Священное Писание дает понять, что Бог существует вне времени. Время в человеческом понимании сотворено Богом, как и вся вселенная. В статье автор рассуждает, можно ли применить категорию времени к Лицам Святой Троицы, а также анализирует гипотезу о предсуществовании Христа.

Христианское богословие выработало аксиоматические представления о Боге, которые можно кратко сформулировать так: Бог и только Бог Безначален, Неизменяем и Всемогущ. Неизменяемость - постоянство Бога во времени, ассоциирована с вечностью. Вечен Сам Бог. Божественная вечность исключает всякое время. Бог вне времении не может быть подвержен каким-либо изменениям, тлению или возникновению. Бога нельзя мыслить в пространстве или времени. Св. Григорий Богослов учил: «Совершенное единство внутри-Божественной жизни выражается прежде всего в безусловной вневременности Божественного бытия. Бог вечен по природе и выше всякой последовательности и разделения. И мало сказать: "Бог всегда был, есть и будет", лучше сказать: «Он есть, ибо Он сосредотачивает в Себе Самом целое бытие, которое не начиналось и не прекратится». И потому, «если Один был от начала, то было Три». В Божестве и в Божественной жизни нельзя мыслить или представлять какие бы то ни было изменения, какие бы то ни было «деления времени» . Это относится не только к Триединому Богу, но и к каждому ипостасному лицу Святой Троицы. Св. Афанасий подчеркивал: «Из отношений Отца и Сына должна быть исключена всякая последовательность, всякая "продолжительность" или расстояние между ними. Здесь исключается всякое "некогда" и "когда"» .

Однако мы знаем, что Сын Божий в отличие от остальных Лиц Святой Троицы воплощается - рождается от Девы Марии и тем самым входит в наш мир, космологически связанный с пространством и временем. Он скитается по землям древней Палестины, проповедует в разных городах, и эта земная жизнь Сына Божьего протекает во времени и пространстве. И здесь возникает апория, которая поставила древнюю Церковь на грань раскола. Как соединить Бога Отца с Логосом, Логоса - со Христом и Христа с человеком, сохранив при этом их ипостасное различие, но не разделяя Святую Троицу как Бога Единого, который выше всякого совершенства, выше всякой сущности и времени . Новизна и сложность проблемы усугублялась тем, что в ней богословие неявно переплеталось с метафизикой времени. Отстаивая божественность Иисуса Христа, необходимо было соединить вневременную вечность Триединого Бога и время тварного мира.

Для воззрений христианских писателей первых веков характерно представление о времени как о некой сфере бытия, единой для Бога и человека. Время существует как бы само по себе, независимо от Бога и твари. Оно безначально, бесконечно, не ограниченно никаким пределом ни в прошлом, ни в будущем. Вечность воспринималась ими как непрерывно и постоянно длящийся во времени процесс, например как «жизнь вечная» или как нечто запредельное, находящееся вне бесконечного и безначального времени - «прежде всех век» . Разрешить возникающие противоречия можно было двумя путями: оставаясь верным учению и преданию святой Церкви о божественной природе Иисуса Христа, отказаться от традиционного чувственного восприятия времени и вечности или, сохранив устоявшиеся представления о времени, пожертвовать божественной природой Святой Троицы. Если первый путь открыл нам истину бытия Триединого Бога, то второй - породил ереси разных толков. Потребовалось почти четыре столетия гонений, преследований и борьбы как с внешними, так и внутренними противниками, пока в недрах Церкви не выкристаллизовалась Божественная Истина, нашедшая свое выражение в Никейском Символе веры. Отстаивая божественную природу Иисуса Христа и единство Бога Троицы, святые отцы неявно формировали новые представления о времени и вечности.

Противоречие между вневременным бытием Святой Троицы и нисхождением Сына Божьего в мир - это апория времени, и корни ее решения в метафизике времени. Она решалась в рамках концепции вневременного ведения Богом земной истории. Бог вне времени, поэтому между двумя любыми событиями на земле для Него не может быть никакой временной протяженности. Все события нашего мира для Бога одновременны и мгновенны. По словам Григория Богослова, когда мы сводим в единство начало и конец времени, то приходим к вечности (!): «Вечность не есть ни время, ни часть времени; потому что она неизмерима» . А что иначе, как не мгновение, может подразумеваться святым отцом, когда начало какого-либо события совпадает с его концом? В этом случае начало и конец одномоментны, и все промежуточные события, лежащие между началом и концом, заключены в этом едином мгновении. Об этом же учил блж. Августин: «О человек! То, что говорит писание Мое, говорю Я. Только оно говорит во времени, слово же Мое времени не подвластно, ибо оно пребывает со Мной одинаково вечно. То, что вы видите Духом Моим, - Я вижу; то, что вы говорите Духом Моим, - Я говорю. Но вы видите во времени, а Я вижу не во времени, и точно так же вы говорите во времени, а Я говорю не во времени». «То, что было произнесено, не исчезает; чтобы произнести всё, не надо говорить одно вслед за другим: всё извечно и одновременно» . Аналогичной точки зрения придерживались многие св. отцы. Так, св. Афанасий, св. Василий Великий, св. Григорий Нисский и другие считали, что мир сотворен Богом не во времени, а мгновенно.

Вся земная история от сотворения мира является для Святой Троицы мгновением без какой-либо длительности или протяженности. Из этого божественного мига нисходит в наш мир Сын Божий Бог-Слово, рождаясь во времени от Девы Марии и принимая на себя человеческую природу. И в этот же божественный миг Он возвращается после крестной смерти и воскресения. Но возвращается уже как Иисус Христос, как Сын Божий и Сын Человеческий, в воскресшем обоженном теле, «воссевши одесную Отца» после вознесения на «небо». Для Святой Троицы эти события не разделены десятками лет, как воспринимаем их мы, находящиеся на земле. Для Триединого Бога они, как и вся земная история, одновременны и мгновенны. «Одесную отца» нет «ни времени, ни части времени» , нет наших причинно-следственных связей, нет прошлого и будущего, причины и следствия. В этом мгновении Бог Слово «всегда» Иисус Христос как «Агнец, закланный от сотворения мира» . Иначе пришлось бы разделить Бога Слово на двух - одного в Троице, как нисшедшего, а другого в Иисусе, как восшедшего, и признать одновременное существование двух Слов Божиих, то есть подменить Троицу четверицей. «Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все» (Ефес. 4, 10). Бог-Слово и Иисус Христос неделимы, они - единая Ипостась Триединого Бога, позволяющая Сыну Божьему одновременно находиться в двух мирах, во вневременном мире Триединого Бога как Бог Слово и во временном миге земной истории как Иисус Христос.

Для нас божественный миг разворачивается во времени, не разделяя единство Бога-Слово и Иисуса Христа, не разрушая Божественную Троицу и оставляя Их постоянными и неизменными - такими, какими они были в этом мгновении. Поэтому, следуя преданию Церкви и учению отцов, мы покланяемся Иисусу Христу как Богу истинному, как Сыну Божьему и Сыну Человеческому, второй ипостаси Святой Троицы и почитаем Деву Марию Богородицей.

Бог-Слово может войти в наш мир только через божественный миг земной истории, в котором Он и Иисус Христос едины. Поэтому в нашем тварном мире Сын Божий Бог-Слово всегда, во все времена, являет Себя как Иисус Христос, состоящий из божественной и человеческой природы. Мы видим, что из учения о вневременности Божественного бытия с необходимостью вытекает возможность предсуществования Иисуса Христа в событиях, имевших место до Его земного рождения. Действительно, если мы веруем во второе пришествие Христа в будущем, когда Он явит Себя во славе судить «живых и мертвых», то мы не можем исключать такой возможности и в прошлом, например, при сотворении мира и человека, так как «одесную Отца» для Бога нет прошлого и будущего.

Сама идея предсуществования Иисуса Христа во плоти не нова и была известна в древней Церкви. Однако, в отличие от учения о предвечном рождении и предсуществования Сына Божьего Бога-Слово, она не получила широкого распространения. Это связано с тем, что возможность предсуществования плоти, пусть даже воскресшей и воипостазированной Богом-Словом, но до ее земного рождения, воспринималась как факт абсурдный, противоречащий чувственному опыту времени. Тем не менее в Священном Писании, в учении св. отцов содержатся не только отдельные высказывания, которые могут быть истолкованы как предсуществование Иисуса Христа во плоти до Его рождения, но и прямые указания на этот факт, как, возможно, имевший место в библейской истории.

