Алексей Фомин .

Как спасаться в миру?

«От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его».

(Мф. 11, 12)

КАК СПАСАТЬСЯ В МИРУ

КАК НАС УВОДЯТ ОТ БОГА

БЕСОВСКИЕ ЛОВУШКИ И СЕТИ

СОВРЕМЕННОГО МИРА

Советы священников, святых отцов и подвижников благочестия о том, как преодолевать искушения и соблазны

Полное или частичное воспроизведение настоящего издания каким-либо способом, включая электронные, механические или магнитные носители, в т. ч. фотокопирование, допускается только с письменного разрешения ООО «ИЗДАТЕЛЬСТВО «НОВАЯ МЫСЛЬ».

Все права на издание и название защищены.

Переиздание возможно только с письменного разрешения ООО «ИЗДАТЕЛЬСТВО «НОВАЯ МЫСЛЬ».

Интернет-сайт издательства

Предисловие

В современном мире трудно сохранить душу незагрязненной. Писатель В. Крупин пишет: «Идешь по улице, поднимаешь глаза: вся улица в рекламе разврата и наживы; включаешь телевизор – в нем бесы пропаганды насилия и поклонения золотому тельцу; открываешь газету – сплетни, пошлость, скандалы, постель… Куда деваться?..»1
Священник Александр Дубинин. Ребенок в мире ТВ и компьютеров. М., 2004.

«Сегодня духовная жизнь с каждым днем уступает свои позиции жизни материальной, наполненной стремлением к вещизму. Веру в Божественный Промысл о человеке забивают в самый дальний угол в душе и забывают о ней. Наше духовное естество вытесняется стремлением жить «по-человечески», то есть удобно, комфортно, стабильно, надежно. На это тратятся все силы, физические и духовные. Нет времени не только для христианской жизни, но и для воспитания собственных детей. Подрастающее поколение воспитывается современным духом времени, заключенным в пошлых телешоу, в бульварной литературе и развращенной моде, освобождая его от нравственности и порабощая своим страстям. Грех как таковой перестает существовать, он переходит в небытие, становится просто философской категорией, исчезает сама сущность греха как разрушающего целостность личности. В современном мирском понимании грех – это «страшилка» попов, греха перестали бояться. Этим объясняется множество социальных проблем нашего «христианского» общества: если в нашей стране 70 % верующих людей, то откуда у нас нищета, наркомания, жестокость, бандитизм, эпидемия разводов? Видимо, в основном это вера “в душе”…»2
Священник Владимир Балашов, настоятель Свято-Троицкого храма с.

Елховка Самарской области. Православная газета Благовест, 03.06.2005.

«Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?» – спрашивает поэт в бессмертной строчке. И действительно, достаточно на одно мгновение оторваться от поглощающих нас забот, достаточно мысленно на минуту остановить безостановочный, в бездне исчезающий водопад времени, чтобы вопрос: «Для чего дана жизнь и в чем ее смысл?» поднялся из глубин подсознания, куда мы обычно прячем его от самих себя, и встал перед нами во всей своей неумолимости. Меня не было, и вот я есть, меня не будет, тысячи веков прошли до меня, тысячи – пройдут после… И на поверхности этого необозримо бесконечного океана я всего лишь мимолетный пузырек, в котором на доли секунды вспыхивает луч жизни, чтобы тут же погаснуть и исчезнуть. «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?» И что, по сравнению с этим единственно честным, горестным вопрошанием, значат все громогласные теории, которыми пытаются ответить на него нудные теоретики «счастливого будущего»? «Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем»… Самый простодушный и доверчивый, самый недалекий человек не может не знать, что все это обман. Ибо и тот, про кого говорится, что он «был ничем», и тот, кому обещано, что он «станет всем», – оба исчезнут с лица земли, из этого безнадежно смертного мира. И потому, что бы ни внушали нам жалкие пророки жалкого счастья, настоящий вопрос, вечно стоящий перед человеком, только один: есть ли смысл у этой, такой короткой жизни? Что значит, по сравнению с необозримой бездной времени, эта вспышка сознания, эта способность мыслить, радоваться, страдать – эта удивительная жизнь, которую, сколь ни была бы она по видимости напрасной и случайной, мы все же ощущаем как дар?»3
Протопресвитер Александр Шмеман. «С новым счастьем!» Беседы на Новый Год. – Москва: ПСТГУ, 2009.

«Как совместить земное и небесное? И возможно ли это? Говорят, не все в монастыре спасутся, и не все в миру погибнут, но как спастись там, где вокруг соблазн? Как устоять, когда и в семье самые близкие тебе люди не способствуют тебе, и чтобы сохранить семейный мир, приходится смириться и подчиниться желаниям окружающих, которые бывают и не совпадают с требованиями Церкви? Как мирянину, с Божией помощью, победить душевную брань? Как бороться? Что лучше – верить тому, что очевидно, и наслаждаться всем или верить невидимому и отказываться от всего? Как спастись в миру?»4
Вопросы священнику. Псково-Печерский монастырь, www.pskovo-pechersky-monastery.ru.

Глава 1
Православный христианин в миру

Почему мы должны верить?

Человека Господь наделил удивительным свойством – верить. Вера – полное вручение себя Тому, в Кого веришь. Вера в Бога прежде всего есть признание над собой власти Бога и, как результат этого признания, – смирение перед Богом и перед Его законом. Верим мы или не верим – закон действует. Основная масса народа признает Бога, многие называют себя верующими, но не доверяют Ему, не желают смириться перед Ним. Жизнь этих людей не изменяется оттого, что они лишь признали бытие Бога, потому что они не признали Божественного закона. В этом и заключается корень всех проблем многих людей. Ведь незнание закона от ответственности не освобождает. Очень редко можно встретить людей, которые открыто исповедуют свое неверие. Но даже они в минуты, когда их, как говорится, «прижмет», вспоминают о Том, Кто мешает им жить по своей воле и в бытие Которого они всячески стараются не верить. В этом и заключается феномен веры. Она присутствует во всяком человеке. Абсолютно неверующих людей не бывает. Если один человек видит смысл своего существования в наибольшем раскрытии в себе Образа Божия, то ему не нужно объяснять необходимость духовной жизни. Если у другого смысл жизни в стяжании земных благ и удовольствий, то ему невозможно объяснить необходимость аскетических упражнений и смысл духовной дисциплины, направленной на ограничение своей плоти. Такой человек сводит веру в Бога лишь к обрядовости: поставить свечку, покрестить и отпеть. Человек, совсем отвергающий Бога, делает это не потому, что в Него не верит, а потому, что Он ему мешает жить в его жизни, где «бог» – это он сам. Обычно эти люди лишены всех нравственных норм, и, когда от них требуют соблюдения нравственного закона, это их очень раздражает. Вот почему они хотят верить в то, что Бога нет.

