произношении, быстротою разума, и другими способностями, без труда нами полученными, тот никогда не получит вышеестественных благ; ибо неверный в малом - и во многом неверен и тщеславен.не очень подвержены отравлению сим ядом; ибо тщеславие есть погубление простоты и притворное жительство."(Иоанн Лествичник).
Вторая из тонкостей самоукорения состоит в том, что укорять себя надо обязательно со смирением и с мужеством, смеясь над диаволом, а не с чувством собственного злополучия, которое всевается нам врагом рода человеческого, чтобы довести нас до уныния и отчаяния в спасении. Вот что говорит об этом старец Паисий Святогорец: "К примеру, диавол может сказать человеку: «Ты такой великий грешник, что не спасешься» . Делая вид, что заботится о душе человека, диавол ввергает его в душевную тревогу и отчаяние! Так зачем же позволять диаволу делать все, что он хочет? Когда диавол говорит тебе: «Ты грешница» , отвечай ему: «Ну а тебе-то какое до этого дело? Я скажу, что я грешница, когда захочу этого сама, а не тогда, когда этого захочешь ты» ".
Также, чтобы не допустить любые тщеславные помыслы их следует отслеживать и сразу же отсекать. Особенно следует быть внимательными, когда мы совершаем какое-либо доброе дело и ждём положительной оценки от окружающих. Следует сразу же отсечь похвалу, потому как всегда надо помнить о том, что без Господа Бога мы, грешные не можем "творить ничесоже" (Ин. 15, 5). Потому как только Бог может даровать нам силы для совершения дел и средства для благотворительности. В ответ на это лукавый с бесами на все голоса сладко станут петь о том, чтобы мы захотели на свой счёт записать любой наш хороший поступок, тем самым превращая этот поступок в ничто... Но мы должны твёрдо знать, что вся наша жизнь, наше здоровье, наши поступки, всё-всё, что касается нас находится в руках Господа. "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного" надо стараться произносить как можно чаще.
Каждый из нас более или менее поражён тщеславием и гордостью. И ничто другое так не препятствует успеху в нашей духовной жизни, как эти две страсти. Апостол Павел заповедует: "Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать" (Гал.5, 26). Зависть и ненависть, гнев и памятозлобие - порождения тщеславия и гордости. "Ненависть от гнева, гнев от гордости, а гордость от самолюбия" (преподобный Макарий Еги-петский «Семь слов», Слово 1, гл. 8). "Господь в Евангелии прямо объявляет, что и доброе творящие ради славы и похвалы восприемлют здесь мзду свою. Также и с гордостью и осуждением других добродетель проходящие отвержены бывают Богом, как показывает евангельская притча о мытаре и фарисее. А блаженное смирение, как сказано в той притче, и неисправных и грешных оправды-вает пред Богом" (преподобный Амвросий Оптинский).
Начинать же истребление тщеславия нам всем следует с "хранения уст и любление бесчестия (преподобный Иоанн Лествичник), далее мы должны отсечь все тщеславные помыслы, всеянные в наш разум и сердце дъяволом, затем следует нам научиться делать перед людьми то, что нас уничижает, и при этом совершенно не чувствовать скорби и уныния и помнить, что часто людям, склонным к тщеславию, Господь Бог во исцеление посылает бесчестие.
"Не должно тщеславиться ни здоровьем, ни красотою, ни другими дарами Божиими... Все земное непрочно, и красота, и здоровье. Благодарить Господа надо, благода-рить со смирением, сознавая свое недостоинство, а не тще-славиться чем-либо" (преподобный Никон Оптинский).
Преподобный Нил Синайский:
Смотри, чтобы, ища славы человеческой, не лишиться славы Божией...
Тщеславный человек - идолопоклонник, хотя и называется верующим. Он думает, что почитает Бога, но в самом деле угождает не Богу, а людям.