На Свое предсуществование неоднократно указывал Своим ученикам Сам Христос: «…истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин. 8, 56-58); «ныне прославь Меня Ты Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у тебя прежде бытия мира» (Ин. 17, 5). И далее: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3, 13); а также: «Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, где был прежде» (Ин. 6, 62). Буквальное толкование этих слов подразумевает Сына Человеческого, то есть Бога-Слова воплощенного. Эти слова могут свидетельствовать о том, что «одесную отца» Сын Божий Бог-Слово и воскресший во плоти Иисус Христос едины.

Апостол Павел учил: «…в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов, Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им создано все, что на небесах и на земле, видимое и невидимое: начальства ли, господства ли, власти ли, - все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит» (Кол. 1, 14-1). Здесь явно идет речь об Иисусе Христе как Боге-Слове воплощенном, иначе о чьей крови говорит апостол. Если Он, по апостолу, «прежде всего», то и прежде рождения от Девы Марии. Более того, из этих слов следует, что «все создано» Иисусом Христом «Им и для Него» и «все Им стоит» ; и далее, в другом месте св. Павел пишет: «Иисус Христос вчера, и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13, 8). Апостольское «вчера, сегодня и во веки» указывает на «полноту времен» от сотворения мира, на единство Сына Божьего Бога-Слова и Сына Человеческого Иисуса Христа во все времена. Именно благодаря этому нераздельному единству Богу-Слово доступно время нашего мира во всей полноте. Сын Божий Бог-Слово может явить Себя в любой момент времени нашей истории как Иисус Христос во плоти. «Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки» (Рим. 9, 5).

О возможности предсуществования Иисуса Христа писал еще Ориген в своих трудах «Против Цельса» и в «Комментарии на Евангелие от Иоанна», указывая, что некоторым образом Слово Божие должно быть признано человеком всегда (т.е. в нашем тварном временном мире) и что «человеческая природа Сына Божия, которая была соединена с Его божеством, предшествует рождению от Марии» . Не ясно, каким образом он мог прийти к этой мысли, но она вряд ли может следовать из его учения о предсуществовании душ.

Показателен такой пример: главное обвинение Павлу Самосатскому (согласно «Церковной истории» Евсевия Кесарийского), которое звучало у авторов IV в. в связи с тринитарными спорами того времени, состояло в том, что он отрицал «предсуществование Христа» или иначе отрицал субстанциональное существование Слова как Сына Божия, в том числе и до Его рождения от Девы Марии . Так в Послании Первого Антиохийского собора еще до низвержения Павла Самосатского говорится: «Посему и тело, заимствованное от Девы и вместившее всю полноту Божества телесно, неизменно соединилось с Божеством и обожилось. По сей-то причине один и тот же Иисус Христос предвозвещаем был в Законе и Пророках, как Бог и человек… Таким образом, в Божественных Писаниях говорится о Христе, как о Едином, и прежде Его воплощения» . И св. Григорий Неокесарийский в своем «Подробном изложении веры» указывал: «Един Сын, один и тот же и до воплощения, и по воплощении, человек и Бог, то и другое - единое» .

Идея предсуществования Иисуса Христа нашла свое отражение в богословии св. отцов в исповедовании Сына Божьего как Иисуса Христа при толковании событий, предшествовавших рождению Иисуса, таких как сотворение мира и человека. Вряд ли это может быть просто следствием терминологии, свойственной древней Церкви. Св. Афанасий в «Четвертом слове на ариан» проводит четкое разграничение между Сыном Божиим Богом-Словом, Его предвечном вневременном рождении и Иисусом Христом. Он пишет: «Посему, под именем Христа разумеем и то и другое вместе, то есть, Божие Слово, соединенное в Марии с Тем, Кто от Марии» . Более вероятным представляется характерное для св. отцов новое, сверхчувственное восприятие времени, основанное на боговдохновенном откровении, отличное от эмпирического опыта.

Наиболее ярко идея предсуществования Иисуса Христа нашла свое отражение в богословии св. Иринея Лионского. Он писал: «И тот и другой Заветы (Ветхий и Новый) произвел один и тот же домохозяин - Слово Божие, Господь наш Иисус Христос» .«Они (Ветхозаветные патриархи и пророки) видели Сына Божия человеком, обращающимся с людьми, так как они предсказывали будущее, говоря, что Тот, Кто еще не пришел, уже присутствует» . Под Богом Ветхого Завета св. отец подразумевал воскресшего во плоти Иисуса Христа: «Это есть Слово Его, Господь наш Иисусу Христос, Который в последние времена сделался человеком среди человеков, чтобы конец соединить с началом, т.е. человека с Богом» . И далее он поясняет: «Ибо конец Закона - Христос, к праведности всякого верующего (Рим. 10, 3-4). А каким образом Христос (есть) конец Закона, если Он и не начало Его? Ибо Кто принес (с Собой) конец, Тот произвел и начало; <…> потому что Слово Божие обвыкло восходить и нисходить ради спасения бедствующих» . Здесь св. Ириней указывает, что «Слово Божие может восходить и нисходить» в наш мир через Иисуса Христа, в котором, как учили св. отцы, воипостазирована человеческая природа.

Относительно сотворения человека св. Ириней пишет: «…мы никак не могли бы получить нетление и бессмертие, если бы не были соединены с нетлением и бессмертием. Но как мы могли бы соединиться с нетлением и бессмертием, если бы наперед нетление и бессмертие не сделалось тем, что и мы» , то есть прежде сотворения человека Сын Божий Бог-Слово был уже соединен с нетленной воскресшей человеческой природой. Не только душа и дух сотворены по образу Божьему, но и плоть человека есть образ Божий: «Совершенный человек есть соединение и союз души, получающей Духа Отца, с плотью, которая создана по образу Божию» . Здесь явно св. отец подразумевает Иисуса Христа как Бога, воплотившегося и воскресшего во плоти. Ибо как иначе Бог может иметь плоть? Обоженная плоть воскресшего Христа послужила прообразом для плоти первого человека. В свете учения святых отцов о времени и вечности антропоморфизмы Ветхого завета (Быт. 3, 8) не кажутся столь уж наивными измышлениями простецов.

Указание на предсуществование Иисуса Христа можно усмотреть в творениях св. Афанасия Великого: «Он (Бог Отец) как наилучший кормчий, собственной Своей Премудростью и Собственным Своим Словом, Господом нашим Иисусом Христом спасительно управляет и распоряжается во всем мире и творит как Сам признает это наилучшим» . И далее: «Посему никому, не позавидовав в бытии, из ничего все сотворил Словом Своим, Господом нашим Иисусом Христом» . По учению св. Афанасия, род человеческий был сотворен Господом Иисусом Христом: «Создатель мира и Царь царей Бог, превысший всякой сущности и человеческого промышления, как благий и все превосходящий добротой, сотворил род человеческий по образу Своему, Спасителем нашим Иисусом Христом и чрез уподобление Себе соделал его созерцателем и знателем сущего» . По учению св. Афанасия, не только плоть, но и душа сотворена Иисусом Христом: «И не прекратится жизнь ее (души), потому что так сотворил ее Бог Словом своим, Господом нашим Иисусом Христом» . Под именем Христа св. Афанасий (см. выше) подразумевал Богочеловека, в котором явлены божественная и человеческая природы.

Учение о сотворении человека Господом Иисусом Христом получило дальнейшее развитие в богословии преподобного Николая Кавасилы. Следуя Апостолу, он учил, что Иисус был всегда, во все времена от сотворения мира: «…есть единый Иисус, который в частности и вообще был для людей в показании истинной правды и первым, и средним, и последним» . И далее: «Ибо и естество человеческое от начала составлено было для нового человека, и ум, и желание приготовлены были для него, и разум мы получили, чтобы познавать Христа, и желание, чтобы к нему стремится, память имеем, чтобы Его держать в ней, потому что и для творимых Он был первообразом. Ибо не ветхий для Нового, но Новый Адам для ветхого служит образцом» . При этом преп. Николай Кавасила подчеркивал, что в делах Божиих нет ничего невозможного, поэтому не следует удивляться предсуществованию в прошлом событий, имеющих причину своего возникновения в будущем: «Всего неуместнее думать, что совершеннейшее из всего устроено по образу несовершенного, и что худшее служит примером для лучшего, и слепые руководят видящими. Ибо не тому не должно удивляться, что оно ранее по времени, но надлежит верить, что совершенное сие служит началом несовершенного, помышляя то, что и сначала для нужды человека многое приготовлено было заранее, и человек, мерило всего, уже после всех пришел на землю» .