Некоторые «верующие» люди объясняют причину своей нецерковности тем, что они воспитаны в эпоху богоборчества, на других идеалах и других понятиях и теперь, дескать, переучиваться поздно, поэтому им трудно и неуютно в церкви. Но на самом деле причина кроется в свободном выборе человека и духовной лености. Эти две причины тесно связаны между собой. Человек двум господам служить не может, необходимо каждому из нас сделать свой выбор. Когда человек все силы своей души направляет на достижение «рая на земле», он говорит так: не могу ходить в храм, не приучили. На самом деле ему просто не хочется ходить в храм, читать молитвы, держать посты. У него нет в этом необходимости, потому что «смысл» его жизни достигается совсем иными путями. Он не понимает величественного смысла духовных действий, и они ему кажутся нелепыми потому, что его взгляд устремлен долу, он видит лишь то, что у него под ногами и даже не пытается взглянуть на красоту Горнюю. Другие люди заявляют, что они вообще неверующие. Но таковыми они являются лишь потому, что если им признать бытие Бога, то надо признать и Божественный закон, нарушение которого является грехом. Это понятие греха значительно ограничивает так называемую «свободу» человека, а человеку хочется запретного. Для него понятие греха становится ненавистным, но его душа, несмотря на его убеждения, устроена по Образу и Подобию Того, в Кого он не верит. И потому в человеке развивается духовное противоречие, его начинает мучить совесть. Тогда человек начинает безумную борьбу против Бога, разрушая свою духовную и физическую целостность. Нежелание смириться перед Божественным законом, который действует вне зависимости от наших убеждений, приводит к глубокому духовному кризису. Год от года количество самоубийств и психических заболеваний увеличивается как у нас в стране, так и за рубежом, особенно в США – в самой богатой в мире стране, где «официальной религией» является мамона, материальное благосостояние любой ценой. В результате формируется новый тип человека, который носит в себе совсем не Божественный образ и Его подобие, а нечто другое. Смысл деятельной веры, основанной на многовековой нашей Православной традиции, заключается как раз в том, чтобы развить в человеке полное доверие и вверить себя Божественному Промыслу. Если Церковь, которая основана Самим Богом, предписывает ограничить жизнь в чем-то, что вредит душе, нужно не размышлять о целесообразности ограничения, а смириться перед Церковью. Необходимо верить: что нам нельзя, то вредно. И не любопытствовать подобно нашим прародителям: а вдруг ничего не будет, и мы будем «как боги». Ведь Адам и Ева не поверили Богу, что вкушение запретных плодов будет для них неполезно.

Бог не хотел смерти людям, Он их предупредил: нельзя, умрете. Люди не поверили и – умерли. Бог хотел, чтобы через добровольное ограничение себя люди выразили свое доверие и любовь к Богу. Ведь в основе любви лежит жертвенность. Адам и Ева должны были ограничить себя добровольно, не есть плодов, и в этом акте они бы выразили и любовь, и веру. Но наши прародители избрали иной путь: а вдруг – можно, и ничего за это не будет? Вот так же и в наше время некоторые люди размышляют: а зачем пост? зачем молиться? зачем ходить в храм? зачем открывать свои тайные грехи священнику? И чтобы все запретное стало «ложью», им хочется отвергнуть веру в Бога.

Мало кто среди безумия этого мира, когда соблазны вокруг нас и все труднее устоять, задает себе вопрос: а вдруг за гробом будет Суд и воздаяние? Тогда за все придется отвечать. И окончательное убеждение, что Бог есть, приходит уже на смертном одре. Пример этому – смерть Вольтера. Когда этот богоборец метался в агонии на своем ложе, он кричал: «Я верю! Я верю! Господи, помоги!» Умирающему открывается видение духовного мира, Ангелов и бесов. Видя их и ощущая загробный ужас, человек ужасается и до конца понимает, как жестоко он ошибался…

Апостол Павел формулирует веру как «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). Это значит, что верующий человек должен быть уверен, что будет Суд и ему придется дать ответ за всю свою жизнь. Что имеет бытие и ад, и рай, что если не иметь ограничения вседозволенности в своей жизни, то в иной жизни он будет наследовать место, где получит воздаяние за свою беспорядочную и не ограниченную никакими моральными нормами жизнь. Это место называется геенной огненной, где, по слову Священного Писания, есть тьма кромешная, червь неусыпающий и скрежет зубов, стенание и вечный плач.

Каким же нужно быть безумцем, чтобы, веря во все то, что и представить даже страшно, продолжать вести свою окаянную жизнь во грехе, по-прежнему говоря: а зачем пост? зачем молитва? зачем храм, ведь «Бог в душе»? Да затем, чтобы избежать всего этого, чтобы иметь хоть какую-то надежду на спасение в вечности. «Вот, Господи, моя жизнь, я бесконечный грешник. Я недостоин милости, но я боролся, вот мой пост для Тебя, вот моя молитва к Тебе, вот мое покаяние в моих грехах, в том, что я своей жизнью исказил Твой замысел о себе. Не суди меня строго, но помилуй. Я немощный и ничего не могу без Тебя. Я ничто без Тебя».

И, чтобы это искренне осознать всей душой, всем сердцем и всем помышлением, нужна глубокая духовная жизнь под покровом нашей Святой Матери Церкви. Без Нее спасение невозможно. Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец.

Иерей Владимир Балашов, настоятель Свято-Троицкой церкви с. Елховка Самарской области. Православная газета «Благовест» от 29.08.2003.

Образованному человеку, который пришел к заключению, что есть «что-то»

Ты пишешь, что должно, в конце концов, «что-то» быть. Говоришь, что читал книгу какого-то великого астронома о звездах и тебе бросилось в глаза утверждение этого известного ученого: «В мире все необъяснимо без Бога». И это заставило тебя сделать вывод, что есть «что-то». Скажи, сын Лазарев: «Есть Бог» – и радуйся! «Есть что-то», – так говорят многие образованные люди. Но если до конца жизни пребудешь только со словом «что-то», то и жизнь твоя останется ничтожной.