Великое дело - отвергнуть душой похвалу человеческую, но больше - отвратить от себя похвалу бесовскую, влагаемую помыслами.
Преподобный Макарий Египетский:
Иногда хорошие по видимости начинания приводятся в исполнение ради славы и людской похвалы, а это перед Богом равно неправде, воровству и другим грехам.
Преподобный Антоний Великий:
Не подражай фарисею, который все делал напоказ.
Не надевай одежды, которая приводит тебя в тщеславие.
Преподобный авва Исаия:
Любящему человеческую славу невозможно достичь бесстрастия: зависть и рвение живут в нем.
Ржавчина съедает железо, а честолюбие - сердце человека, потворствующего этой страсти.
Далек от плача тот, кто вдается в мирские заботы из-за тщеславия.
Одержимый страстью тщеславия чужд мира, ожесточается сердцем против святых и к довершению своих зол впадает в высокоумие, гордость и навык ко лжи.
Избегай тщеславия - и сподобишься быть причастником славы Божией в Будущем Веке.
Святитель Василий Великий:
Искание славы от людей - доказательство неверия и отчуждения от Бога.
Преподобный Ефрем Сирин:
Не старайся показать себя (перед людьми) искусным во всяком деле, чтобы не впасть в тщеславие, которое приводит к сластолюбию, гневу и печали.
Святитель Иоанн Златоуст:
Для чего ты рассматриваешь свои добродетели и выставляешь их напоказ? Или не знаешь, что, хваля самого себя, уже не будешь похвален Богом?
Ничто, поистине ничто не делает людей настолько способными преступить закон и безрассудными, как желание народной славы.
Человек, увлекаемый славой, не способен мыслить что-либо великое и благородное; он неизбежно становится постыдным, низким, бесчестным, ничтожным.
Откуда же... рождается эта безумная и не приносящая ничего доброго страсть? Ниоткуда более как только от души низкой и ничтожной.
Как же одолеть тщеславие? Будем противопоставлять славе - славу. Как мы презираем богатство земное, когда взираем на богатство небесное, и не дорожим настоящей жизнью, когда помышляем о жизни гораздо лучшей, точно так мы сможем презреть и славу настоящего мира, когда будем помышлять о славе гораздо высшей, о славе истинной.
Будем всячески избегать тщеславия - этого зверя. Он бывает различного рода и вида и изливает свой яд на все - и на сокровища, и на удовольствия, и на телесную красоту. Из-за него мы везде преступаем границы необходимого, пренебрегаем умеренностью - и в домах, и в одежде, и в столе, а роскошь господствует. Ты хочешь наслаждаться славой? Подай милостыню, тогда тебя похвалят Ангелы, тогда тебя прославит Бог.
Почему же ты не можешь преодолеть тщеславия, когда другие преодолевают, имея такую же душу, такое же тело, такой же внешний вид, живя такой же жизнью? Помысли о Боге, помысли о высшей славе, противопоставь ей настоящее - и ты скоро отстанешь от тщеславия. Если ты непременно желаешь славы, то ищи истинной славы. Разве слава та, которая заставляет искать чести от низших и имеет в ней нужду? Честь состоит в том, чтобы пользоваться славой от высших. Если ты непременно желаешь славы, то ищи лучше славы у Бога. Возлюбив эту, ты будешь пренебрегать той, увидишь, как она бесчестна, а пока не узнаешь этой, не увидишь, как та постыдна, как смешна. И пока обладает нами эта страсть, мы не можем видеть, каково это зло.
Все прочие страсти прекращаются со смертью, а тщеславие и после кончины продолжает свое действие над умершим, силится показать свою власть, когда умирающие заботятся, чтобы им были поставлены великолепные памятники, на которые надо истратить все их имущество, стараются и в гробу показать необыкновенную пышность...
Пристрастие к славе есть своего рода безумие, которое гораздо сильнее беснования или сумасшествия. Последнее извинительно, а первое не имеет никакого оправдания, потому что здесь сама душа повреждена, и ее суждения неправильны, погибельны.