Св. Дионисий Ареопагит учил, что Божество «одной из своих ипостасей приобщилось нашей природы, тем самым призвав к Себе и возвысив человеческую удаленность, из которой и был неизреченно составлен единый Иисус, и тем самым протяженность времени воспринял Вечный и внутри нашей природы оказался сверхсущественно Превзошедший всякий порядок всякой природы, сохраняя пребывалище Своих свойств неизменным и неслиянным» . И пр. Максим Исповедник, следуя апостолу Павлу и св. Иринею, утверждал: «Христос-Богочеловек есть начало и конец всего домостроительства, - средина и средоточие всех веков и всяческого бытия...» ; и далее: «Ибо через Христа, или через таинство по Христу, все века и то, что в этих веках, приняли и начало, и конец своего бытия» .

Основываясь на вневременности Божественного бытия, из которого вытекает возможность предсуществования Иисуса Христа и учении св. отцов, изложенного выше, можно прийти к выводу, на первый взгляд парадоксальному, но достаточно важному в отношении христианской традиции восприятия времени. Можно утверждать, что сотворение нашего мира и человека в нем зависят не от того, что произошло в прошлом, а от того что должно произойти в будущем, от воплощения Сына Божьего Бога-Слова. Именно благодаря своему рождению от Девы Марии, крестной смерти, воскресению и вознесению к Отцу в божественный миг земной истории, Иисус Христос исполнил «полноту времен» и мог явить себя в «начале» , в воскресшем обоженном теле, при сотворении «неба и земли» и человека. Ибо если бы Он не воплотился, то и не воскрес бы, и не вознесся к Отцу, не явил бы Себя «в начале», и не сотворил наш мир и нас с вами. «Подобает отнести к Блаженной Деве и то, что люди остались живы и вообще остаются людьми. И не только они, но и небо, и земля, и солнце, и вселенная через Блаженную Деву - как растение через плод, - обрели благобытие и вообще бытие» .

Таким образом таинство Воплощения может рассматриваться как центральное событие мировой истории, имеющее космологическое значение для сотворения мира и человека. На нем, как на фундаменте, зиждится вся христианская космология. Апостол Павел пишет: «Христос за всех умер, чтобы живущие не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (2 Кор. 5, 15). Христос умер и воскрес для того, чтобы «люди остались живы, <…> небо и земля, солнце и вселенная <…> обрели благобытие и вообще бытие». Для этого Он явил себя в начале и сотворил наш мир и человека по образу и подобию Своему. И люди должны были жить не для себя, но «для умершего и воскресшего», чтобы в роде человеческом явила себя та единственная достойная стать матерью Сына Божьего, чтобы Сын Божий мог вочеловечиться, исполнить «полноту времен» и «возглавить свое творение». Аналогичные космологические мотивы звучат в богословии св. отцов: у преп. Николая Кавасилы: «Он создал ее (человеческую природу) с самого начала такой, чтобы, когда придет время Ему родиться (по человечеству), позаимствовать у нее для Себя Матерь. Положив прежде такое применение как некую норму, в соответствии с ним Он и образует затем человека». «Никакая другая конечная цель создания человека не может быть предпочтена этой являющейся высшей из всех и доставляющей Творцу наибольшие честь и славу» ; и у преп. Максима Исповедника: «Это (воплощение Бога Слова) есть Божественный конец, ради которого и возникло все [тварное бытие]. <…> конец, ради которого существуют все [тварные вещи]… Это есть в подлинном смысле слова предел Промысла, <…> согласно которому происходит возглавление в Боге [всех существ], созданных Им…» .

Причина кажущейся парадоксальности учения св. отцов может быть объяснена инверсией причино-следственных связей во вневременном Божественном бытие, которая несовместима с нашим чувственным эмпирическим опытом восприятия времени. Мы должны признать, что обратимость прошлого и будущего, то есть существование в прошлом событий, причина возникновения которых лежит в будущем, может является характерным свойством нашего времени, сотворенным Богом. На возможность обратимости времени указывали многие святые отцы. Так преподобный Максим Исповедник отмечал, что «В [Священном] Писании есть обычай менять времена и поставлять одно вместо другого, будущее принимать за прошедшее и прошедшее за будущее, настоящее время употреблять вместо того, которое до или после него» . И преподобный Иоанн Дамаскин учил: «Должно знать, что божественное Писание часто употребляет прошедшее время вместо будущего. Каково (например) это изречение: «"посеем на земли явися и с человеки поживе (Вар. 3, 38)". Ибо когда это говорилось, Бог еще не явил и не вступил в соединение с людьми» . Об этой же особенности времени писал и св. Григорий Богослов: «Но всякому можно видеть, что в изречениях, выражающих время, нередко ставятся времена одно вместо другого, особенно это употребительно в Божественном Писании, и не только в рассуждении о времени прошедшего или настоящего, но и будущего» . Аналогично и Иоанн Златоуст указывал: «У древних пророков было в обычае, чтобы о будущих событиях говорить так, как бы уже совершихся. Так Исаия, говоря об умерщвлении Его (Иисуса), не сказал, что Он как овча на заколение веден будет, - в будущем времени, - но: "яко овча на заколение ведеся" (Ис. 53, 7)» .

Святые отцы не пытались «втиснуть» свое богословие в узкие рамки понятий чувственного времени, сформировавшегося на бытовом уровне. Время у них отступало на второй план, не «диктовало» свои законы и правила домостроительства, не довлело над Богом, но сообразовывалось в соответствии с Его Промыслом. Как метко заметил более полутора тысяч лет назад св. Григорий Нисский: «Ибо Имеющий власть положить душу Свою о Себе и опять воспринять, когда хотел, как Творец веков, имел власть в Своих делах не быть подвластным времени, но устроять время сообразно с делами» . Время - творение Божие. Мир имеет бытие во времени, но Бог вне времени, вне причинно-следственных связей, навязанных нам временем. Таинство воплощения, сотворение мира и человека мы должны мыслить не в категориях чувственного времени, «приспосабливая» промысел Божий к нашим представлениям о времени, а наоборот, мыслить время в категориях Божественной икономии, сообразовывая само время с делами Божьими.

Разве не обветшали разумом те, кто спрашивают нас: «Что делал Бог до того, как создал небо и землю? Если Он ничем не был занят, – говорят они, – и ни над чем не трудился, почему на всё время и впредь не остался Он в состоянии покоя, в каком всё время пребывал и раньше? Если же у Бога возникает новое деятельное желание создать существо, которое никогда раньше Им создано не было, то что же это за вечность, в которой рождается желание, раньше не бывшее? Воля ведь присуща Богу до начала творения: ничто не могло быть сотворено, если бы воля Творца не существовала раньше сотворенного. Воля Бога принадлежит к самой субстанции Его. И если в Божественной субстанции родилось то, чего в ней не было раньше, то субстанция эта по справедливости не может быть названа вечной; если вечной была воля Бога творить, почему не вечно Его творение?».

Те, кто говорят так, еще не понимают Тебя, Премудрость Божия, просвещающая умы, еще не понимают, каким образом возникло то, что возникло через Тебя и в Тебе. Они пытаются понять сущность вечного, но до сих пор в потоке времени носится их сердце и до сих пор оно суетно. Кто удержал бы и остановил его на месте: пусть минуту постоит неподвижно, пусть поймает отблеск всегда недвижной сияющей вечности, пусть сравнит ее и время, никогда не останавливающееся. Пусть оно увидит, что они несравнимы: пусть увидит, что длительное время делает длительным множество преходящих мгновений, которые не могут не сменять одно другое; в вечности ничто не приходит, но пребывает как настоящее во всей полноте; время, как настоящее, в полноте своей пребывать не может. Пусть увидит, что всё прошлое вытеснено будущим, всё будущее следует за прошлым, и всё прошлое и будущее создано Тем, Кто всегда пребывает, и от Него исходит. […]

И если чей-то легкомысленный ум скитается среди образов давних времен и удивляется, почему Ты, Господи, Всемогущий, всё создавший и всё содержащий, Мастер, создавший небо и землю, не приступил к такому великому делу в течение бесчисленных веков, то пусть он пробудится и поймет, что удивление его напрасно.

Как могли пройти бесчисленные века, если они не были еще созданы Тобой, Творцом и Учредителем всех веков? Было разве время, Тобой не учрежденное? И как могло оно пройти, если его вовсе и не было? А так как делатель всякого времени – Ты, то, если до сотворения неба и земли было какое-то время, то почему можно говорить, что Ты пребывал в бездействии? Это самое время создал Ты, и не могло проходить время, пока Ты не создал времени. Если же раньше неба и земли вовсе не было времени, зачем спрашивать, что Ты делал тогда. Когда не было времени, не было и «тогда».