Одно мгновенное предчувствие, что видимый мир содержит какую-то великую тайну, – это еще далеко не та животворящая и плодоносная вера, освещающая наш путь и указующая цель.

Сказать, что «есть что-то», – еще не значит увидеть свет дня. Это значит, что путник едва-едва заметил в ночном мраке расширенными своими зеницами приближение рассвета. А от него до восхода солнца еще долгий путь. Если бы ты сказал: «Есть Кто-то», заря зарумянилась бы над горизонтом твоей жизни.

Познай Творца своего, дорогой брат. Это важнее познания Его творений. Не пополняй общество тех, о которых апостол говорил: «и служили твари вместо Творца» (Рим. 1, 25). Се, Всевышний Художник стоит перед Своим произведением. Ты слишком засмотрелся на Его прекрасные полотна, которые поначалу открывают глаза, а затем слепят. Почему не подойдешь к Художнику и не познакомишься с Ним? Христос для того и сошел на землю, чтобы протянуть тебе руку и познакомить с Творцом. Кто не подойдет ближе к Художнику на этом свете, в Его изумительной мастерской, не познакомится с Ним, не представится и не поклонится Ему, тот не будет допущен в небесный чертог Его.

Святитель Николай Сербский. Миссионерские письма. – М., 2003. С. 95.

Уверенность в невидимом

Обращение человека к Богу – всегда загадка для окружающих. Что заставляет человека верить? Каким образом он вдруг начинает чувствовать Его присутствие? У каждого верующего свой путь, непохожий на другие. И часто бывает так, что мы не можем толком объяснить – каким образом нам удалось ощутить эту «уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). Но когда эта «уверенность» наступает, жизнь приобретает совершенно иной смысл, иное измерение, иную сверхзадачу.

Задача православного христианина кажется простой и понятной: «возлюби Господа Бога твоего… и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10, 27). Но выполнение этой задачи кажется настолько невозможным, что и одной отдельной взятой жизни мало. Тем не менее, другого обетования у нас нет, как нет и другой жизни, чтобы это обетование исполнить. Проблема еще осложняется тем, что каждый из нас приходит к Богу со своим багажом доцерковных (и, как правило, нецерковных) предпочтений, увлечений и интересов. Как правильно распорядиться этим грузом? Велик соблазн все отправить в мусорную корзину и начать жизнь «с чистого листа». Соблазн, конечно, велик, но на то и даются нам соблазны, чтобы мы учились их преодолевать.

Мы именно так и пытаемся выстраивать свою духовную жизнь, отказываясь от всех своих доцерковных предпочтений, целиком и полностью считая, что только в церковной традиции нам необходимо черпать силы. И эта мысль правильна. Конечно, наша опора, наш фундамент должен иметь прежде всего церковное основание, но остальной строительный материал неизбежно будет сформирован из того, что еще до нашего прихода к Богу заставляло думать о Нем. «Для чистых все чисто» (1 Тит. 1, 15), – говорит апостол Павел, а это значит, что настоящая церковность всегда учит нас внимательно всматриваться в окружающую нас культурную среду.

Порой мы очень переоцениваем свои собственные силы. Часто думаем, что как только мы начнем вести «правильную» духовную жизнь, так у нас появятся и силы, и знания, и ответы на все вопросы. Для этого «достаточно» лишь соблюдать формальные правила формальной церковности: молиться, поститься и далее – по тексту. Но жизнь учит обратному – сил не прибавляется, знания не умножаются, вопросы появляются быстрее, чем мы успеваем на них отвечать. И получается так, что настоящего духовного опыта у нас еще нет, предыдущий мы полностью отвергли и опереться нам в этом житейском море не на что.

Языческая античная культура стала плодородной почвой для святоотеческой мысли и сегодня, когда нас окружает нецерковный культурный контекст, важно помнить, как поступали в подобных ситуациях святые отцы. Православная вера должна делать человека богаче, помогать нам свободно и дерзновенно вглядываться в окружающую действительность. Православному христианину дорого все, что заставляет нас проснуться от мертвенной спячки и всмотреться вглубь самих себя.

В нашем жестоком мире легко остаться одному, легко отгородиться от внешнего мира и не замечать происходящего. Но Православие – это всегда постижение сложности, которое невозможно без узнавания образа Божиего в окружающих нас людях.

Гораздо легче жить, когда твой внутренний и внешний мир ограничен искусственно созданной атмосферой спокойствия. И хоть от этого жизнь спокойней не становится, иллюзия «правильности» возникает. Поэтому перед каждым из нас стоит простой и одновременно сложный выбор: в каком мире мы хотим жить – реальности или иллюзий?

Церковная жизнь может по-разному созидать человека. Если она основывается на верности преданию, то у нас окажется неожиданно много союзников, причем даже там, где мы бы совсем не догадались их искать. Таким «союзником» для православного богословия стала в свое время языческая философия, сама не подозревавшая, что может стать подпоркой для святоотеческого синтеза, взорвавшего языческий мир. Но не всегда предание полагается нами в основание нашей церковной жизни, чаще мы предпочитаем верить ложным страхам и «бабьим басням» (1 Тим. 4, 7), нежели всегда живому опыту Церкви.

Если мы хотим смотреть на этот мир глазами святых отцов, нужно учиться обращать ко благу окружающую нас действительность. Отцы смогли языческую культуру включить в христианский контекст, сможем ли мы сегодня стать продолжателями их дела? Будем думать и работать над тем, как нам разрушить матрицу века сего в самих себе прежде всего.

Чем больше мы живем в Церкви, тем больше начинаем понимать – вопросы не только не прекращают появляться, с каждым днем их становится все больше и больше. Причем вопросы множатся вне зависимости от степени нашего духовного или светского образования, они как снежный ком – чем дальше, тем все громадней и непредсказуемей. Однако от состояния нашей готовности воспринимать сложности зависит наша готовность прилагать усилия для созидания в самом себе христианина.