Свобода же от тщеславия больше всего освобождает от оков телесных и возносит от земли к Небу.
Раб славы не может быть рабом Божиим.
Преподобный Нил Синайский:
Нередко от тщеславия происходят помыслы блуда...
За предшествующим человекоугодием и тщеславием, конечно, следует гордость, высокоумие и всякая срамная демонская страсть.
Если начнешь тщеславиться и гордиться, отступит от тебя Господь...
Уловляемый тщеславием не может быть в мире ни с самим собой, ни с ближним.
Преподобный Исидор Пелусиот:
Внешняя слава усиливает внутреннее бесславие, и мнимое здоровье, внушая человеку мысль, что он действительно здоров, не позволяет применить лечение.
Тщеславие не только с плотской стороны, как прочие пороки, но и с духовной искушает христианина, приражаясь к уму самым тонким змием. Так что те, которые не могли обольститься плотскими пороками, сильнее уязвляются тщеславием по поводу духовных успехов. И оно настолько губительнее, насколько более скрытно, чтобы предостеречься от него. Нападение других страстей бывает более явно и открыто; и в каждом из них искуситель, ниспроверженный строгим прекословием, сделавшись слабее, отходит и потом слабее искушает победителя. А эта страсть, когда, искушая душу с плотской стороны... будет изгнана, то опять, как многоликое зло, переменив прежний образ и личину, под видом добродетелей старается пронзить и зарезать победителя.
Кто любит человеческую славу, тот подвергается лжи; в сердце человека, отражающего ее щитом смирения, возрастает страх Божий.
Преподобный Марк Подвижник:
Кто любит человеческую славу, тот не может быть свободен от страстей, но рвение и зависть обитают в нем.
Преподобный Исаак Сирин:
Избегай тщеславия и будешь прославлен.
Преподобный Иоанн Лествичник:
Между тщеславием и гордостью такое же различие, какое между отроком и мужем... ибо тщеславие - это начало, а гордость - конец.
Самая скрытая из всех душевных страстей - тщеславие. Эта страсть более всех других маскируется перед сердцем человеческим, доставляя ему удовольствие, часто принимаемое за утешение совести, за утешение божественное.
Ты познаешь тщеславного по особенной способности его к лести, к услужливости, ко лжи, ко всем подлому и низкому.
Тщеславие делает душу неспособной для духовных движений, которые начинаются, когда умолкнут движения душевных страстей, будучи остановлены смирением.
Тщеславие в отношении к истинной славе есть блуд.
Кровь разгорячают и приводят в движение тщеславные помыслы, а тщеславие, со своей стороны, растет и умножает обольстительные мечты и напыщенное мнение о себе, именуемое апостолами мнением плотского ума...
Тщеславие является от глубокого неведения Бога или от глубокого забвения Бога, от забвения Вечности и небесной славы и потому оно, в омрачении своем, ненасытно стремится к приобретению земной, временной славы.
Святые отцы, учители Церкви, при свете Христовом, при свете Святого Духа вглядевшиеся в глубину человеческого сердца... называют тщеславие страстью многообразной, самой тонкой, нелегко различимой.
Будем избегать тщеславия и самолюбия как отречения от Креста Христова.
Святитель Василий Великий:
Тщеславен тот, кто делает или говорит что-нибудь ради одной мирской славы.
Делание не из любви к Богу, но ради похвалы от людей, каково бы оно ни было, находит себе не похвалу за благочестие, но осуждение за человекоугодие, или за самоугодие, или за честолюбие, зависть, или за иную подобную вину.
Будем избегать тщеславия, этого льстивого грабителя духовных богатств, этого червя, подтачивающего добродетели.
Тщеславие бывает не только искоренителем добрых дел, но и путеводителем к делам лукавым.