Ты не во времени был раньше времен, иначе Ты не был бы раньше всех времен. Ты был раньше всего прошлого на высотах всегда пребывающей вечности, и Ты возвышаешься над всем будущим: оно будет и, придя, пройдет, «Ты же всегда – тот же, и годы Твои не кончаются». Годы Твои не приходят и не уходят, а наши, чтобы прийти им всем, приходят и уходят. Все годы Твои одновременны и недвижны: они стоят; приходящие не вытесняют идущих, ибо они не проходят; наши годы исполнятся тогда, когда их вовсе не будет. «Годы Твои как один день», и день этот наступает не ежедневно, а сегодня, ибо Твой сегодняшний день не уступает места завтрашнему и не сменяет вчерашнего. Сегодняшний день Твой – это вечность; поэтому вечен, как и Ты, Сын Твой, Которому Ты сказал: «Сегодня Я породил Тебя». Всякое время создал Ты и до всякого времени был Ты, и не было времени, когда времени вовсе не было.

Не было времени, когда бы Ты не создавал чего-нибудь; ведь создатель самого времени Ты. Нет времени вечного, как Ты, ибо Ты пребываешь, а если бы время пребывало, оно не было бы временем.

Что же такое время? Кто смог бы объяснить это просто и кратко? Кто смог бы постичь мысленно, чтобы ясно об этом рассказать? О чем, однако, упоминаем мы в разговоре, как о совсем привычном и знакомом, как не о времени? И когда мы говорим о нем, мы, конечно, понимаем, что это такое, и когда о нем говорит кто-то другой, мы тоже понимаем его слова. Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничто не проходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не приходило, не было бы будущего времени; если бы ничего не было, не было бы и настоящего времени. А как могут быть эти два времени, прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? и если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность; настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое. Как же мы говорим, что оно есть, если причина его возникновения в том, что его не будет! Разве мы ошибемся, сказав, что время существует только потому, что оно стремится исчезнуть? […]

И, однако, Господи, мы понимаем, что такое промежутки времени, сравниваем их между собой и говорим, что одни длиннее, а другие короче. Мы даже измеряем, насколько одно время длиннее или короче другого, и отвечаем, что этот промежуток вдвое или втрое больше или меньше того, или что оба равны. Мы измеряем, однако, время только пока оно идет, так как, измеряя, мы это чувствуем. Можно ли измерить прошлое, которого уже нет, или будущее, которого еще нет? Осмелится ли кто сказать, что можно измерить не существующее? Пока время идет, его можно чувствовать и измерять; когда оно прошло, это невозможно: его уже нет. […]

Совершенно ясно теперь одно: ни будущего, ни прошлого нет, и неправильно говорить о существовании трех времен: прошедшего, настоящего и будущего. Правильнее было бы, пожалуй, говорить так: есть три времени – настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Некие три времени эти существуют в нашей душе, и нигде в другом месте я их не вижу: настоящее прошедшего – это память; настоящее настоящего – его непосредственное созерцание; настоящее будущего – его ожидание. Если мне позволено будет говорить так, то я согласен, что есть три времени; признаю, что их три. Пусть даже говорят, как принято, хотя это и неправильно, что есть три времени: прошедшее, настоящее и будущее; пусть говорят. Не об этом сейчас моя забота, не спорю с этим и не возражаю; пусть только люди понимают то, что они говорят и знают, что ни будущего нет, ни прошлого. Редко ведь слова употребляются в их собственном смысле; в большинстве случаев мы выражаемся неточно, но нас понимают.

Я несколько ранее говорил о том, что мы измеряем время, пока оно идет, и можем сказать, что этот промежуток времени вдвое длиннее другого или что они между собой равны, и вообще сообщить еще что-то относительно измеряемых нами частей времени. Мы измеряем, как я и говорил, время, пока оно идет, и если бы кто-нибудь мне сказал: «Откуда ты это знаешь?», я бы ему ответил: «Знаю, потому что мы измеряем его; того, что нет, мы измерить не можем, а прошлого и будущего нет». А как можем мы измерять настоящее, когда оно не имеет длительности? Оно измеряется, следовательно, пока проходит; когда оно прошло, его не измерить: не будет того, что можно измерить. Но откуда, каким путем и куда идет время, пока мы его измеряем? Откуда, как не из будущего? Каким путем? Только через настоящее. Куда, как не в прошлое? Из того, следовательно, чего еще нет; через то, в чем нет длительности, к тому, чего уже нет. Что же измеряем мы как не время в каком-то его промежутке? Если мы говорим о времени: двойной срок, тройной, равный другому, и т. д. в том же роде, то о чем говорим мы, как не о промежутке времени? В каком же промежутке измеряется время, пока оно идет? В будущем, откуда оно приходит? Того, чего еще нет, мы измерить не можем. В настоящем, через которое оно идет? То, в чем нет промежутка, мы измерить не можем. В прошлом, куда оно уходит? Того, чего уже нет, мы измерить не можем. А мы только и говорим: «Время и время, времена и времена»; «как долго он это говорил»; «как долго он это делал»; «какое долгое время я этого не видел»; «чтобы произнести этот слог, времени требуется вдвое больше, чем для того, краткого». Мы и говорим это и слышим это; сами понимаем и нас понимают. Это яснее ясного, обычнее обычного и это же так темно, что понять это – это открытие.

Я слышал от одного ученого человека, что движение солнца, луны и звезд и есть время, но я с этим не согласен. Почему тогда не считать временем движение всех тел? Если бы светила небесные остановились, а гончарное колесо продолжало двигаться, то не было бы и времени, которым мы измеряли бы его обороты? Разве не могли бы мы сказать, в зависимости от того, как шло колесо: равномерно, замедляя свой ход или ускоряя его, эти обороты длились дольше, а те меньше? Разве, говоря это, мы говорили бы вне времени? и не было в наших словах долгих и коротких слогов? одни ведь звучали в течение более длительного, а другие более короткого времени. Господи, дай людям в малом увидеть законы общие для малого и великого. Есть звезды, светильники небесные, «для знамений и времен дней и годов» Да, есть, но ни я не скажу, что оборот этого деревянного колесика есть день, ни тот ученый не сможет сказать, что тут времени нет.

Я хочу узнать природу и сущность времени, которым мы измеряем движение тел и говорим, например: «Это движение было вдвое длительнее того». […]

Ты велишь мне подтвердить, что время – это движение тел? Нет, не велишь. Что всякое тело может двигаться только во времени, это я слышу. Ты мне это говоришь. А что это самое движение тела есть время, этого я не слышу: не Ты это говоришь. Когда тело начинает двигаться, то я временем измеряю, как долго, от начала движения и до прекращения его, оно находилось в движении. И если я не видел, с какого времени тело начало двигаться, а оно движения не прекращало, и я тоже не увидел, когда оно остановилось, то я не могу измерить продолжительности движения, разве что за время, с какого я это тело увидел и до того, как перестал его видеть. И если я его вижу длительно, то я могу заявить только, что прошло много времени, не определяя точно его продолжительности, ибо продолжительность определяется сравнением; например: «такой же срок, как и тот» или «срок вдвое больший» и прочее в том же роде. Если же мы сможем отметить место, откуда начинает и где заканчивает свое движение тело или его части, если оно движется словно на токарном станке, то мы сможем сказать, сколько времени продолжалось движение тела или части его от одного места до другого. А раз движение тела – это одно, а то, чем измеряется длительность этого движения, – другое, то не ясно ли, чему скорее следует дать название времени? И если тело и движется иногда по-разному, а иногда и останавливается, то мы можем измерить временем не только движение, но и остановку, и сказать: «Стояло столько же времени, сколько и двигалось» или: «Стояло вдвое или втрое больше, чем двигалось» и прочее в том же роде, смотря по тому, точно наше исчисление или приблизительно: «больше», «меньше». Время, следовательно, не есть движение тела. […]

Deuscreatoromnium(«Господь, всего создатель») – стих этот состоит из восьми слогов, кратких и долгих, чередующихся между собой; есть четыре кратких: первый, третий, пятый, седьмой; они однократны по отношению к четырем долгим: второму, четвертому, шестому и восьмому. Каждый долгий длится вдвое дольше каждого краткого: я утверждаю это, произнося их: поскольку это ясно воспринимается слухом, то оно так и есть. Оказывается – если доверять ясности моего слухового восприятия – я вымеряю долгий слог кратким и чувствую, что он равен двум кратким. Но когда один звучит после другого, сначала краткий, потом долгий, как же удержать мне краткий, как приложить его в качестве меры к долгому, чтобы установить: долгий равен двум кратким. Долгий не начнет ведь звучать раньше, чем отзвучит краткий. А долгий – разве я измеряю его, пока он звучит? Ведь я измеряю его только по его окончании. Но, окончившись, он исчезает. Что же такое я измеряю? Где тот краткий, которым я измеряю? Где тот долгий, который я измеряю? Оба прозвучали, улетели, исчезли, их уже нет, а я измеряю и уверенно отвечаю (насколько можно доверять изощренному слуху), что долгий слог вдвое длиннее краткого, разумеется, по длительности во времени. И я могу это сделать только потому, что эти слоги прошли и закончились. Я, следовательно, измеряю не их самих – их уже нет, – а что-то в моей памяти, что прочно закреплено в ней.