Всегда сложно и непонятно делать первые шаги, когда ты уже осознал, что Бог есть и это что-то для тебя значит, то есть ты не просто соглашаешься с этим пониманием, но решаешь, что продолжать дальше жить, так как ты живешь, больше уже никак нельзя. Нужно что-то менять. Но как менять, что именно менять – понимание приходит, увы, не сразу. И здесь есть свои причины. Для новоначального христианина главная проблема – это проблема соответствия своего внешнего облика тому внутреннему заданному для себя идеалу, к которому необходимо всем нам стремиться. Это одна из самых больных тем для людей, считающих себя верующими. Действительно, мы живем в мире, который встречает по одежке, но из-за недостаточности ума не всегда может по нему и проводить. И этой болезнью болеют не только закостенелые атеисты – достаточная часть нашего церковного общества полагает главным для себя бороться с внешней оболочкой человека, забывая, что внешность бывает весьма и весьма обманчива. Конечно, не нужно совсем думать, что внешняя составляющая совсем ни о чем не говорит. Но на первых порах нашей церковной жизни она действительно ни о чем не говорит, стоит подождать совсем немного, как все станет на свои места и человеку станет ясно и понятно, что храм это не место для демонстрации модного пирсинга и тату. Равно как и всякий, решивший всерьез заняться спортом, понимает: рано или поздно придется выучить и соблюдать правила игры, если ты решил стать действительно спортсменом, а не дворовым хулиганом. Но если всякий раз заострять свое внимание только на этом, то есть опасность, что именно это внешнее и останется для нас главным во всей нашей церковной жизни.

Всегда и во всем важен такт. Но чрезвычайно он важен в такой тонкой сфере как духовная жизнь, особенно когда мы считаем себя знатоками и явно не брезгуем тем, чтобы раздавать советы, как вопрошающим их, так и просто так, в связи с нашей внутренней необходимостью делиться тем, о чем уж мы наверняка знаем. И большая часть дров ломается именно на этом этапе. Когда человек только-только начинает делать первые шаги в Церкви, ему, как никогда, важно чувствовать плечо, но не то, которое может подтолкнуть, а то, на которое можно опереться. В Древней Церкви было все понятно и ясно, желающего принять крещение приводил в общину т. н. «спонсор», который перед лицом всех верных свидетельствовал о его нелицемерном желании стать христианином. И затем, уже после длительного оглашения, когда совершалось крещение, этот «спонсор» становился опорой для новопросвещенного христианина в его только-только начинающейся духовной жизни. К сожалению, времена изменились, об оглашении можно прочитать только в учебниках по истории Древней Церкви, а понятие «спонсор» приобрело уже совершенно другой, сугубо материальный характер. Но это не значит, что проблемы воцерковления куда-то исчезли, проблемы остались, и при этом стало совершенно не ясно – каким образом их разрешать.

Советую вам прилежнее читать Божественное Писание и учение святых и Богоносных Отцов наших, которым дано благодатью Пресвятого Духа разуметь тайны Царствия Божия, то есть, истинный смысл Священного Писания ; в их духопросвещенном учении вы найдете все, что нужно ко спасению. И я грешный, по скудоумию моему, отвечаю на вопрошение ваше: Бог премилосердый соделывает наше спасение православною верою, добрыми делами и Своею благодатью. Православная вера есть та, которую содержит единая святая, Соборная и Апостольская Восточная; без сей веры православной никак нельзя никому спастись. Добрые дела – это Евангельские заповеди, без исполнения которых, как и без веры, также невозможно никому спастись. Вера православная без добрых дел мертва, и дела добрые без веры также мертвы. Желающему спасения необходимо иметь и то и другое вместе: и веру православную с добрыми делами, и дела добрые с верою православною, и тогда, при помощи благодати Божией, споспешествующей добрым делам его, он спасется по слову Христа, рекшаго: «без Мене не можете творити нечесоже». И должно знать, что Христос Спаситель, Истинный наш, Который хочет всем человеком спастися, поставил в закон добрые дела, то есть Свои спасительные заповеди Евангельские, равно всем православным христианам, как монахам так и мирянам, живущим с женами и детьми, и требует от всех православных христиан самого прилежного их исполнения, потому что Его святые заповеди не требуют больших трудов телесных, а одного доброго произволения души: «иго бо» святых Его заповедей «благо и бремя» делания их «легко есть». Святые заповеди Христовы, при помощи благодати Божией, легко может исполнять всякий православный христианин, какого бы он ни был звания, пола и возраста: и старый и юный, и здравый и в немощи лежащий, лишь бы было к тому расположение души. Посему-то те, кто преступает их и не кается, в страшное второе пришествие Христово будут осуждены вместе с бесами на муку вечную. – Святые заповеди Евангельские, наипаче же главнейшие, столь необходимы для спасения, что если одной какой-либо не достает у человека, то и спасения души не бывает. Таковы заповеди о любви к Богу и ближним, о кротости и смирении, о мире со всеми и терпении, о том, чтобы от сердца прощать ближнему обиды, никого не осуждать, не иметь ненависти, любить врагов, творить по силе милостыню и душевную и телесную, и понуждать себя со всем усердием исполнять все прочие заповеди Христовы, во святом Евангелии написанные. А больше всего любить Бога всем сердцем своим, и всею душою своею, и всею крепостью своею и всем помышлением своим, и ближнего своего как самого себя, и подражая кротости Христовой, до крови подвизаться противу страсти гнева. А жить в мире со всеми столь необходимо, что Господь счел нужным не раз повторить Своим святым ученикам и Апостолам: «мир вам; мир оставляю вам; мир Мой даю вам». И где мир Христов, там и Сам Христос; а если в душе нет мира, то нет там и Христа. И терпение необходимо для спасения. Христос говорит: «в терпении вашем стяжите души ваша»; а терпеть надобно не до известного только времени, а до самой смерти: «претерпевши до конца той спасен будет». Кто от всего сердца прощает ближнему согрешение его, тому и Бог прощает согрешения его. Кто не осуждает ближнего, тот и сам не будет осужден от Бога. И все прочие заповеди Евангельские желающий спасения должен блюсти как зеницу ока. А смирение, которое есть основание всем заповедям Евангельским, так необходимо для спасения, как дыхание для жизни: как без дыхания нельзя жить, так без смирения невозможно спастись. Различным образом спасались святые Божии, но без смирения никто из них не был спасен, да и невозможно это. Посему, кто хочет спастись, тот от всего сердца должен считать себя пред Богом за грешника, самого грешного из людей, хуже всякого создания Божия, вменять себя за прах и пепел и в тайне сердца своего укорять себя за все, и винить только себя одного во всяком согрешении своем. Исполняя таким образом в смирении сердца все заповеди Евангельские, часто молясь Богу с сокрушением сердца о прощении грехов своих, человек сподобляется милости Божией и прощения грехов, и посещает его благодать Божия, и спасается он милостью Божиею несомненно. – Кроме того православный христианин должен соблюдать еще и заповеди церковные, изложенные в книге «Православное Исповедание». Они также необходимы для спасения. – Таинство покаяния состоит в том, чтобы раскаяться пред Богом в своих грехах, бросить их и положить твердое намерение при помощи Божией к ним не возвращаться. Потом пред отцом духовным, как пред Самим Богом исповедать все свои согрешения и получить от него разрешение в них. Приготовлять себя к причащению Божественных Таин должно постом, умилением, чистосердечным исповеданием грехов, совершенным примирением со всеми, выслушанием в назначенное время по обычаю христианскому всего правила церковного, а приступать ко св. Причащению со страхом и трепетом, с верою и любовью, с поклонением, единому Богу подобающим.