Преподобный Ефрем Сирин:
Тщеславие есть призрак... убеждающий трудиться для добродетели и обращающий эти труды в ничто.
Бдение и пост, милостыня и подвиги и все прочие блага диавол губит из-за ненавистного тщеславия и высокомерия.
Святитель Иоанн Златоуст:
Не губи своих трудов тщеславием, не делай, чтобы пот был пролит напрасно, и ты, пробежав тысячи поприщ, лишился всякой награды. Господь гораздо лучше знает твои заслуги.
Тщеславие везде пагубно, но особенно в делах человеколюбия, так как здесь оно является крайней жестокостью, извлекая себе похвалу из чужих бед.
Таков дух тщеславия, что оно ослепляет разум людей даже в отношении к самым очевидным предметам, побуждает протироречить даже самым признанным истинам, а других, и очень хорошо знающих истину, и уверенных в ней, заставляет лицемерно противиться ей.
Подверженный болезни тщеславия не знает дружбы, нисколько не желает никого уважать; напротив, извергнув все доброе из души, непостоянен, неспособен к любви, против всех вооружается.
Эта страсть все извратила: она породила любостяжание, зависть, клевету, наветы; она вооружает и ожесточает людей.
Нет ничего столь смешного и унизительного, как страсть тщеславия.
Страшно тщеславие: оно может ослепить и мудрых людей, если они не станут бодрствовать.
Зараженный тщеславием - постится ли, молится ли, творит ли милостыню - лишается своей награды. Какое же несчастье может быть больше того, чем, изнуряя себя, подвергнуться осмеянию и - лишиться горней славы?
Причина всех зол - тщеславие. Оно-то наиболее разжигает огонь; оно всюду простирает свою власть и, как мучитель, обладает всяким возрастом и всяким званием... оно разоряет дома, города, целые народы...
Как червь поедает деревья, в которых зарождается, ржавчина съедает железо и моль - ткань, так и тщеславие губит душу, воспитавшую эту страсть в себе. Поэтому много нужно старания, чтобы истребить в себе эту страсть.
В том и несчастье, что есть болезнь - тщеславие; она вредит тебе не только, когда ты грешишь, но и тогда, когда имеешь заслуги; в этом случае она подвергает тебя бесчисленным укоризнам, в другом - лишает всякой награды.
Я предпочел бы лучше быть рабом у множества варваров, чем у одного человека, так как варвары не повелевают того, что приказывает тщеславие своим подчиненным. Будь слугою всех, говорит оно, будут ли они знатнее тебя или незначительнее. Не радей о душе, не заботься о добродетели, смейся над свободой, жертвуй своим спасением, а если сделаешь какое-либо добро, то делай не из угождения Богу, но напоказ людям, чтобы от них получать венец; если подаешь милостыню или постишься - труд перенеси, а пользу старайся погубить. Что может быть бесчеловечнее таких требований? Отсюда ведут свое начало и зависть, и высокомерие, и сребролюбие.
Что из здешнего стоит названия блага? Честь ли, которой многие домогаются? Разве придает она что-нибудь большее почетным людям? Смертный останется смертным, воздают ли ему почесть или нет... Кто видит это и потому презирает все, считающееся почетным у людей, и к одной только Божественной жизни имеет любовь, тот, зная, что "всякая плоть - трава, и всякая красота ее - как цвет полевой" (Ис. 40, 6), сочтет ли когда-нибудь достойным заботы то, что "сегодня есть" (Мф. 6, 30) и чего завтра не будет?
Душа, жаждущая чести и прославления, не увидит Царства Небесного.
Преподобный Нил Синайский:
Дырявый мешок не сохраняет в себе того, что вложено, и тщеславие губит воздаяние за добродетель.
Преподобный Иоанн Лествичник:
Пост тщеславного остается без награды, и молитва его бесплодна, ибо он и то и другое делает для похвалы человеческой.