В тебе, душа моя, измеряю я время. Избавь меня от бурных возражений; избавь и себя от бурных возражений в сумятице своих впечатлений. В тебе, говорю я, измеряю я время. Впечатление от проходящего мимо остается в тебе, и его-то, сейчас существующее, я измеряю, а не то, что прошло и его оставило. Вот его я измеряю, измеряя время. Вот где, следовательно, время или же времени я не измеряю. […]

Каким же образом уменьшается или исчезает будущее, которого еще нет? каким образом растет прошлое, которого уже нет? Только потому, что это происходит в душе, и только в ней существует три времени. Она и ждет, и внимает, и помнит: то, чего она ждет, проходит через то, чему она внимает, и уходит туда, о чем она вспоминает. Кто станет отрицать, что будущего еще нет? Но в душе есть ожидание будущего. И кто станет отрицать, что прошлого уже нет? Но и до сих пор есть в душе память о прошлом. И кто станет отрицать, что настоящее лишено длительности: оно проходит мгновенно. Наше внимание, однако, длительно, и оно переводит в небытие то, что появится. Длительно не будущее время – его нет; длительное будущее – это длительное ожидание будущего. Длительно не прошлое, которого нет; длительное прошлое – это длительная память о прошлом.

Августин Аврелий. Исповедь / Августин Аврелий //

Лабиринты души. Симферополь: Реноме, 1998. С. 157-167.

• 1. По какому критерию разделил Августин мир божественный и земной? В чем их существенное различие и какие следствия для познания природы Бога вытекают из такой постановки вопроса?
• 2. По какой причине для философа вопрос о том, «Что делал Бог до того как создал небо и землю?» является бессмысленным и нелепым?
• 3. Что есть время? Каким образом мы можем измерять время, если «прошлого уже нет, а будущего еще нет», а настоящее есть вечно исчезающее сейчас?
• 4. О каких трех временах говорит Августин? Согласны ли Вы с рассуждениями философа? На Ваш взгляд, насколько такое представление о времени обосновано?
• 5. Принадлежит ли время внешнему миру как объективная форма его существования?

Ве́чность – 1) Ве́чность Бо́жия - свойство , состоящее в том, что абсолютно независим условий , Его бытие не имеет начала и никогда не будет иметь конца; 2) тварная вечность - форма существования тварных существ (ангелов, святых душ…), выражаемая в их особой обусловленности временем; 3) непрестанное бытие; 4) будущий век, имеющий наступить после второго Пришествия .

В православном богословии принято различать Божественную и тварную вечность как вечность безначальную и вечность имеющую начало. Божественная вечность есть вечность безусловная, вечность в точном смысле этого слова, в то время как вечность тварная есть вечность условная, вечность в силу дара и причастия Божественной жизни.

, ни конца Своего бытия, и вообще свободен от всех условий времени.
митрополит

Будучи в Своем существе неизменяем, Бог поэтому самому не зависит от времени, как одной из существеннейших форм всякого изменчивого бытия.
епископ

Бог – вечный. Бытие Божие – вне времени, ибо время есть лишь форма бытия конечного и изменчивого. (Время рассматривается, как “четвертое” измерение в релятивистской физике. Согласно современной космологии, пространство и время не бесконечны. Они появились и исчезнут вместе с миром). Для Бога нет ни прошедшего, ни будущего, но есть одно настоящее. “В начале Ты (Господи) основал землю, и небеса – дело Твоих рук; они погибнут, а Ты пребудешь, и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, – и изменятся; но Ты – тот же, и лета Твои не кончатся” (). Некоторые свв. Отцы указывают на разницу между понятиями “вечность” и “бессмертие.” Вечность – это жизненность, не имеющая ни начала, ни конца. “Понятие вечности может применяться только к одному безначальному Божьему естеству, в Котором все всегда – то же и в том же виде. Понятие бессмертия может быть приписываемо тому, что приведено в бытие и не умирает, как то: ангелам и человеческой душе… Вечное в собственном смысле принадлежит только божественной сущности” (св. ). В этом отношении еще выразительнее – “превечный Бог.”
епископ

Бог, как существо неизменяемое, не зависит от условий времени, как формы всего изменчивого бытия, или вечен . Время не есть что-либо само по себе существующее; оно есть лишь форма бытия конечного, так как в нем происходят постоянные изменения в вещах, вследствие которых они то появляются, то исчезают, переходя из одного состояния в другое и в каждое определенное мгновение являются не тем, чем они были прежде. Этими-то изменениями и определяется в преемственном бытии конечном прежде и после , начало и конец, настоящее, прошедшее и будущее. Если бы в бытии конечном не происходило таких постоянных изменений, а было бы оно всегда одинаково равным самому себе, тогда не было бы измерения продолжительности бытия, не было бы места и для времени. Таково именно и есть бытие неизменяемого существа Божия. Оно всецело и всегда одинаково владеет своим бытием, без всякого возрастания или уменьшения, без всякой преемственности или перемены, а потому для Него нет ни начала, ни конца, ни прошедшего, ни будущего, а есть только всегда одинаковое, присносущное или вечное бытие. С отрицательной стороны вечность Божия, таким образом, состоит в том, что для Бога нет тех измерений времени, какие прилагаются к бытию конечному (прежде, после, теперь), с положительной - в том, что в каждое предположенное время Он есть то же, всегда равное Себе Самому.
протоиерей

Когда говорится, что Бог вечен, это значит, что Он не имеет ни начала, ни конца своего бытия, и вообще свободен от всех условий времени.
В Священном Писании это качество –
а) многократно усвояет Себе сам Бог: живу Я вовек (); Я тот же, Я первый и Я последний (; срав. ); Я есмь Альфа и Омега, начало и конец (); прежде Меня не было Бога и после Меня не будет (); Я есмь Сущий ();
б) приписывали Ему пророки, например, Давид: в начале Ты, [Господи,] основал землю, и небеса – дело Твоих рук; они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся; но Ты – тот же, и лета Твои не кончатся (); прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты – Бог (); пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний (); Исаия: Разве ты не знаешь? разве ты не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает? разум Его неисследим (; срав. ); Иеремия: Он есть Бог живый и Царь вечный ();
в) приписывают и новозаветные писатели, из которых Павел называет Богацарем веков нетленным () и единым имеющим бессмертие (), а Апостол Петр, повторивши слова Псалмопевца, что у Богатысяча лет, как один день, присовокупляет, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день ().
Кроме того, Священное Писание распростирает вечность, приписываемую Богу, от существа Его на самые Его свойства и действия, и –
г) говорит: Милость Твоя, Господи, вовек (), правда Твоя – правда вечная (); имя Твое во век (); или: владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет (); Которого царство – царство вечное (); совет же Господень стоит вовек (), глагол Господень пребывает во веки (>; срав. ).
Как понимать вечность Божию, – объясняют нам святые Отцы и учители Церкви. Это не есть какое-то безначальное и бесконечное время, как обыкновенно представляют, слагающееся из бесчисленного множества частей, преемственно последующих одна за другой, и след. необходимо состоящее из прошедшего, настоящего и будущего, – напротив, это есть одно постоянное, неизменно-пребывающее настоящее. «Бог всегда был, есть и будет, или лучше сказать, всегда есть, говорит святой , – ибо слова: был и будет, означают деления нашего времени и свойственны естеству преходящему: а Сущий - всегда. И сим именем именует Он сам Себя, беседуя с Моисеем на горе (); потому что сосредоточивает в Себе самом всецелое бытие, которое не начиналось и не прекратится. Как некое море сущности неопределенное и бесконечное, простирающееся за пределы всякого представления о времени и естестве, одним умом (и то весьма неясно и недостаточно, не в рассуждении того, что есть в Нем самом, но в рассуждении того, что окрест Его), через набрасывание некоторых очертаний, оттеняется Он в один какой-то облик действительности, убегающий прежде, нежели будет уловлен, и ускользающий прежде, нежели умопредставлен, столько же осиявающий око ума нашего, если оно очищено, сколько быстрота летящей молнии осиявает взор.» Точно так же объясняют понятие о вечности Божией: , Августин, и другие.
Заключенные сами в пределах времени, и видя вокруг себя одно временное, мы совершенно не в состоянии представить себе образа вечного существования Божия, но тем не менее разум наш не может не признать в Боге и этого свойства: а) Бог есть существо самобытное, т.е. такое, которое ни от кого и никогда не получало начала своего бытия и в самом Себе имеет неиссякаемый источник жизни, – след. не может иметь и конца; б) Бог есть существо совершеннейшее и беспредельное, свободное от всех ограничений, след. и от всяких пределов времени: начала, продолжения или преемственности и окончания. Вечность Божию допускали и языческие философы.
митрополит

Вечность тварная

Вечность тварная – вечность, имеющая начало, даруемая Богом разумным тварным существам (ангелам и людям), отличная от безначальной Божественной вечности.
Под тварной вечностью понимается бессмертие ангелов, человеческих душ и человеческих тел после воскресения, имеющих начало, но не имеющих конца своего бытия.