О том, как вести себя в семействе, равно и о других обязанностях христианских самое полное наставление можно найти в богодухновенных писаниях святого Иоанна Златоустого и других святых мужей, читая их книги со страхом Божиим и должным вниманием.

С егодня я хотел бы сказать несколько слов о спасении в миру: не о спасении «от мира», но о том, как, живя в миру, пользоваться тем, что предлагает мир, для духовной пользы. Мне бы хотелось вместе с вами подумать о том, как мы можем и как должны воспринимать окружающий нас мир.

Начну с цитаты из анонимного раннехристианского текста, который называется «Послание к Диогнету» и датируется предположительно II веком:

Христиане не отличаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особенных городов, не употребляют какого-либо необыкновенного языка и ведут жизнь, ничем не отличную от других. Только их учение не есть плод мыслей и изобретения людей, ищущих новизны, они не привержены какому-либо учению человеческому, как другие, но, обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. Живут они в своем отечестве, но как пришельцы. Имеют участие во всем как граждане, и все терпят как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество - чужая страна... Одним словом, что в теле душа, то в мире христиане. Они любят всех и всеми бывают преследуемы. Их не знают, но осуждают. Они всего лишены, но всем изобилуют. Их бесчестят, но они тем прославляются. Клевещут на них, но они оказываются праведны. Злословят, а они благословляют. Их оскорбляют, а они воздают почтением. Они делают добро, но их наказывают, как злодеев. Будучи наказываемы, радуются, как будто бы им давали жизнь .

Итак, «что в теле душа, то в мире христиане». Каждый из нас, христиан, помещен Богом в определенный исторический и локальный контекст. Мы живем в конкретном городе, в конкретную эпоху, нас окружают конкретные люди, на жизнь нашу влияют конкретные обстоятельства. И слова Христа «вы - соль земли», «вы - свет мира» - относятся к нашей жизни в мире сем. Мы не призваны отрекаться от мира, отвергать мир, гнушаться миром: мы призваны, живя внутри мира, быть «солью земли» и «светом мира», то есть, как душа в теле, оживотворять мир, преображать его. Но чтобы быть способными оказывать положительное влияние на мир, надо научиться правильно пользоваться всем тем, что мир сей предлагает нам. Надо научиться творчески подходить к миру.

Говоря сегодня о жизни в миру, я буду не только излагать собственные мысли, но и комментировать некоторые высказывания одного из замечательных пастырей XX столетия - священника Александра Ельчанинова. Вся сознательная жизнь этого человека была связана с Православной Церковью. Юность он провел в Грузии и России, священником стал в эмиграции. Он не написал значительных богословских трудов, но от него остались разрозненные дневниковые записи, собранные в книжку после его смерти. Отец Александр всю жизнь провел в миру, среди людей, и достиг больших духовных высот. Вот одна из его мыслей о том, как христианин должен воспринимать окружающий мир:

Условия, которыми окружил нас Господь, - это первая ступень в Царствие Небесное, это единственный для нас путь спасения. Эти условия переменятся тотчас же, как мы их используем, обративши горечь обид, оскорблений, болезней и трудов в золото терпения, безгневия и кротости... Постоянно, ежедневно, ежечасно Бог посылает нам людей, обстоятельства, дела, с которых должно начаться наше возрождение, а мы оставляем их без внимания, и этим ежечасно противимся воле Божией о себе. В течение всей нашей жизни Господь помогает нам, посылая тех или иных людей, те или иные обстоятельства. Если бы мы каждый час нашей жизни принимали как час воли Божией о нас, как решающий, важнейший, единственный час нашей жизни, какие дотоле скрытые источники радости, любви и силы открылись бы на дне нашей души!

Вот ключ к христианскому восприятию окружающей нас действительности: всегда видеть во всем, что с нами происходит и что нам сопутствует, промыслительный перст Божий. Ибо ничто в нашей жизни не происходит случайно. Если мы поставлены в определенные условия, если оказываемся в трудных обстоятельствах, это значит, что Богу так угодно. Посылая нам благодеяние или испытание, Бог каждый раз ставит перед нами те или иные задачи, которые нам предстоит решить. Радость и скорбь, здоровье и болезнь, друзей и врагов - все это Бог посылает нам для научения и совершенствования, и мы должны учиться извлекать из всего этого пользу, использовать это для духовного возрастания.

Другой ключ к духовной жизни - всегда находиться на той глубине, где происходит таинственная встреча нашей души с Богом. Если мы не познаем эту глубину, мы не сможем стать настоящими, полноценными христианами. Внешние обстоятельства жизни могут меняться; на внешнем уровне могут происходить различные вещи, но главное - то, что происходит внутри человека. Если мы не научимся тому, что Отцы Церкви называли «внутрьпребыванием», мы рискуем остаться на поверхности христианской жизни, так и не поняв, в чем суть того пути, идти по которому мы призваны.