Святитель Василий Великий:
Нужно особенно избегать тщеславия - не того, которое удаляет от трудов еще прежде трудов, но того, которое лишает венцов после трудов,- этого неодолимого врага нашего спасения, который под самыми небесными кругами ставит против нас засаду и пытается ниспровергнуть добродетели, проросшие до самого Неба. Когда тщеславие видит, что купец благочестия уже наполнил корабль всякими товарами добродетелей, тогда, возбудив бурю, старается опрокинуть и потопить его. Убедив ум пловца, спешащего к Горнему Царству, обратить взоры на дольнее и на человеческую славу, внезапно развеивает все его душевное богатство и, сровняв с землей основания добродетели, ниспровергает труды, достававшие до Неба. Оно приводит к тому, что за сделанное нами мы просим у людей награды, когда надлежит, устремив взор к одному Богу и ради Него сохраняя втайне свои добрые дела, от Него одного ожидать достойного воздаяния. А мы, предпочтя добру ради Бога - труды ради славы от людей и от них требуя себе суетной награды - похвалы, достойно и праведно лишаемся Божиих воздаяний, не для Бога трудясь, но отдав себя в работники людям, а от них вместо наград получая потерю всех наград. Чего же можем просить себе у Бога, для Которого ничего не захотели сделать?.. Будем избегать тщеславия, этого льстивого грабителя духовных богатств, льстивого врага наших душ, этого червя, подтачивающего добродетели; тщеславия, которое с удовольствием расхищает наше добро, называя медом отраву своего обольщения и подавая губительную чашу умам человеческим, чтобы они без сытости упивались этой страстью, потому что слава человеческая сладостна для неопытных.
Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин:
Нам предстоит подвиг против духа тщеславия - многообразного, разновидного и тонкого, так что едва можно самыми прозорливыми глазами не говорю - предостеречься, но предвидеть и распознать его.
Эта страсть многосложна, многообразна, разновидна - везде, со всех сторон встречается воину и победителю. Ибо она и в одежде, и в наружном виде, в походке, голосе, деле, бдении, посте, молитве, отшельничестве, чтении, знании, молчании, послушании, смирении, долготерпении старается уязвить воина Христова. Как гибельная скала, покрываемая бурными волнами, она приводит к непредвиденному и жалкому кораблекрушению плывущих при благополучном ветре, когда они не опасались и не предвидели этого.
Иные страсти иногда успокаиваются при перемене места, укрощаются и уменьшаются после удаления греха, или удобства совершения его, или повода к нему, а тщеславие следует и за бегущим в пустыню, и никакое место не исключает его, не изнемогает оно к от удаления внешнего предмета. Ибо эта страсть воодушевляется успехами в добродетелях того, на кого нападает. Прочие страсти иногда ослабевают и прекращаются с течением времени, а эту страсть, если не будет заботливой рачительности и рассудительности, и долгое время не только не подавляет, но еще больше ее поощряет... Прочим страстям открыто противоборствуют противоположные им добродетели, воюя как бы при ясном дне, и потому их удобно победить и предостеречься от них, а эта, прильнув к добродетелям, вмешиваясь в строй войска, сражается, как в темную ночь, и потому коварнее обманывает не ожидавших и не остерегающихся ее.
Подвижник Христов, желающий законно подвизаться истинным духовным подвигом, всеми мерами должен стараться победить этого многоликого зверя... Во-первых, не позволим себе ничего делать с тщеславным намерением, для получения суетной славы. Поэтому то, что сделано хорошо, нужно охранять с должным вниманием, чтобы подкравшаяся после страсть тщеславия не упразднила всех плодов нашего труда. Со всем старанием надо избегать того, что среди братий не имеет общего употребления или не делается, чтобы не отдать дани тщеславию. Также надо избегать и того, что может отличать нас между другими людьми, чтобы избежать похвалы за то, будто мы одни это делаем. Ибо особенно этими признаками доказывается, что к нам прильнула смертная зараза тщеславия. Этого с Божией помощью можно избежать, размышляя о том, что не только плод наших трудов мы совершенно погубим, если станем что-нибудь делать с тщеславным намерением, но станем повинны в святотатстве и подвергнемся вечным мукам, так как, оскорбляя Бога, захотели лучше делать для людей то дело, которое надо бы делать для Него.