Время, в котором мы живем, имеет начало и конец. В жизни мира настанет мгновение, когда времени уже не будет (). Святой пишет, что «время по воскресении уже не будет исчисляться днями и ночами, или, лучше сказать, тогда будет один невечерний день». После Второго Пришествия тварь приобщится к вечности, но сама тварность мира предполагает бесконечный, хотя и вневременный процесс совершенствования твари в восхождении ее к Богу. Поэтому вечность тварного мира после его преображения, по словам преподобного , есть вечность тварная, имевшая начало. Она есть как бы неподвижное время или вечнодлящееся мгновение. Святитель говорит, что один Бог может быть назван вечным, вечность же твари есть вечность, представляющая собой нечто среднее между временем и вечностью.
арихимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин)

Возникнув, тварный мир как созданный из ничего, начинает изменяться, и это изменение порождает время. Преподобный Максим Исповедник говорит: «Время от создания неба и земли исчисляется». Поэтому правильно говорить, что Бог сотворил мир не в вечности и не во времени, а вместе со временем. Время имеет свое начало, но время будет иметь и конец. В говорится, что мир придет в такое состояние, когда «времени уже не будет», когда тварь приобщится вечности. Однако, эту тварную вечность, имеющую начало, не следует отождествлять с вечностью Божественной, потому что тварная вечность, в которой будет существовать мир, является соразмерной времени. По словам автора Corpus Areopagiticum («О Божественных именах») тварная вечность есть «неподвижное время или вечно длящееся мгновение». Между тварной вечностью и временем можно установить некоторое соответствие, в то время как вечность Божественная со временем несоизмерима.
иерей

Валерий Духанин (Из книги «Во что мы веруем? 100 ответов современнику») :
Что такое вечность?
Наверное, трудно сразу понять, что такое вечность. Ведь мы живем во времени и часто видим, как что-то начинается, а затем заканчивается, стало быть, не является вечным. Но есть Господь Бог, Который несравнимо выше нашего тварного мира, не зависит от времени, Его бытие не имеет начала и никогда не будет иметь конца. Он пожелал, чтобы и созданные Им разумные существа были также причастны вечности. Кстати, в нашем мире как некий образ вечности встречается то, что не имеет ни начала, ни конца – круг, а в христианстве он и является символом вечности.
Вместе с тем необходимо различать вечность, которая принадлежит одному только Богу, и вечность, даруемую тварным существам. Бог был всегда и Его бытие не имеет начала, а поскольку Бог выше времени, то Его бытие не закончится никогда. То есть Его вечность – нетварная, принадлежащая только Ему одному. А вечность, даруемая тварным существам, иного порядка: все тварное имеет начало, когда-то ничего тварного не было, в этом смысле мы не вечны, а точнее, не безначальны. Конечно, существа духовного мира – ангелы, и души людей уже не исчезнут, но только по дару Творца, а не по собственной самодостаточности. Иными словами, Бог вложил в духовную природу тварных существ (ангелов и душ людей) дар бессмертия, поэтому бытие духовно-тварного мира, однажды начавшись, уже не закончится.
В откровении Иоанна Богослова о конечных судьбах мира земного говорится, что со Вторым Пришествием Христа и наступлением Его благодатного вечного Царства времени уже не будет (). Жизнь будущего века – это тайна, которую мы не можем сейчас постичь полностью. Но мы можем знать, что именно в вечности бытие тварных существ раскроется в полноте своего призвания. Вечность – это не бесконечная длительность времени, а некое новое бытие, не стесненное земными, пространственно-временными рамками. Чтобы это понять, заметим, что предначатие этой вечности уже наступает для людей, покинувших мир земной, и мы знаем, что, например, святые способны являть свою помощь людям по их молитве в любой точке мира, и что сколько бы людей одновременно ни молились святому, он слышит искреннюю просьбу каждого, что было бы невозможно в условиях земной ограниченности. Однако постичь вечность более непосредственно мы сможем только вступив в нее. Дай Бог, чтобы в вечности каждого из нас ожидала благая участь.

1. Сотворение времени

Время сотворено Богом вместе с тварным миром.

Православное догматическое богословие:

«Само время получило свое начало от сотворения мира: до того была вечность. И Священное Писание говорит: "чрез Которого (Сыном Своим) и веки сотворил" (Евр. 1, 2): слово веки имеет здесь значение "времени"; можно сказать поэтому: мир сотворен одновременно со временем.

О днях творения - блаж. Августин в своем труде "О граде Божием" говорит так:

"Какого рода эти дни - представить это нам или крайне трудно, или даже вовсе невозможно; а тем более невозможно говорить о том" (кн. 9, гл. 6).

"Мы видим, что обыкновенные наши дни имеют вечер вследствие захода солнца и утро вследствие восхода солнца, о сотворении которого говорится в день четвертый. Повествуется, правда, что с первых же пор словом Божиим сотворен свет и что Бог разделил между светом и тьмою и назвал этот свет днем, а тьму ночью; но какого рода был этот свет, каким поочередным движением и какого рода вечер и утро производил он, - это недоступно нашему разумению, и не может, понято нами соответственно тому, как оно есть; хотя мы должны верить этому без колебания..." (кн. 11, гл.7).

Таким образом, хотя мир сотворен во времени, но Бог имел от вечности мысль о мире (Августин, "Против ересей"). Однако избегаем выражения: "Сотворил из своей мысли", чтобы не дать повода думать, что сотворил из своего Существа. Если слово Божие не дает нам права говорить о "предвечном бытии" всего мира, то по тем же основаниям нужно признать неприемлемой мысль о "предвечном существовании человечества" стремящуюся проникнуть в наше богословие чрез одно из современных философско-богословских течений».

Преподобный Максим Исповедник говорит:

"Время от создания неба и земли исчисляется".

Прот. Георгий Флоровский:

«Св. Василий полагает, что время и было создано Богом, как некая среда для вещественного мира, как преемство и смена, как всегда поспешающее и протекающее. В начале, и в начале временном, Бог творит мир. Но начало времени не есть время, - «как начало пути не есть еще путь, - говорит св. Василий, - и как начало дома еще не дом, так начало времени еще не время, и даже не самомалейшая часть времени». Начало просто и непротяженно. И к началу времени можно прийти, отступая от настоящего назад. Если Бог сотворил небо и землю «в начале», это значит, что «действие творения мгновенно и не подлежит времени». Бог хотением Своим творит мир не во времени, и творит вдруг и мгновенно, «вкратце», как выразились «древние толкователи» (имеется в виду перевод Акилы). Но с миром начинается время. «Время есть продолжение, спротяженное состоянию мира», - замечает Василий. Нужно прибавить, - раньше, до видимого и вещественного мира, по суждению св. Василия, Бог творит ангелов, следовательно не только вне времени, но и без времени, так что ангельское бытие, по его мысли, не предполагает и не требует времени. Это связано с его представлением о неизменности ангелов. «Еще ранее бытия мира, - говорит он, - было некоторое состояние, приличное премирным силам, превысшее времени, вечное, приснопродолжающееся. И в нем Творец и Зиждитель всяческих совершил создание - мысленный свет, приличный блаженству любящих Господа, разумные и невидимые природы и все украшение умосозерцаемых тварей, превосходящих наше разумение, так что нельзя изобрести для них и именований». Ангелы были приведены в бытие Словом Божиим. И созданы не младенцами, чтобы, только впоследствии усовершившись чрез постепенное упражнение, удостоиться принять Духа. «Ибо ангелы не терпят изменения. Нет между ними ни отрока, ни юноши, ни старца, но в каком состоянии сотворены вначале, в том и остаются, и состав их сохраняется чистым и неизменным. И в первоначальный состав и, так сказать, раствор их сущности, была вложена святость». «Потому-то, - заключает св. Василий, - они неудобопреклонны ко греху, будучи немедленно, как бы некоторым составом, покрыты освящением, и по дару Святого Духа имея постоянство в добродетели». Уже до начала мира живут они в святости и в радости духовной».