В жизни всегда так много того, что нас пугает или вызывает беспокойство, раздражение, негодование. Если человек не умеет отрешаться от всего этого, если он позволяет обстоятельствам «засосать» себя, поглотить, ему никогда не удастся достичь того внутреннего глубокого покоя, в котором заключается тайна христианской жизни и тайна встречи между человеком и Богом. Когда внешние обстоятельства заслоняют то, что происходит на глубине, тогда у человека не остается сил на то, чтобы работать над собой, на то, чтобы возделывать землю своего сердца.

Работа над собой и над своими анархически автономными нервами очень облегчается, - пишет отец Александр Ельчанинов, - делается совсем легкой от правильной установки внимания и воображения. Мы непременно будем спотыкаться на каждом пустяке, пока в нашей душе не станет отчетливо, ярко и убедительно то, что не пустяк, когда влечение к этому главному всей душой, всем сердцем, всем разумением поставит на место те пустяки, которые отравляют нам повседневную жизнь.

Многие люди настолько зациклены на внешних, иногда и в самом деле «пустячных», обстоятельствах, что вся их жизнь превращается в непрерывную погоню за чем-то заведомо недостижимым. Они все время ждут «лучших времен»: вместо того, чтобы насладиться нынешним днем и нынешним часом, - часом, когда Господь рядом, потому что Он всегда рядом с нами, - эти люди живут иллюзорными надеждами на лучшее будущее. Но жизнь проходит, и будущее не успевает наступить, как уже уходит в прошлое. А человек скользит по поверхности жизни, не успевая сойти в те глубины, где только и стоит жить, где жизнь обретает свою изначальную ценность.

Как возможно в наш век, когда темп жизни ускорен до предела, время до крайности спрессовано и, как кажется, летит гораздо быстрее, чем в прежние эпохи, - как возможно сохранять духовное равновесие, внутренний покой? Единственным способом: схождением в глубины - в глубины собственной внутренней жизни, туда, где душа соприкасается с Богом.

Пугает течение времени, когда стоишь на месте, - пишет Ельчанинов. - Надо погрузиться в глубину, где время безразлично.

Еще один ключ к духовной жизни - правильная расстановка приоритетов. Очень важно, чтобы в жизни человека все было поставлено на свои места, чтобы была соответствующая иерархия ценностей. Часто человек нервничает, раздражается, испытывает неудовлетворенность именно потому, что на первое место ставит то, что должно стоять, может быть, на десятом, забывая о главном - о предстоянии перед Богом. Если душа человека предстоит перед Богом, у него нет причин нервничать, беспокоиться, раздражаться, волноваться, потому что душа его уже обрела «единое на потребу» и упокоилась в предстоянии Богу.

Это предстояние Богу должно быть постоянным - даже не фоном, скорее - стержнем жизни. Когда в человеке есть крепкий внутренний стержень, тогда не страшны ему никакие невзгоды, которые могут с ним приключиться.

Наша жизнь на земле, - говорит Ельчанинов, - есть подобие высшей жизни .

И наша задача здесь, на земле - все более и более приближаться к тому образу и подобию, по которым мы созданы Самим Богом. Мы должны ежедневно словно бы расчищать в себе образ Божий, оскверненный грехами и всей той суетой, которая нас окружает.

Ставя главное на первое место, а второстепенное - на второе, мы можем, живя среди суеты мира сего, из всего извлекать духовную пользу. В мире сем не так много вещей, которые по своему качеству были бы или безусловно отрицательными, или безусловно положительными. Как правило, все, что нас окружает, может приносить нам как пользу, так и вред. Если мы научимся извлекать пользу из всего, что нас окружает, весь мир вокруг нас преобразится. Мы увидим, что, не уходя, подобно Марии Египетской, в пустыню, не живя в монастыре, не предпринимая каких-то особых аскетических усилий, но просто живя в этом мире, мы можем достичь духовных высот.

В связи с этим хотелось бы затронуть несколько вполне конкретных тем. Большинство из нас живет в городе, нам редко удается выбираться на природу. И все-таки бывают у нас просветы - выходные, отгулы, отпуск - когда мы можем, отрешившись от всего и забыв обо всем, куда-нибудь уехать на день-два, на несколько дней или недель, чтобы побыть наедине с природой. Это очень важный опыт, которым не нужно пренебрегать, потому что, живя в условиях большого, многомиллионного города, мы невольно оказываемся вовлеченными в его искусственный ритм - ритм погони за материальными благами. Когда хотя бы на несколько дней удается нам вырваться из этого круга, мы чувствуем дыхание вечности, соприкасаемся с природой, в которой присутствует и дышит Сам Бог. Находясь в лесу, в горах, на берегу реки или на берегу моря, мы можем вслушиваться в это дыхание Духа Святого, Который в момент сотворения земли, неба и моря «носился над водою», Который и сейчас все Собою пронизывает и оживотворяет.

Еще одна тема - образование, наука, ученость. Каждый из нас имеет ту или иную «специальность»: в той или иной области мы что-то знаем. Всякая наука и всякая специализация могут иметь утилитарное, прикладное значение: в этом смысле они нейтральны по отношению к духовной жизни. Но наука, - коль скоро она раскрывает глубины мироздания, открывает законы, действующие среди людей, в природе, в космосе, - может обрести религиозный смысл, она может открывать нам Бога. И чем глубже мы погружаемся в ту или иную науку, тем больше она может способствовать богопознанию. Как сказал один мыслитель, «малое знание уводит от Бога, большое возвращает к Нему». У человека с узким кругозором, с ограниченными познаниями нередко и религиозные представления бывают примитивными.

Многие Отцы Церкви, такие как Григорий Богослов, Василий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, тратили годы и десятилетия на то, чтобы овладеть науками и познаниями в разных областях - философии, риторике, медицине, астрономии, математике, геометрии. Они были одними из самых образованных людей своего времени. Потом, став священнослужителями, они все свои знания отдавали на служение Богу, Церкви и людям.

Существует взгляд, согласно которому вера и наука несовместимы: образованность и ученость якобы вообще чужды Церкви христианской, где все берется простотой и смирением. Существует страх перед диалогом, обменом мнениями, перед разумом как таковым. Даже к богословской науке некоторые относятся с недоверием. На эту тему можно было бы многое говорить, но я думаю, что достаточно будет привести здесь слова отца Александра Ельчанинова:

Обычный в наше время страх перед мыслью, философией, богословствованием никак нельзя оправдать ни Евангелием, ни Святыми Отцами, которые очень много размышляли и рассуждали. Я не могу припомнить ни одного Святого Отца, у которого был бы страх перед человеческим разумом, рассуждением, различием мнений...