Святитель Тихон Задонский:
Видишь, какой сатанинский яд сокровен в тщеславии? Все дела, какие бы ни творил человек, оно обращает в мерзость и запустение, как море делает соленой воду всех впадающих в него рек. Эта болезнь духа делает нас мерзкими перед Богом, и насколько сокровен этот порок, настолько мерзок. От идолов чувственных и от прочих грехов можно уберечься, так как мы видим их, но от этого идола, который в нашем сердце гнездится, уберечься очень трудно, так сокровенно он пребывает в сердце.
Тщеславие - яд, умерщвляющий душу.
Бог - начало и источник всякому добру, и потому Ему Единому подобает слава и хвала за добро. Но когда человек за добро желает и ищет славы и похвалы себе, то на том месте, где бы подобало быть и почитаться и славиться Богу, человек себя, как идола, ставит и хочет хвалиться и прославляться. Поэтому он отступает от Бога сердцем своим и себя боготворит, хотя этого и не замечает. Чем же хвалиться человеку, который, кроме грехов и немощи, ничего не имеет? Разве грехами? Но какая это польза? Это не похвала, а поношение.
Видишь яблоко... с виду красивое, но внутри изъеденное ядовитым червем, уже не только не полезное человеку, но и вредное. Так может быть и человеческое дело: хотя извне и кажется добрым, но, когда исходит из сердца, напоенного самолюбием, тщеславием и гордостью, не только ему не полезно, но и вредит. Ибо такой человек не воздает славы Богу, от Которого все добро происходит, и что должно воздать одному Богу, то он приписывает себе. Божиими дарованиями он не к Божией славе, но к своей злоупотребляет, и так на том месте, на котором должен поставить Бога, себя, как одушевленного идола, ставит и так отпадает и отступает сердцем от Бога и впадает в богомерзкий порок духовного идолопоклонства. Таковы те, которые дают обильные милостыни, созидают Божии храмы, богадельни, но и от этого ищут славы и похвалы человеческой, которые людей учат и наставляют ради того, чтобы прослыть мудрецами и разумными, и прочее; и это диавольские козни и самолюбие неразумного и слепого сердца.
Святитель Феофан Затворник:
Воскресив дочь Иаира, Господь "строго приказал" родителям ее, "чтобы никто об этом не знал" (Мк. 5, 43). Этим нам указано: не ищи славы, и уха твоего не изощряй на слышание похвал людских, хоть дела твои такого рода, что их укрыть нельзя. Делай, что заставляют тебя делать страх Божий и совесть, а к говору людскому относись, как бы его совсем не было. А за душой смотри: коль скоро она мало-мальски склоняется на эту сторону, возвращай ее к своему чину. Желание, чтобы люди знали, вызывается желанием похвалы. Когда будет похвала, тогда цель кажется достигнутой, а это подрывает энергию и пресекает похвальную деятельность, следовательно, и продолжение похвалы. Выходит, что желающий, чтобы люди знали его добрые дела, сам себе враг! Что люди хвалят, они доброе делают, ибо что хорошо, как того не хвалить? Но ты этого не имей в мысли, и не ожидай, и не ищи. Поблажишь себе в этом, совсем испортишься. Одна поблажка повлечет к другой. Учащение дел одинаковых обратится в нрав, и будешь честолюбцем. А когда дойдешь до этого, тогда уж не все дела твои будут похвальны, и хваление сократится. За недостатком стороннего хваления начнется самовосхваление, которое Господь назвал трублением перед собою. Это еще хуже. Душа становится тогда мелочной, гоняется за одной мишурой, и истинного добра уж не жди от нее.