2. Зачем нужно время?

Священное Писание рассматривает время не как процесс, внутренне присущий миру, например, как круговорот, в котором все повторяется, возвращаясь к своему началу, или как течение из ничего в ничто, а как нечто, данное Богом и направленное к определённой цели.

Бог определяет продолжительность жизни:

«Если дни ему определены, и число месяцев его у Тебя, если Ты положил ему предел, которого он не перейдет» (Иов. 14, 5);

«В Твоей руке дни мои; избавь меня от руки врагов моих и от гонителей моих» (Пс. 30, 16),

только Он может продлить жизнь людей сверх предусмотренного срока:

«и прибавлю ко дням твоим пятнадцать лет, и от руки царя Ассирийского спасу тебя и город сей, и защищу город сей ради Себя и ради Давида, раба Моего» (4Цар. 20, 6);

«пойди и скажи Езекии: так говорит Господь, Бог Давида, отца твоего: Я услышал молитву твою, увидел слезы твои, и вот, Я прибавлю к дням твоим пятнадцать лет» (Ис. 38, 5).

По Своей воле Бог определяет во времени события в жизни народов:

«в четвертом роде возвратятся они сюда: ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась» (Быт. 15, 16);

«И вся земля эта будет пустынею и ужасом; и народы сии будут служить царю Вавилонскому семьдесят лет» (Иер. 25, 11);

«От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога (Деян. 17, 26-27)

И отдельных людей. Час последнего решения известен только Ему. Все жившие на земле предстанут тогда пред Божьим судом:

«И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места.
И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими.
Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим.
И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая.
И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное» (Откр. 20, 11-15) и должны будут дать отчет об использовании отмеренного им времени земной жизни.

Правильное использование времени откроет путь к вечному блаженству, злоупотребление им приведет к вечному проклятию (ст. 15).

Св. Игнатий (Брянчанинов):

"При разлучении души от тела видимою смертию мы снова вступаем в разряд и общество духов. Из этого видно, что для благополучнаго вступления в мир духов, необходимо благовременное образование себя законом Божиим, что именно для этого образования и предоставлено нам некоторое время, определяемое каждому человеку Богом для странствования по земле . Это странствование называется земною жизнию".

Преп. Иоанн Дамаскин:

«Нужно знать, что падение для ангелов то же, что смерть для людей. Ибо после падения для них нет покаяния, как и для людей оно невозможно после смерти ».

Так время обретает свой смысл как время милости, предназначенное для принятия спасения и подготовки к тому, чтобы выдержать испытание в день Божьего суда.

Схиархимандрит Илий (Ноздрин):

Для человека нет ничего дороже времени, ибо оно даётся для спасения. Что успел сделать хорошего в этой жизни, насколько поднялся из рва страстей, таково и твое будущее. Какое безумие мы проявляем, когда не знаем, как "убить" время и растрачиваем его на пустые развлечения, празднословие, на пустые дела.

3. Бог и время

Время имеет власть над всем, что сотворено Богом, но для Самого Бога оно не существует, Бог от него не зависит.

Преп. Иоанн Дамаскин:

Он [ангел] бессмертен не по природе, но по благодати; ибо все, что имело начало по естеству, имеет и конец. Один только Бог присносущен, или, вернее: Он выше вечности, ибо Творец времен не находится в зависимости от времени, но - выше времени.

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Бог не подлежит времени: время не существует для Бога. … Вообще нет времени для Бога: нет для него и будущего времени. Имеющее совершиться предстоит уже совершившимся лицу Божию, и загробная участь каждого человека, долженствующая истечь, как естественное следствие, из земной, произвольной деятельности его, известна уже Богу, уже решена Богом. «Несоделанное мое видесте очи Твои» [Пс. 138, 16], всесовершенный Бог! Исповедал это вдохновенный Пророк: исповедать это должен, по логичной необходимости, каждый человек.

Св. Дионисий Ареопагит :

"Бога же можно воспевать и как Вечность, и как Время – как Причину и всего времени, и вечности, и Ветхого денми, как до времени и выше времени Сущего и изменяющего «времена и лета», также и до веков Существующего, поскольку Он – и до вечности, и выше вечности, и Царство его – «царство всех веков». (Пс.144:13) Аминь".

4. Время и вечность

Священное Писание говорит о различии временного и вечного:

«…когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно».

(2 Кор. 4, 18)

Время и вечность не следуют одно за другим, как бы объединённые одной линией. Неверно полагать, что до сотворения мира существовала вечность и после конца света она наступит вновь. Время и вечность - два различных способа бытия, относящиеся к разным мирам, которые сосуществуют, но имеют коренные отличия, как мир видимого и мир невидимого (2 Кор. 4, 18). Но эта граница прозрачна, вечность проникает в то, что сковано узами времени . Хотя присущие вечности блага спасения пребывают на небесах (1 Пет. 1, 4), но избранным они доступны уже в их земной жизни (2 Тим. 1, 12, 14; 4, 8). Люди могут быть удостоены временного перехода через эту границу (2 Кор. 12, 2, 4); тогда они пребывают "в духе" (Откр. 4, 2), слышат и видят то, чего нельзя изречь ни на одном из земных языков. Миры вечности и времени различаются не столько по продолжительности, сколько по содержанию.

5. Вечность Божественная и тварная - и время

Святитель Афанасий Великий пишет, что Божественное и тварное абсолютно иноприродны. Тварное имеет свой собственный способ существования - существование вне Бога, существование несопоставимое с вечным бытием. Все тварное "никоим образом не подобно своему Творцу по сущности, но находится вне Его" (Против ариан). Как созданное из ничего и как не безначальное, оно имеет по необходимости изменчивую природу. По этой же причине оно обречено на конечность своего существования. И если какое-либо из сотворенных существ не исчезает, то исключительно по благой воле Творца (Против ариан).

В трудах святителя Григория Богослова и особенно святителя Василия Великого граница между вечностью Божественной и вечностью тварной проводится очень резко. Св. Василий Великий первым из отцов Церкви стал терминологически отличать век (эон) ангелов от вечности Бога. Причем если тварная вечность ангелов сопоставима со временем, то вечность Божественная ему трансцендентна.

Св. Дионисий Ареопагит и преп. Максим Исповедник устанавливают систему трех категорий в понимании вечности и времени:

1) время (категория, предполагающая различие "прошлого", "настоящего" и "будущего") – для нынешнего материального мира; 2) эон ("век", тварная вечность, в которой хотя и нет такого различия, но так как она имеет начало, в ней сохраняется возможность некоего изменения, развития) - для ангелов; 3) вечность в собственном значении этого слова - применительно к безначальному Божественному бытию.

Св. Дионисий Ареопагит пишет:

"Не следует, таким образом, думать попросту, что называемое вечным совечно предвечному Богу , но, неуклонно следуя за высокочтимейшими Речениями, вечное и временное подобает разуметь в соответствии с известными им образами. Между же Сущим и рождаемым – то, что отчасти причастно вечности, отчасти же времени . Бога же можно воспевать и как Вечность, и как Время – как Причину и всего времени, и вечности, и Ветхого денми, как до времени и выше времени Сущего и изменяющего «времена и лета», также и до веков Существующего, поскольку Он – и до вечности, и выше вечности, и Царство его – «царство всех веков». (Пс.144:13) Аминь".

Тварная вечность, имеющая начало, принципиально отлична от вечности безначальной, Божественной. Св. Григорий Богослов прямо говорит: "Если Бог, то не тварь… Если же тварь, то не Бог, ибо получила начало во времени. А если получила начало, то было, когда ее не было".

Преп. Максим Исповедник пишет, что если Бог называется вечным как нерожденный и безначальный и как Источник и Обладатель самой вечности, то ангелы - не как совечные Богу, а лишь "как имеющие способность пребывать в тождественности" и как по благодати, но не по природе, причастные к вечности Божией . Как нетленные и бессмертные, ангелы и человеческие души причастны вечности, но как имеющие начало и "существующие в становлении" – времени.

Как формулирует преп. Иоанн Дамаскин:

"Ибо что безначально, то и бесконечно; а что бесконечно по благодати, то никак не безначально, как, например, ангелы".

Св. Дионисий Ареопагит пишет, что тварная вечность есть "неподвижное время или вечно длящееся мгновение" и некоторым образом сопоставима со временем. Она является своего рода посредствующим состоянием между сущим и возникающим, поистине вечным и временным.