Еще одна важная тема - материальные блага. Хотя Христос сказал, что трудно богатому войти в Царство Небесное, это не значит, что богатство само по себе является препятствием к духовной жизни: препятствием является порабощенность человека материальным благам. Можно быть нищим, но всю жизнь превратить в погоню за деньгами; можно, не имея денег, непрестанно томиться жаждой их. А можно, наоборот, быть достаточно обеспеченным, но использовать свое богатство для пользы ближних, делиться с ними. Богатый человек из притчи Христа о богаче и Лазаре не за то оказался в аду, что был богат, но за то, что, проходя мимо нищего, лежавшего у его ворот, не замечал его.

О том, что христиане, ревностно подвизающиеся в миру, могут достичь высокой меры совершенства, не раз открывал Бог Своим святым:

«Однажды, когда преподобный Макарий молился, к нему был голос, который говорил:

– Макарий! Ты не достиг еще такого совершенства в добродетельной жизни, как две женщины, проживающие вместе в ближайшем городе.

Получив такое откровение, преподобный взял свой посох и пошел в тот город. Найдя там дом, где жили означенные женщины. Макарий постучался в дверь. Тотчас одна из тех женщин вышла на стук и, увидав преподобного, с великою радостью приняла его в свой дом. Призвав к себе обеих женщин, преподобный сказал им:

– Ради вас я принял на себя такой великий подвиг, придя сюда из дальней пустыни, ибо я желаю знать ваши добрые дела, о которых и прошу вас рассказать мне, ничего не скрывая.

– Поверь нам, честный отче, – отвечали женщины, – что мы еще прошлую ночь разделяли ложе свое со своими мужьями: какие же добродетели ты желаешь найти в нас?

Но преподобный настаивал, чтобы они рассказали ему образ своей жизни. Тогда, убежденные им, женщины сказали:

– Мы не были родственницами между собою прежде, но потом мы вышли замуж за двух родных братьев, и вот уже пятнадцать лет мы живем все вместе, в одном доме; во все время своей совместной жизни мы не сказали друг другу ни одного злобного или дурного слова и никогда не ссорились между собою. Но до нестоящего времени прожили в мире и согласии между собою и недавно единомысленно решили оставить своих плотских супругов и удалиться в сонм святых дев, служащих Богу. Но мы не можем упросить наших мужей, чтобы они отпустили нас, хотя с большою настойчивостью и многими слезами молили их об этом. Не получив желаемого разрешения, мы заключили завет с Богом и между собою – не произносить ни одного мирского слова до самой смерти нашей.

Выслушав их рассказ, преподобный Макарий сказал:

– Поистине Бог не ищет ни девы, ни замужней, ни инока, ни мирянина, но свободного намерения, принимая его, как самое дело, и добровольному произволению всякого человека подает благодать Святого Духа, действующего в человеке и управляющего жизнью каждого, желающего спастись».

«Однажды блаженный Антоний молился в своей келлии и был к нему глас: «Антоний! Ты еще не пришел в меру кожевника, живущего в Александрии». Услышав это, старец встал рано утром и, взяв посох, поспешил в Александрию. Когда он пришел к указанному ему мужу, тот крайне удивился, увидев у себя Антония. Старец сказал кожевнику: «Поведай мне твои дела, потому что из-за тебя пришел я сюда, оставив пустыню». Кожевник отвечал: «Не знаю за собой, чтоб я сделал когда-либо и что-либо доброе. По этой причине, вставая рано с постели, прежде чем выйду на работу, говорю сам себе: «Все жители этого города, от большого до малого, войдут в Царство Божие за свои добродетели, а я один пойду в вечную муку за мои грехи». Эти же слова повторяю в своем сердце, прежде чем лягу спать». Услышав это, блаженный Антоний отвечал: «Поистине, сын мой, ты как искусный ювелир, сидя спокойно в своем доме, стяжал Царство Божие. Я хотя всю жизнь и провожу в пустыне, но не стяжал духовного разума, не достиг в меру сознания, которое ты выражаешь своими словами»».
().

О преп. Антонии Великом Добротолюбие повествует ещё:

«Замечательна мысль св. Антония о том, кто может иметь истинное братолюбие. Он говорил: человек никогда не может быть истинно добрым, как бы ни желал того, если не вселится в него Бог, ибо никто же благ, токмо Бог един (Patr. lat. t. 73, р. 785).

Это боговселенье или жизнь в Боге и есть последняя цель всех подвижнических трудов и верх совершенства. Сам Бог показал сие св. Антонию, когда он сподобился такого откровения в пустыни: есть в городе некто подобный тебе, искусством врач, который избытки свои отдает нуждающимся и ежедневно поет с Ангелами Трисвятое (т.е. при совершенстве любви к ближнему, в Боге живет и пред Богом ходит). (Достопамятные сказания. № 24)».

(Добротолюбие. Изречения св. Антония Великого и сказания о нем).

Достопамятные сказания:

«Двое из отцов просили Бога открыть им, в какую они пришли меру. И был им голос с Неба: “В одном египетском селении есть мирянин по имени Евхарист и жена его - Мария. Вы еще не пришли в их меру”. Два старца, собравшись, пошли в селение, спросили о них, нашли жилище Евхариста, а в нем - его жену. “Где твой муж?” - спросили они. Она отвечала: “Он пастух и пасет овец”. И приняла их в доме своем. Вечером возвратился Евхарист с овцами. Увидев старцев, он приготовил им трапезу, принес воды обмыть их ноги. Старцы говорят ему: “Не вкусим ничего, пока ты не расскажешь нам о своей жизни”. Евхарист со смирением только и говорил им: “Я пастух, а это - моя жена”. Старцы продолжали просить его, но он не хотел говорить. Тогда старцы сказали: “Бог послал нас к тебе”. Услышав это, Евхарист убоялся и начал рассказывать им: “Овец этих мы получили от своих родителей. Если, по милости Божией, бывает от них какой прибыток, делим его на три части: одну для бедных, другую для странников, а третью для собственного употребления. С того времени, как я взял себе жену, мы не осквернялись, и она до сих пор дева. Каждый из нас спит особо, по ночам носим мы власяницы, а днем - свои одежды. До сих пор об этом не знал еще ни один человек”. Услышав это, старцы удивились и возвратились, славя Бога».