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
На тщеславии заквашен фарисей, он все делает для похвалы человеческой...
Охраняя наши добродетели от повреждения похвалами человеческими, мы должны охранять их и от живущего в нас зла... не увлекаться помыслами и мечтаниями тщеславными... и тщеславным услаждением.
Тщеславие радуется, когда увидит, что человек обогащается добродетелями; оно надеется обратить всякую добродетель в согрешение, надеется сделать всякую добродетель причиной и поводом к осуждению человека на суде Христовом.
Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять.
Подвижник, единственно по той причине, что не имеет понятия об истинном душевном делании... предается тщеславным помыслам и мечтаниям, опирающимся на его подвиги.
Подобно сребролюбию и корыстолюбию, тщеславие уничтожает веру в сердце человеческом.
Стремление к славе человеческой и к человеческим почестям сводит инока с тесного спасительного пути, проложенного Богочеловеком...
Святитель Иоанн Златоуст:
Добродетельному человеку, идущему тесным и скорбным путем и исполняющему заповеди Христовы, невозможно заслужить похвалу и удивление всех людей, потому что велика сила зла и вражда к добродетели. Господь, зная, что человеку, строго подвизающемуся в добродетели и ожидающему от Него похвалы, невозможно пользоваться похвалой и доброй славой у всех людей; он называет несчастными тех, которые из-за похвалы людской пренебрегают добродетелью. Похвала от всех может служить величайшим доказательством того, что хвалимые немного заботятся о самой добродетели. Да и как будут все хвалить добродетельного, если он станет защищать обижаемых от обидящих, терпящих зло - от желающих делать зло? И еще, если он захочет исправлять согрешающих и хвалить живущих добродетельно, то не естественно ли, что одни будут хвалить его, а другие - порицать? Поэтому Господь говорит: "горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо!" (Л к. 6, 26).
Сколько вреда делают нам друзья, когда хвалят и ласкают нас, столько же пользы приносят враги, говоря о нас дурно, хотя и справедливо, если только мы захотим надлежащим образом воспользоваться их порицаниями. Ведь друзья из любви часто и льстят нам, а враги обличают наши грехи. По самолюбию мы не видим своих недостатков, а они по вражде смотрят за нами внимательно и своим злословием ставят нас в необходимость исправляться. И вот их вражда становится для нас источником величайшей пользы, потому что, вразумляемые ими, мы не только познаем свои грехи, но и отстаем от них.
Похвалы надмевают до безумия и своею сладостью уничтожают то, что заслуживало награды.
Почему ты ищешь похвалы от людей? Разве не знаешь, что эта похвала, как тень, растворяется в воздухе и исчезает? Притом и люди так непостоянны и изменчивы: одни и те же одного и того же человека сегодня хвалят, а завтра порицают.
Не будем дорожить похвалой человеческой и не будем добиваться славы от людей, но ради Того Единого, Который испытывает сердца и утробы, будем совершать добрые дела и избегать нечестия.
Значительность похвал обычно обременяет совесть не меньше, чем грехи.
Те, которые хвалят нас, умножают в нас надменность, возбуждают гордость, тщеславие, беспечность и делают душу изнеженной и слабой.
Уклоняйся от людских одобрений - и тогда получишь многие похвалы и у Бога, и у людей.
Ища людской похвалы, ты бесчестишь не только себя, но и Бога.
Будем же взирать только на то, чтобы нас похвалил Бог; если мы будем это иметь в виду, то никогда не станем искать похвалы у людей, а если они и похвалят нас, станем презирать такую похвалу, осмеивать ее и гнушаться ею.
Преподобный авва Исаия:
Если охотно слушаешь похвалы себе, нет в тебе страха Божия.
Горе нам, что мы, исполненные всякой скверны, услаждаемся похвалами человеческими.