6. Конец времени и приобщение твари к вечности

Время имеет начало и конец. Согласно Божественному Откровению, по окончании земной истории, когда наступит "тот неизмеримый и непротяженный предел времени", "последняя и крайняя вершина, после которой не остается ничего" (св. Григорий Нисский), мир переступит черту, за которой времени уже не будет (Откр. 10, 6). "Тогда же… произойдет разложение всего на элементы (стихии), и при преложении целого соизменится и человеческое из тленного и землистого в бесстрастное и вечное" (св. Григорий Нисский). Начнется символический восьмой день (св. Василий Великий) и вся тварь, включая видимый мир, приобщится к вечности (св. Дионисий Ареопагит, пр. Максим Исповедник ).

Священномученик Дионисий Ареопагит пишет об этом:

"Временем же называют то, что связано с рождением, тлением, изменением и пребыванием то в том, то в другом состоянии. Почему богословие и говорит, что, ограниченные здесь временем, мы причастимся вечности, когда дойдем до нетленного и неизменного века. Речения же иногда имеют в виду и временный век, и вечное время, хотя преимущественно мы знаем из них, что Сущее по большей части и в собственном смысле слова называется и предстает вечным, а рождаемое временным".

Это преображение совершится, как и при первоначальном творении, мгновенно, «во мгновении ока» (1 Кор. 15, 52).

Таким образом, люди воскреснут на Страшный суд в духовных, вечных телах, которые будут существовать по иным законам, нежели те, что они имели во времени: кончится время, данное на покаяние и настанет вечность воздаяния.

Преп. Иоанн Дамаскин:

А вечная жизнь и вечное мучение обозначают нескончаемость будущего века . Ибо время по воскресении уже не будет исчисляться днями и ночами, или лучше - тогда будет один невечерний день; так как Солнце правды ясно будет светить праведным, а для грешных настанет глубокая нескончаемая ночь . Поэтому, каким образом будет исчисляться тысячелетнее время оригеновского восстановления?

Св. Игнатий (Брянчанинов) учит:

"Неизменяемость в добре - принадлежность будущего века".

Святитель Феофан Затворник пишет:

«Вы забываете, что там будет вечность, а не время; стало быть, и всё там будет вечно, а не временно. Вы считаете мучения сотнями, тысячами и миллионами лет, а там ведь начнется первая минута, да и конца ей не будет, ибо будет вечная минута. Счет-то дальше и не пойдет , а станет на первой минуте, да и будет стоять так».

Также Александр Каломирос пишет о том, что свойство любой вещи в вечности - качественная неизменяемость:

"Все эти наказания действуют и имеют свой смысл лишь в нынешнем извращенном порядке вещей; они не простираются за пределы этой тленной жизни. Их цель – исправить то, что можно исправить, изменить наше духовное состояние к лучшему, пока еще можно что-то изменить в этом изменчивом мире. После всеобщего Воскресения уже не может быть никаких изменений. Вечность и неподверженность порче – состояние неизменных вещей. Тогда уже не будет никаких изменений, но лишь развитие в том состоянии, которое было выбрано свободными личностями; вечное и бесконечное развитие, но не изменение. Изменения самого духовного направления уже не будет, не будет возврата".

7. Изменения времени в конце времён

Священное Писание говорит о конце времён:

«…ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет.
И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни».
(Мф. 24, 21-22)

Преп. Нил Мироточивый пророчествует о последних временах:

"День будет вращаться как час, неделя как день, месяц как неделя, и год как месяц . Ибо лукавство человеческое сделало то, что и стихии стали напряженными, начали еще более спешить и напрягаться, чтобы поскорее окончилось прореченное Богом число для восьмого числа веков".

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) заметил по этому поводу:

«Мы, очень многие, помним, как существовали лет шестьдесят тому назад границы во времени: было утро, полдень, день, вечер. Всему было свое время, будто кто-то медленно, тихо, благоговейно вращал стрелку времени по циферблату часов. Где это все ныне? Теперь этого нет! Встаем чуть свет, отходим в полночь ко сну – и всегда должниками в том, что мы не исполнили и малой части того, что нам надлежало исполнить. Кто в этом виноват, кому предъявить счет? Себе? Но мы трудимся не покладая рук. Часам? Но и их стрелки никто видимо не подводит. Но почему они бегут? А не надо ли нам сегодня, дорогие мои, вспомнить об обещанной к концу времен скоротечности времени, когда ради избранных будут сокращены дни земного странствования живущих. И год тогда будет как месяц, месяц – как неделя, неделя – как день, день – как час и час – как минута».

При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна

Догматическое богословие (Кастальский-Бороздин) Архимандрит Алипий

VII. Время и вечность

VII. Время и вечность

Повествование о творении мира в Библии начинается словами: в начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1, 1). «Начало», о котором здесь идет речь, есть первое мгновение, в которое возникает мир духовный и вещественный. Это мгновение полагает начало времени Вселенной, но само по себе мгновение неуловимо для мысли. Время предполагает некоторую длительность, или процесс, в котором можно выделить прошлое, настоящее и будущее. Но в мгновении нет временной длительности, оно неделимо, поэтому мгновение - вне времени. По мысли святителя Василия Великого, «как начало пути еще не путь и начало дома еще не дом, так и начало времени еще не время и даже не самомалейшая часть времени» . Это - грань между вечностью и временем. Мгновение есть «прорыв в вечность», потому что настоящее без изменения, без длительности и являет собой присутствие вечности .

Таким образом, действие Божественной воли в творении мира было мгновенным и вневременным.

Первоначальное мгновение, о котором говорит 1-й стих книги Бытия, - это точка, в которой соприкасается вечная Божественная воля с тварным миром. Отныне мир возникает и изменяется, его изменение порождает время. «Время от создания неба и земли исчисляется», - говорит преподобный Максим Исповедник . И без мира нет времени, так как в вечности длительности и последовательности. «Ибо что такое время, - спрашивает Блаженный Августин, - как не разные преемственные и последовательные перемены, которым с безусловной необходимостью подвергаемся все мы и весь мир?» Если бы не было этих перемен, то есть если бы не было тварей, в которых они происходят, не было бы и самого времени. Времени до происхождения тварей, вообще, не было, явилось же оно только с тварями, поэтому правильнее говорить, что Бог сотворил мир не во времени, а вместе с временем. На вопрос, что делал Бог до творения мира, Блаженный Августин отвечал: «Не стану отвечать так, как отвечал… один хитрец, что Бог готовил вечные муки тем, кто дерзает испытывать глубины непостижимых тайн», - а затем продолжал: «Так как Бог - Творец и времени, то ошибочно допускать, что было какое-то время до творения. Прежде сотворения неба и земли не было времени, а в таком случае неразумно ставить вопрос: что делал тогда (до творения) Бог? Без времени немыслимо и «тогда» . Времени предшествует не время, но «недлящаяся высота присносущной вечности».

Время, в котором мы живем, имеет начало и конец. В жизни мира настанет мгновение, когда времени уже не будет (Откр. 10, 6). Святой Иоанн Дамаскин пишет, что «время по воскресении уже не будет исчисляться днями и ночами, или, лучше сказать, тогда будет один невечерний день». После Второго Пришествия тварь приобщится к вечности, но сама тварность мира предполагает бесконечный, хотя и вневременный процесс совершенствования твари в восхождении ее к Богу. Поэтому вечность тварного мира после его преображения, по словам преподобного Максима Исповедника, есть вечность тварная, имевшая начало. Она есть как бы неподвижное время или вечнодлящееся мгновение. Святитель Дионисий Ареопагит говорит, что один Бог может быть назван вечным, вечность же твари есть вечность, представляющая собой нечто среднее между временем и вечностью .

Вечность входит в условия нашего времени. Не случайно святые отцы избегают резко противопоставлять время и вечность. То и другое имело начало, поэтому время и вечность в определенном смысле соразмерны. Время можно рассматривать как последовательность мгновений, каждое из которых причастно вечности. Вечность - это остановившееся время, а время - это движущаяся вечность. По словам святителя Григория Богослова, когда мы сводим в единство начало и конец времени, то приходим к вечности .

Приобщение к вечности мы можем пережить в молитве. Когда, забыв все вещественное, человек предстоит в молитве Богу, то время для него как бы не существует.

Также, причащаясь Божественной Евхаристии, мы соединяемся с Христом Воскресшим, каждый в свою меру, приобщаемся к Царству Его славы и входим в вечность.

Если в Библии сказано, что для Бога тысяча лет - как день вчерашний (Пс. 89, 5), то отсюда отнюдь не следует, что две тысячи лет для Господа - два дня. Бог, как уже говорилось, выше условий пространства и времени. Он вечен и Его вечность превосходит и тварную вечность, и подвижное время Вселенной. Святитель Дионисий Ареопагит пишет, что Бог «начальствует предвечно, ибо предшествует вечности и ее превосходит, и Царство Его - Царство всех веков» .