«Авва Иоанн говорил нам: “Трое нас, отшельников, пришли к авве Николаю, жившему у потока Ветасимского. Войдя к нему в пещеру, мы увидели там одного мирянина. Началась душеспасительная беседа. Авва Николай обратился к мирянину: “Скажи же и ты нам что-нибудь”. - “Что ж я, мирской человек, могу сказать вам полезного? О, если бы я себе самому мог принести пользу!” - отвечал тот. “А все-таки ты можешь сказать что-нибудь” ,- возразил старец. Тогда мирянин рассказал нам: “Вот уже двадцать два года, как солнце никогда не видело меня за едой, кроме субботних и воскресных дней. Я живу работником в селе у одного богатого, но несправедливого и жадного человека. Прожил я у него пятнадцать лет, работая день и ночь. Он не хочет отдавать мне платы и ежегодно немало обижает меня. Но я сказал себе: “Феодор, если ты вынесешь жизнь у этого человека, он приготовит тебе Царство Небесное вместо платы, какую ты заслужил. Тело свое я сохранил доселе чистым от прикосновения к женщине...” Выслушав это, мы получили великую пользу для души”».

Преподобный Антоний Оптинский на вопрос о выборе монашеского пути отвечал, что спастись можно как в монастыре, так и в миру. И напоминал о том, что враг может подавать усердие к непосильным для нас , а к посильным, наоборот, влагать пренебрежение: «Вы упомянули о женщине, которая питается приятною идеею – оставить всё – но не постигает, от Бога ли такое внушение, или от противника. Если бы она раскрыла сердце своё самому благоискусному старцу или провидцу, то и тот не одобрит мысль оную, ибо действие противника таково: к возможным и посильным добродетелям влагает он хладность и пренебрежение, а которые добродетели превышают меру сил наших, к тем подаёт неослабное усердие, а цель его – уловить бедную душу».

Старец говорил о том, что Господь даёт обильные средства ко спасению как монашествующим, так и пребывающим в мирском звании: «…нет ни одного человека, в каком бы кто быту ни был, чтоб лишён он был средств к приобретению вечных благ, ибо Господь Бог всем хощет спастися, как непосягшим, так и оженившимся, как удалившимся в монастыри, так и обитающим в мирском звании. И тем и другим обильные даны способы ко спасению!»

Преподобный Макарий о монастырях отзывался так: «Обиталища сии – монастыри – не изобретение человеческого ума, но Дух Святой, через богодухновенных Отцов, установил жительство сие для тех, кто позван будет Богом или из любви к Нему, или по причине множества грехов своих».

Преподобный Варсонофий называл путь – путем царским: «Конечно, путь монашеский есть путь царский, и кто, поступив в монастырь, будет истинным монахом, тот сподобится великой награды».

Тем, кто мог вместить сказанное, старец прямо говорил о том, что высшее совершенство достигается в монастырях: «Спастись можно и в миру, но высшее совершенство достигается в монастырях. И в Писании сказано: Не женивыйся печется... како угодити Господеви, а женивыйся... како угодити жене (1 Кор. 7, 32–33). Вот и разница между миром и монастырем».

Старец искренне радовался, когда светские люди оставляли мирские удовольствия и приезжали на святые праздники в монастырь, чтобы провести эти дни вдали от мирской суеты в молитве: «Своим пастырским словом свидетельствую вам, что вы совершили подвиг, приехав сюда из разных мест на великий праздник Рождества Христова. Верю твёрдо, что милосердый Господь вознаградит вас, как – не знаю, но не оставит вас ни в этой жизни, ни в будущей. Еще лет сорок – пятьдесят тому назад это время от Рождества Христова до Крещения называлось святыми днями. Это было на святых днях, – говорили. Теперь эти два слова сокращены в одно: «святки»... Что подразумевают под этим словом теперь? Обыкновенно период времени от Рождества до Крещения, но часто с этим понятием соединяется понятие о греховных удовольствиях, которых так много бывает именно в это время. Враг издевается над христианами, и время, в которое совершалась тайна нашего спасения, обращается во время совершения всевозможных пороков. Оттого–то и назвал я подвигом то, что вы оставили все мирские удовольствия – театры, балы, маскарады… и приехали в нашу тихую обитель, чтобы провести эти дни в молитве, духовной беседе и удалении от мирской суеты. Здесь вы говели и приобщались Святых Таин».

В то же время преподобный Варсонофий подчёркивал, что монашеский путь предназначен не всем. Человек слышит призыв Божий – это Сам Господь призывает его на служение: «Спасающихся в монастырях часто упрекают в эгоизме: подумайте, – говорят, – такой–то поступил в монастырь! Он делал в миру то–то и то–то, так много приносил пользы, и вдруг всё бросил. Это – грех! – Не смущайтесь подобными речами. Если Господь призывает человека на служение Себе в иноческом чине, то надо всё бросить и последовать призыву Божию».

Преподобный указывал, что иногда есть и прямые указания человеку спасаться в миру: «Есть разные пути ко спасению. Святитель Николай Мирликийский ушёл в пустыню, чтобы подвизаться там в посте и молитве, но Господь не благословил его остаться там. Явившись святому, Господь велел ему идти в мир: «Это не та нива, на которой ты принесешь Мне плод», – сказал ему Господь. Таисия, Мария Египетская, Евдокия также не жили в монастырях. Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя. Цепляйтесь за ризу Христову, и Он не оставит вас».

Старец учил не мудрствовать в деле и не придумывать себе особенных подвигов, подчёркивая, что не все способны идти в монастырь, и для кого этот путь невозможен, тому не нужно и насиловать себя: «И снова повторяю: я не зову в монастырь, и в миру много путей, которые ведут к Богу и к ближним: святое это дело, несомненно, – спасая других, и самому спасаться».

«И перед вами лежат различные пути, некоторым иноческий, но не все способны идти в монастырь; у кого нет этого желания, тому и не нужно насиловать себя. Есть выражение: “И белые одежды не погубляют, и черные сами по себе не спасают”. Можно спастись и в миру, не забывайте только Господа и по силе своей соблюдайте Его заповеди. Главное – дорожите верой Православной и не меняйте её ни на какие сокровища мира сего».